И тут Лиза поняла, почему это лицо так ее зацепило.
Это была та самая женщина, чью фотографию она нашла в тайнике в гримерке Анны Коготковой.
Та самая женщина, на которую Анна стала похожа в самое последнее время.
Лиза внимательно пригляделась – нет ли ошибки? Может быть, ей просто показалось?
Нет, ее профессиональный взгляд актрисы не ошибался, это была та самая женщина. Те же черты лица, тот же властный, уверенный в себе взгляд…
Узнать бы еще, кто это такая!
Лиза прочитала подпись под фотографией.
«Илона Валецкая со своим новым бойфрендом Василием».
Это понятно, Илона Валецкая – белокурая красотка лет тридцати на первом плане. А о той женщине, которая интересовала Лизу, ничего не сказано.
Ну да, она ведь находится на заднем плане и вообще, приглядевшись, Лиза сообразила, что женщина попала туда случайно. Не то чтобы она скрывалась, по ней видно, что женщина непростая, держится уверенно и спокойно, с достоинством, просто ей совсем не нужно попасть на фотографию в светском журнале. Не гонится она за такой сомнительной славой.
Лиза прочитала, что несколько снимков были сделаны на открытии нового киноцентра семь месяцев назад.
Однако если это киноцентр, то людей кино должно быть побольше. А тут одни гламурные девицы. Хотя это же журнал про красивую светскую жизнь, вот они богатеньких тусовщиц и снимают, а то ведь никто и журнал смотреть не станет. А Главный из Среднего театра у чиновников не в почете, вряд ли его позвали.
Тут Лизу отвлекла Танечка, пора было смывать краску, а то и передержать можно.
Дома Лиза полюбовалась на свои волосы. Все-таки Татьяна большой мастер своего дела. И не стоило ли прислушаться к ее совету и добавить рыжины… Ладно, успеется.
Позвонила майор Акулова и велела завтра утром явиться к ней для дачи показаний.
– Но я утром никак не могу, у меня детский спектакль! – растерялась Лиза.
– И заменить, конечно, некому, – процедила Акулова с каким-то странным выражением.
– Некому, – призналась Лиза, – Овечкина сейчас в декрете.
– Точно… – Голос Акуловой слегка потеплел, и она сказала, что Лиза может прийти попозже, к трем.
Все-таки хорошо, когда майор полиции разбирается в театре. Может, и получится поговорить с ней по-человечески. Лиза скажет ей, кто такая убитая, спросит, не нашли ли Коготкову, возможно, покажет фотографию, которую она обнаружила в гримерке. И хорошо бы выяснить, кто же такая та женщина.
Не откладывая дела в долгий ящик, Лиза тут же в телефоне нашла сайт того самого нового киноцентра, что открылся семь месяцев назад. Центр оказался не простым торгово-развлекательным, а культурным. В нем был музей кино, лекторий, зал ретрокино, зал артхаусного кино, зал конкурсных показов, была в программе трансляция музыкальных и драматических спектаклей из лучших театров мира, и еще много всего в том же духе.
Вот церемония открытия, ого, сколько фотографий! Лиза нашла несколько тех, что были в журнале светской жизни. А вот какие-то пузатые чиновники на сцене: один речь говорит, другие слушают, изображая предельное внимание, видно, тот, что говорит, – главный начальник. Вот директор центра благодарит за что-то компанию мужчин в дорогих костюмах, это спонсоры, наверно.
Вот известный режиссер, из Москвы приехал, раз такое дело. Вот пара писателей, один все время в телевизоре мелькает. Лиза телевизор не смотрит, но и то его в лицо знает.
Лиза пролистывала фотографии, перед глазами мелькали лица, той самой женщины больше не попадалось. Но зато она увидела еще одно лицо, очень знакомое.
– Да это же Сонька Белугина! – Лиза даже рассмеялась вслух. – Надо же, потеряшка нашлась!
С Сонькой они тоже учились в Театральном, та в отличие от Ленки Завирушкиной институт окончила, но в театре проработала мало, довольно удачно снялась в сериале, потом уехала в Москву. Удачных ролей больше не предлагали, но Сонька как-то перебивалась, года два назад, когда Лиза ездила с театром в Москву, они с Сонькой пересеклись, а потом связь прервалась.
– Надо же, Сонька была у нас в городе и даже не позвонила! Совсем зазналась! – возмутилась Лиза вслух, а пальцы уже сами нашли нужный номер.
Сонька ответила сразу. Заверещала радостно, затараторила, защебетала, забросала вопросами. Лиза коротко рассказала о ролях в театре, о планах, о том, что в мае поедут они на фестиваль в Каркассон, а потом в сентябре – в Прагу.
– А сама-то как живешь? – спросила она.
Сонька сразу поскучнела, сказала, что работы хорошей нету, конкуренция огромная, без протекции ничего не добьешься, и вообще в Москве кризис и застой.
– Ага, а к нам приезжала и даже не позвонила…
– Ой, это когда киноцентр открывали? Так я тогда как раз съемки заканчивала, на один вечер только и прилетела, Славка очень просил. Опять же, думаю, может, полезные знакомства заведу.
– Ну и как, завела?
– Да нет, так, Славке приятное сделала.
– И кто у нас Славка?
– О, Славка – это моя личная жизнь! – Сонька снова затараторила радостно. – Он как раз всю эту церемонию открытия организовывал, очень старался. Вроде бы неплохо получилось. Знаешь, я думаю, может, замуж за него выйти?
– С чего это вдруг? – удивилась Лиза. – Ты вроде замуж не собиралась…
– А пока время есть. Опять же, лет нам сколько?
– Тридцать, – вздохнула Лиза.
– То-то и оно. А сериалы эти… один на другой похожи, как близнецы, зрителям надоели, рейтинги плохие. Так что если в ближайшее время ничего приличного не подвернется – выйду за Славку! У тебя-то с этим как?
– Пока никак, – честно ответила Лиза. – Тут уж либо роли, либо личная жизнь. Ладно, подруга, хватит об этом. Я чего звоню-то? У тебя комп далеко?
– Близко…
– Открой сайт того киноцентра и найди там одну фотку…
Минут десять Сонька не могла отыскать интересующую Лизу женщину, но не сдавалась.
– Ах, эта… – сказала она наконец, – а это жена Федорина.
– Кто такая?
– Федорина не знаешь? – В Сонькином голосе звучало искреннее изумление.
– Откуда мне, это ты в Москве всех знаешь!
– Лизка, кончай придуриваться! Николай Федорин – это очень богатый человек, его в нашем мире все знают, потому что он часто спонсирует фильмы, спектакли, концерты, фестивали разные. Вон, на фотке, где директор киноцентра спонсоров благодарит, Федорин – второй справа, видишь?
– Вижу.
Лиза видела этого мужчину на снимке в журнале, там он стоял чуть впереди жены, не смотрел на нее и был мрачен, как туча. Поругались они, что ли? На парадном же снимке, со спонсорами Федорин не выглядел таким суровым, но смотрел перед собой без улыбки.
