Белую от нетронутого снега дорогу перечеркнули свежие следы – сменился караул, затем показались и люди. Дюжие дядьки с лопатами и метлами готовились к ежедневной битве, хотя ночной снегопад особо не накуролесил. Странный он был какой-то, налетел после полуночи, как распоротую подушку вытряс, и иссяк. Ни облачка тебе, ни ветерка, хотя в Торке такое тоже случается.
Поворот, приветственный собачий лай; значит, Валме всё же проснулся и отправляется с Алвой.
– Дуйте в голову! – Регентская кавалькада уже втекает на мост, и составляющий арьергард Уилер не скрывает радости: он, как и положено закатной твари, не жалует печного дыма и черепичных крыш.
Пар из лошадиных ноздрей, словно бы светящийся снег, небо еще не думает светлеть, но звезды свидетельствуют: уже утро. Мориски одну за другой обходят солдатских лошадей, рядом, само собой, бежит Готти – как же без него? Первый десяток, второй, вот и Ворон с Валме и Герардом. Против Соны и Капитана Кан ничего не имеет, кобылы же! Хотя пегая красавчику, похоже, нравится больше.
Герард улыбается, Рокэ молча кивает, наследнику Валмонов этого мало.
– Отвратительно, – объявляет он, – просто отвратительно. И не вздумайте говорить о добром утре и прочих погодах.
– В таком случае, – изобразил куртуазность Арно, – позвольте пожелать вам счастливого пути.
– Мне пожелает Валентин, – Валме придерживает свою пегую, – у него это выйдет лучше.
– Мало того, – откликается Ворон, – у него выйдет тебя занять минут на десять. Арно, вперед, вон до тех елок.
Сона переходит в легкий галоп, черный всадник на белом снегу – это шикарно, но любоваться некогда. Кан срывается в погоню, невольно вспоминается Сэ, там тоже скакали «вон до тех каштанов». Алва с Ли, Ли с Эмилем, он с братцами… Было весело и счастливо, кто бы ни приходил первым, хотя Моро так никто и не обогнал. И никогда уже не обгонит.
Свежий снег глушит топот, делая скачку сказкой, студеный ветер хватает за щеки, за спиной отрастают незримые крылья, даже жаль, что «те елки» так близко. Высокие, серебристо-черные, они тянутся к уходящим за горизонт звездам.
– В целом дуэли я, вне всякого сомнения, одобряю, – Рокэ осадил коня у лишь ему ведомой черты, – дело в частностях. Какой итог тебя устроит?
А какой? Все ждут, что он поганца царапнет и отпустит. Так в самом деле разумней всего, но хочется-то большего, особенно после всплывшей истории с Эпинэ… Как пакостничать за спиной или волочь под арест, так вот он, весь такой красивый, а как до шпаги доходит, так мы сразу удивленные-удивленные. Кан переминается с ноги на ногу – не набегался, Рокэ ждет, отставшие приближаются, пора отвечать.
– Эта скотина, – начал Арно, – я про…
– Адуаны выражаются четче, но будь по-твоему, – Алва резко вскинул голову, теперь он смотрел виконту в глаза. – Если видишь скотину и можешь убить, никому, кроме нее, не в ущерб – убивай. Первый шаг ты сделал, дело за вторым.
– Убить? – приказ ограничиться поркой Арно бы не удивил, но чтоб такое?!
– Если сочтешь нужным и сможешь. Нет – значит, нет, твоя дуэль, тебе и решать.
– Я сильнее.
– И тебе неловко? Половина бед случается оттого, что сильным неловко прикончить сволочь, пока она кажется слабой.
2
Мэтр Лизоб поджидал Чарльза во всеоружии – закутанным по самый нос и с памятной по Мельникову лекарской сумкой. А ведь не переберись тогда генерал-штаб-лекарь поближе к схватке, буря накрыла бы его вместе с обозом. Упрямцу объясняли, как он рискует, но Лизоб уперся и выжил, что для остатков армии стало огромной удачей. Когда большая война уснула, Савиньяк отправил врача к регенту то ли с каким-то докладом, то ли с предложениями. Как бы то ни было, Лизоб осел в Старой Придде и перелечил всех, до кого смог дотянуться. Ноймаринен зануде доверял, вот и отправил приглядеть за дуэлянтами. Чарльз счел это правильным, все шло к тому, что без перевязки не обойдется, да и непредвзятый свидетель всегда пригодится.
– Доброе утро, господин генерал-штаб-лекарь! – поздоровался Давенпорт и на всякий случай сообщил: – По приказу герцога Ноймаринен прибыл за вами, однако я представляю сторону капитана Савиньяка.
Мэтр немного пожевал губами и зевнул.
– Молодой человек, – изрек он, берясь за отороченные мехом перчатки, – нам предстоит провести на морозе не меньше часа, так что извольте защитить уши. Хотя бы волосами. Где, кстати, будет это безобразие?
– На задах офицерской казармы, вы неоднократно там бывали.
– Внутри. – Врач зевнул еще раз. – Нужно проинспектировать саму площадку.
Идея умом не блистала, но спорить Чарльз не стал, и они несколько раз обошли припудренный снегом почти квадратный дворик. Замерзшая земля была твердой и ровной – споткнуться будет трудно. Три глухие стены вопросов тоже не вызывали, зато четвертая хитро посверкивала окошками, мало того, вдоль нее тянулась деревянная галерея, пока пустая.
– Хорошо бы обошлось без зевак, – не выдержал Чарльз, – но это вряд ли.
– А почему бы людям и не посмотреть? – Мэтр еще раз оглядел будущее ристалище. – Любопытство есть неотъемлемое свойство человеческой природы, в том числе и вашей.
– Отродясь не был сплетником.
– Не равняйте пчел с мухами. Неужели вам совсем не любопытно?
– Нет! Я имею в виду, что… Господин генерал-штаб-лекарь, любопытство подразумевает… равнодушие, а я на стороне виконта Сэ. Собственно, потому я и принял предложение Придда.
– А знаете, я готов с вами согласиться. Откровенно говоря, наследник Дораков и мне совершенно не нравится, причем чуть ли не с первых дней его появления. Рассчитывать на то, что сего господина оставят без уха, увы, не приходится, но пусть хотя бы напугают.
– Разделяю ваши чувства.
– Лучше скажите, достаточно ли преимуществ у вашего подопечного, чтобы обеспечить устраивающий нас результат? Дарзье на пять-шесть лет старше и по виду крупнее.
– Таких наставников, как у Савиньяка, у него быть просто не может. Как и опыта настоящего кровопролития.
– Еще вопрос, служил ли он вообще, – мэтр выпустил облачко пара. – Сейчас все приличные и не увечные при деле, а Дарзье прикатил с сестрой в Ноймар еще до снега. У молодчика была тьма возможностей заняться чем-нибудь полезным, а он сидел с герцогиней.
– Ну… – протянул Чарльз и замолчал. Из ночных откровений Валме складывалось впечатление, что самочинно надевший капитанскую перевязь теньент умчался к батюшке, быстренько сбросил мундир и отправился под шлейф к регентской супруге, но при пересказе эта история оборачивалась беспардонной сплетней.
– К Змею, – врач внезапно отмахнулся, избавив собеседника от необходимости отвечать. – Сегодня всяко важней другой опыт, дуэльный. О! А вот и наши друзья.
– Не только.
