Никогда не переставай хотеть, чтобы я держал тебя, как держал прошлой ночью.
Никогда не забывай, что я подарил тебе твой первый поцелуй. Никогда не забывай, что я подарю тебе и последний.
И никогда не переставай любить меня.
Никогда не останавливайся, Чарли.
Никогда не забывай.
Сайлас
Не знаю, как долго я разглядывал письмо. Достаточно, чтобы запутаться в своих чувствах по отношению к нему. Хоть я и не знаю эту девушку, я почему-то верю каждому слову. Возможно, даже проявляю к ней симпатию. Мой пульс учащается, так как я сделал все возможное, чтобы найти ее за последние часы, а желание знать, что с ней все в порядке, становится непреодолимым.
Я беспокоюсь о ней.
Мне нужно найти ее.
Я берусь за следующее письмо, чтобы найти в нем подсказку, как вдруг телефон начинает вибрировать. Отвечаю, так и не посмотрев, кто звонит.
— Алло?
— Ты же понимаешь, что сегодня самая важная игра в твоей футбольной карьере? Какого черта тебя нет в школе?!
Голос грубый и злой.
Должно быть, это отец.
Я отвожу телефон от уха и смотрю на экран. Понятия не имею, что сказать. Нужно прочитать больше писем, чтобы понять, как нормальный Сайлас ответил бы папе. Нужно выведать больше о людях, которые знают меня как облупленного.
— Алло? — повторяю я.
— Сайлас, не понимаю, что…
— Я тебя не слышу, — говорю громче. — Алло?
Прежде чем он успевает сказать что-то еще, я обрываю звонок и роняю мобильный на кровать. Хватаю все письма и дневники, которые можно поместить в рюкзак. Мне нужно как можно скорее уйти отсюда — я не должен здесь находиться. Я не готов ни с кем общаться, а кто-нибудь может прийти.
Кто-то, типа моего отца.
3. Чарли
Где я?
Это первый вопрос. Следующий: Кто я?
Мотаю головой, будто это простое движение поможет мне вернуть мозги в рабочее состояние. Обычно люди просыпаются с пониманием, кто они такие… верно? Сердце бьется так быстро, что начинает болеть в области груди. Боюсь принять сидячее положение, мне страшно оттого, что я могу увидеть.
Ничего не понимаю, на меня накатывает столько эмоций, я начинаю плакать. Странно не знать, кто ты такой, но при этом быть убежденным, что ты не плакса. Я так зла на себя за слезы, что резким движением вытираю их и сажусь, больно стукаясь головой об металлические прутья кровати. Вздрагиваю от неожиданности и потираю лоб.
Я одна. Это хорошо.
И как объяснить людям, что я понятия не имею, кто я и где? Очевидно, я в кровати. В какой-то комнате. Сложно сказать, что это за место — тут слишком темно. Окон нет. На потолке отчаянно мигает лампочка, словно пытаясь передать сообщение азбукой Морзе. Лампа недостаточно мощная, чтобы осветить это крохотное помещение, но я могу рассмотреть пол с блестящей белой плиткой и такие же белые стены. Они совершенно голые, если не считать подвесного телевизора.
Здесь есть дверь. Я встаю и иду к ней, но в животе зарождается неприятное предчувствие. Она закрыта, она закрыта…
Закрыта.
Меня накрывает паника, но я пытаюсь взять себя в руки и дышать спокойно. С дрожью прижимаюсь к двери и осматриваю себя: на мне больничная рубашка и носки. Провожу ладонями по ногам, чтобы проверить, насколько они волосаты — не особо, — значит, я недавно брилась. У меня черные волосы. Подношу локон к лицу и изучаю его. Мне даже собственное имя неведомо. Настоящее безумие! А вдруг это я безумна? Так и есть. Боже мой! Я в психбольнице! Это единственное объяснение. Я стучу в дверь.
— Эй?!
Прижимаюсь к ней ухом и прислушиваюсь. До меня доносится тихое гудение. Генератора? Кондиционера? Это определенно какая-то техника. По телу пробегают мурашки.
Я подбегаю к кровати и забиваюсь в угол, откуда хорошо просматривается дверь. Прижимаю колени к груди и тяжело дышу. Мне страшно, но остается только ждать.
4. Сайлас
Я пробиваюсь сквозь толпу учеников в коридоре, лямка рюкзака больно впивается в плечо, и я усердно делаю вид, будто у меня есть определенная цель, но на самом деле не имею ни малейшего понятия, куда я иду и зачем. Для меня все как в первый раз: я впервые посещаю школу, впервые вижу этих людей, которые улыбаются и кивают мне, а я изо всех сил стараюсь отвечать им тем же.
Брожу по коридору, разглядывая номерки на шкафчиках, пока не наталкиваюсь на нужный. Если верить моим же записям, я уже был здесь утром. Не прошло и двух часов, как я копался в этом самом шкафчике. Очевидно, тогда мне не удалось найти ничего полезного, и вряд ли с тех пор что-нибудь изменилось.
Повернувшись лицом к шкафчику, я чувствую, как умирает последняя надежда. Видимо, часть меня все же верила, что я обнаружу здесь Чарли, которая будет смеяться над своей гениальной выходкой. Я смел надеяться, что этот кошмар закончится.
Судя по всему, я не любимец удачи.
Сначала я ввожу комбинацию на шкафчике Чарли и пытаюсь найти в нем хоть что-то, что я мог упустить из виду ранее. Внезапно чувствую, как сзади кто-то подходит. Не хочу оборачиваться и общаться с очередным незнакомцем. Делаю вид, что никого не замечаю, в надежде, что они уйдут.
— Что ищешь?
Девчачий голос. Поскольку я не знаю, как звучит голос Чарли, я поворачиваюсь, предполагая, что это она. Вместо нее обнаруживаю кого-то совершенно другого. Судя по ее виду, это Анника. Она подходит под описание подруги из письма.
«Большие глаза, кудрявые темные волосы, скучающий вид».
— Да так, не важно, — бормочу я, поворачиваясь к ней спиной. Мне так и не удалось найти какие-либо подсказки, так что я закрываю дверцу и ввожу комбинацию уже на своем шкафчике.
— Эми сказала, что Чарли не было дома, когда она заехала за ней утром. Джанет тоже не в курсе, где сестра. Ты что-нибудь знаешь об этом?
Пожимаю плечами, пытаясь незаметно прочитать код с листка.
— Нет. Мы с ней не созванивались.
Девушка молча ждет, пока я закончу копаться в шкафчике. Неожиданно в кармане звенит телефон — снова папа.
— Сайлас! — кричит кто-то, проходя мимо. Поднимаю взгляд и вижу собственное отражение, только более юное и не такое… напряженное. Лэндон. — Папа хочет, чтобы ты ему перезвонил! — сообщает он, пятясь в противоположную сторону.
Я показываю ему телефон, давая понять, что в курсе. Он смеется, качая головой, и исчезает за поворотом. Мне хочется позвать его обратно. В моей голове роится столько вопросов! Но я понимаю, насколько безумно они прозвучат.
Нажимаю кнопку «игнорировать звонок» и засовываю мобильный обратно в карман. Анника все еще ждет, и я без понятия, как от нее отделаться. У прошлого Сайласа были явные проблемы с моногамией, так что остается лишь надеяться, что она не была одной из его жертв.
