— Кое-что помним, — возражаю я.
Я еду в направлении школы. По крайней мере, я разобрался с маршрутом.
— Была одна семейка в Техасе, — начинает Чарли. — Они завели попугая, но потом он пропал. Четырьмя годами позже он появился из ниоткуда… и заговорил на испанском. — Чарли смеется. — Почему я помню эту глупую историю, но не что делала двенадцать часов назад?
Я не отвечаю, поскольку вопрос риторический, в отличие от тех, что крутятся в моей голове.
Когда мы вновь паркуемся у школы, у входа стоит копия Чарли с крепко сложенными на груди руками. Девочка садится на заднее сиденье, на место моего брата.
— Как прошел день? — спрашивает Чарли.
— Заткнись.
— Я так понимаю, что не очень?
— Заткнись! — снова рявкает она.
Чарли смотрит на меня круглыми глазами, но с озорной улыбкой на лице.
— Долго ждала?
— Заткнись!
Теперь я понимаю, Чарли просто ее подстрекает. Я улыбаюсь.
— Мама была в дрова, когда я вернулась домой.
— Что еще нового расскажешь? — отвечает сестра.
По крайней мере, на этот раз она не приказала ей заткнуться.
Чарли задает еще пару вопросов, но сестра полностью ее игнорирует, сосредоточившись на своем телефоне. Когда мы подъезжаем к их дому, она открывает дверь прежде, чем машина успевает остановиться.
— Передай маме, что я буду поздно, — говорит Чарли ей вслед. — Как думаешь, когда папа вернется домой?
Девочка замирает и смотрит на нее с презрением:
— От десяти до пятнадцати лет, если верить словам судьи.
Дверь захлопывается.
Такого я не ожидал, и Чарли, судя по всему, тоже. Она медленно поворачивается на сиденье и смотрит вперед. Вздыхает.
— Моя сестра ненавидит меня. Я живу на свалке. Мать — алкоголичка. Отец в тюрьме. Тебе я изменяю. Почему ты вообще со мной встречаешься?
Знай я ее получше, то непременно бы обнял. Взял бы за руку. Сделал бы хоть что-то. Но я не знаю, что делать. Не существует протокола с указаниями, как успокоить девушку, с которой встречаешься четыре года, и при этом узнал ее только этим утром.
— Ну, если верить Эзре, я полюбил тебя раньше, чем научился ходить. Наверное, такое быстро не проходит.
Она смеется себе под нос.
— Должно быть, ты очень преданный. Даже я начинаю себя ненавидеть.
Я хочу коснуться ее щеки. Заставить посмотреть на меня. Но не решаюсь. Я разворачиваю машину и держу руки при себе.
— Может, в тебе есть что-то большее, чем твой финансовый статус и драматическая семейная история.
— Ага. — Она поднимает на меня глаза, и ее разочарование сменяется улыбкой. — Может.
Я тоже улыбаюсь, но мы оба отворачиваемся, чтобы скрыть это. Когда мы вновь выезжаем на дорогу, Чарли включает радио. Переключает несколько станций, останавливаясь на песне, которую мы тут же начинаем петь. Как только первая строчка слетает с наших уст, мы поворачиваемся друг к другу.
— Текст, — шепчет она. — Мы помним тексты песен.
Как-то это не складывается. Мой разум так устал, что я даже не пытаюсь разобраться во всем этом бреде. Просто хочу насладиться музыкой. Видимо, Чарли тоже — всю дорогу она сидит тихо. По истечении нескольких минут я чувствую ее взгляд на себе.
— Мне жаль, что я изменяла тебе.
Она мгновенно увеличивает громкость и усаживается на сиденье. Чарли не ждет ответа, в ином случае я бы сказал, что все нормально. Я ее прощаю. Потому что она не похожа на человека, который изменял мне прежде.
Она так и не спросила, куда мы едем. Да я и сам не знаю. Просто еду — это единственное занятие, которое помогает мне успокоить разум. Понятия не имею, сколько проходит времени, прежде чем солнце наконец садится и я решаю вернуться назад. Мы оба погружаемся в размышления, что забавно для людей без воспоминаний.
— Нам нужно проверить наши телефоны, — говорю я. Это первые слова за целый час. — Просмотреть старые сообщения, электронную, голосовую почту. Вдруг мы сможем найти случившемуся объяснение?
Она достает мобильный.
— Я уже пыталась, но у меня не такой модный телефон, как у тебя. Я могу только получать сообщения, и то их мало.
Я паркуюсь у тени возле заправки. Не знаю, зачем нам нужно для этого уединение. Просто не хочу, чтобы к нам подходили случайные люди, которых мы все равно не узнаем.
Я выключаю двигатель, и мы достаем мобильные телефоны. Начинаю с нашей переписки. Все сообщения короткие и по теме. Расписания, время встреч. «Люблю тебя» и «скучаю». Ничего, что могло бы рассказать о наших отношениях.
Судя по моим звонкам, мы общаемся как минимум по часу каждый вечер. Я проверяю все входящие и исходящие звонки за прошедшие две недели.
— Мы общались по часу каждый вечер.
— Правда? — Чарли искренне удивлена. — О чем же мы могли болтать целый час?
Я ухмыляюсь:
— Может, мы не так уж много и общались.
Она качает головой и тихо смеется.
— Почему твои пошлые шутки меня не удивляют, хоть я ничего о тебе не помню? — Тут она стонет: — О боже! — Чарли поворачивает ко мне телефон. — Посмотри на это, — открывает фотографии. — Сэлфи. Одни сэлфи, Сайлас! Еще и в туалете. — Выходит из приложения. — Убей меня.
Я смеюсь и открываю свои фотографии. Первая — нас двоих. Мы стоим перед озером и, естественно, делаем сэлфи. Я показываю ей, и она стонет еще громче, театрально откидывая голову назад.
— Мы начинаем мне не нравиться, Сайлас. Ты — богатенький мальчик, который отвратительно обращается с домработницей. Я — злой, бесхарактерный подросток, который делает сэлфи для увеличения собственного эго.
— Уверен, мы не так плохи, как кажемся. По крайней мере, мы друг другу нравимся.
Она смеется себе под нос.
— Я изменяла тебе. Не так уж мы были счастливы.
Я открываю почту и нахожу видео под названием «Не удалять». Нажимаю на него.
— Глянь!
Поднимаю подлокотник и подвигаюсь к Чарли. Затем включаю магнитолу, чтобы звук шел через блютуз. Чарли тоже поднимает подлокотник и садится рядом.
Я нажимаю на проигрыватель. Мой голос доносится через колонки, из-за чего становится ясно, что оператор — я. Экран темный, похоже, я на улице.
«Сегодня наша официальная вторая годовщина». — Мой голос приглушен, словно я не хочу быть пойманным за своими действиями. Поворачиваю камеру на себя, и она освещает мне лицо. Я выгляжу моложе на год или два. Судя по всему, мне там шестнадцать, основываясь на факте, что это наша вторая годовщина. Я пытаюсь пролезть через окно.
