— Вы иногда такие забавные, — говорит блондинка напротив, переводя взгляд с меня на моего соседа. Тот отрывается от своих макарон, и я понимаю, что он просто размазывает еду по тарелке. Парень не съел ни кусочка, несмотря на занятой вид. Он смотрит на меня, я — на него, а затем мы оба переводим взгляд на блондинку.
— Между вами что-то произошло, о чем нам стоит знать?
— Нет, — отвечаем мы в унисон.
Он — мой парень. Это понятно из того, как к нам относятся. Внезапно он сверкает белоснежной улыбкой и кладет руку мне на плечи.
— У нас все хорошо, — говорит он, слегка пожимая мне предплечье.
Я автоматически напрягаюсь, но, почувствовав на себе взгляд шести пар глаз, отклоняюсь и подыгрываю ему. Как же страшно не знать, кто ты такой — а еще страшнее сделать неправильные выводы. Вот теперь я и вправду напугана. Все зашло слишком далеко. Если что-то скажу, то покажусь… сумасшедшей. Его проявление любви, похоже, всех успокаивает. Всех, кроме… него. Остальные продолжают беседу, но все их слова сливаются в единый поток: футбол, вечеринка, снова футбол. Мой парень смеется и поддерживает разговор, не убирая руку с моих плеч. Они зовут его Сайласом. Меня — Чарли. Темноволосая девушка с большими глазами — Анника. Все остальные имена поглотил шум.
Наконец обед подходит к завершению, и мы встаем. Я иду рядом с Сайласом, или, скорее, он рядом со мной. Понятия не имею, куда направляюсь. Анника встает по другой бок, переплетая со мной руки, и щебечет о тренировке группы поддержки. У меня уже клаустрофобия развилась от этой девушки! Когда мы доходим до разветвления в коридоре, я наклоняюсь к ней и шепчу на ухо:
— Можешь отвести меня на следующий урок?
Ее лицо становится серьезным. Она отходит, чтобы сказать что-то своему парню, а затем снова берет меня под руку.
Я поворачиваюсь к Сайласу:
— Анника проведет меня на следующий урок.
— Хорошо. — похоже, он чувствует облегчение. — Увидимся… позже. — С этим он уходит в противоположную сторону.
Как только он скрывается из виду, Анника поворачивается ко мне:
— Куда это он?
— На занятие, — я пожимаю плечами.
Она недоуменно качает головой:
— Я вас совсем не понимаю. То вы отлепиться друг от друга не можете, то ведете себе так, будто вам трудно находиться в одной комнате! Тебе пора бы принять решение насчет него, Чарли.
Она замирает у двери в кабинет.
— Это мой… — говорю я, чтобы проверить, заспорит ли она. Но нет.
— Позвони мне позже, — просит Анника. — Я хочу узнать все подробности о прошлой ночи.
Я киваю. Когда она исчезает в море лиц, захожу в кабинет. Не знаю, где сесть, потому неторопливо бреду к заднему ряду и занимаю место у окна. Я пришла рано, так что решаю покопаться у себя в рюкзачке. Между парой блокнотов и косметичкой зажат кошелек. Достаю его и обнаруживаю водительские права с фотографией улыбающейся темноволосой девушки. Со мной.
ШАРЛИЗ МАРГАРЕТ ВИНВУД.
2417 ГОЛКОРТ-ВЭЙ,
НОВЫЙ ОРЛЕАН, ЛА.
Мне семнадцать. Мой день рождения двадцать первого марта. Я живу в Луизиане.
Я изучаю фотографию в левом верхнем углу и не узнаю лица. Оно мое, но я никогда не видела его прежде. Я… симпатичная. И у меня при себе всего двадцать восемь долларов.
Люди постепенно рассаживаются, но стул рядом со мной остается пустым, словно все остальные боятся его занимать. Сейчас будет занятие по испанскому языку. Учительница красивая и молодая; ее зовут миссис Кардона. В отличие от многих других, она не смотрит на меня с ненавистью. Мы начинаем со времен.
У меня нет прошлого.
У меня нет прошлого.
Спустя пять минут дверь в кабинет распахивается. Заходит Сайлас, потупив взор. Наверное, он пришел, чтобы что-то мне сказать или принести. Морально готовлюсь притворяться, но миссис Кардона отпускает шутку насчет его опоздания. Он занимает единственное свободное место рядом со мной и смотрит вперед. Я — на него, и не перестаю пялиться, пока парень наконец не поворачивается ко мне. По его виску стекает капелька пота.
Его глаза широко распахнуты.
Прямо как мои.
2. Сайлас
Три часа.
Прошло почти три часа, а мой разум все еще во мгле.
Нет, не во мгле. Даже не в густом тумане. Впечатление, будто я брожу по комнате в кромешной тьме, пытаясь найти выключатель.
— Ты в порядке? — спрашивает Чарли. Я смотрел на нее с пару секунд, пытаясь найти хоть что-то знакомое в лице, которое должно быть для меня чуть ли не родным.
Безуспешно.
Она опускает взгляд на парту, и ее густые черные волосы падают завесой между нами. Мне хочется получше ее рассмотреть. Зацепиться хоть за что-то знакомое. Я хочу знать о ее родинке или пятнышке на коже до того, как увижу их, поскольку нуждаюсь хоть в чем-то узнаваемом. Я готов ухватиться за любую ее частичку, которая убедит, что я не схожу с ума.
Наконец она поднимает руку и заправляет волосы за ухо. Затем смотрит на меня большими и совершенно незнакомыми глазами. Морщинка между ее бровями углубляется, и девушка начинает покусывать палец.
Она волнуется за меня. Или за нас.
Нас.
Мне хочется спросить, знает ли она, что со мной произошло, но это может ее напугать. Как объяснить, что она для меня незнакомка? Как вообще такое кому-либо объяснить? Последние три часа я пытался вести себя естественно. Сперва я был убежден, что принял какой-то запрещенный препарат, из-за которого потерял сознание, но тут проблема в другом. Я не накурен и не пьян, хоть и не имею ни малейшего понятия, откуда я это знаю. Я не помню ничего, что было до трех часов.
— Эй! — Чарли тянет руку, будто собирается меня коснуться, но потом быстро ее убирает. — С тобой все нормально?
Я вытираю влажный лоб рукавом. Когда Чарли снова бросает на меня взгляд, вижу беспокойство в ее глазах. Выдавливаю улыбку.
— Все нормально, — бормочу я. — Просто долгая ночь.
Как только слова слетают с моих губ, я съеживаюсь. Кто его знает, какая ночка у меня выдалась. Если я действительно встречаюсь с девушкой напротив, тогда подобные слова вряд ли ее успокоят.
Ее глаз подергивается, и она наклоняет голову:
— И почему же она была долгой?
Черт.
— Сайлас! — голос доносится с передней части кабинета. Я поднимаю голову. — Хватит болтать.
Учительница возвращается к своим указаниям, не заботясь о моей реакции на ее замечание. Я быстро кошусь на Чарли и тут же опускаю взгляд в парту. Обвожу пальцами имена, вырезанные на дереве. Женщина продолжает смотреть на меня, но я ее игнорирую. Переворачиваю ладонь и провожу двумя пальцами по мозолям.
