«Эй, я точно пойду! Во сколько у ворот-то?»
«Много – нельзя. Оптимальная группа – не больше трех головоногих. Пройдем до приемного покоя, там спуск в бывшую раздевалку и вход в тоннель. Оттуда сразу две ветки – в морг и еще куда-то».
«Ваще жесть! Ты там трупака в коляске не видел? В кровище весь такой, страшный! Если видел, так это был я. Гы-гы-гы!»
«Чо за дебилы лезут с комментами? Ты в школе своей гогочи, придурок! А в реальный морг проход затоплен. Это проверено. И в трупомойке тоже нет никаких трупов. Коляску видел, клетку тоже, но это все обычная рухлядь».
«Опять лоханулись, следопуты! Затоплен проход в прачку, а в морг проход замурован. Прямо поражаюсь: никто ни фига́ не знает, а треплются».
«Всем привет! Я про засады. Их уже и внутри устраивают. В четверг ходили в ЗБ, и в очередной раз не повезло: пришли не в то время и не в то место. Короче, поднялись на крышу с главного входа, а там резко выбегают менты и крутят нас. Потом отделение и штраф. При повторе грозили на учет поставить. Такие печальные новости».
«Ага, а еще говорят, что в ЗБ у главного входа нарки толкутся! Это что же выходит? Я, значит, тоже нарк???»
«Нарков на кол – запарили! Из-за этих придурков нормальных ребят кошмарят и ЗБ прикрывают. Между прочим, нарки туда реально не ходят! Потому что боятся – и правильно делают. Там их сжует, как в мясорубке».
«Это ты у Стругацких вычитал? В какой еще мясорубке?»
«Подскажите, где находятся „Крылья“? Бываю часто, ни разу не встретила. Слышала, что с ними можно в транс улететь».
«И улететь, и залететь, сеструха. Реально грю. Пиши в личку – могу и без крыльев помочь, гы-гы-гы…»
«Самое крутое в ЗБ – подвалы. Все кругом туману напускают, про морг трещат, а в реалиях ни „Крыльев“ не видели, ни „Короны“. Про хронокомнату с „музыкальной шкатулкой“ даже не говорю».
«Про подвалы подтверждаю – особенно заваленный горизонт, там на минусняке охренеть сколько всего. Надо только по воде и в темноте чапать. Примерно по колено, а местами по пояс».
«А крысы там есть?»
«Есть, но не до фиги́ща, как болтают некоторые. И размеры обычные».
«Обычные – это с кошку?»
«С лошадь, гы-гы!»
Вся эта болтовня изрядно утомила. Я стянула наушники и сразу расслышала голоса на кухне. Значит, снова кто-то пришел в гости, и если меня не позвали, скорее всего, это были дядя Витя с дядей Борей. Я состроила в настольное зеркальце свирепую рожу. Чем заканчиваются такие посиделки, я знала прекрасно. Именно поэтому дядю Борю я давно и тихо ненавидела.
Глава 18. В дыму галлюцинаций
Нет, правда, подобные визиты мне давно уже не нравились. Во-первых, кухня занята, а во-вторых, они постоянно спорили.
Дело в том, что, работая в МЧС, папа мой всегда ненавидел кровь и голосовал обеими руками за мир и дипломатию. Дядя Витя, полковник в отставке, напротив, был ярым сторонником могучей армии и превентивных войн. Чтобы, значит, не ждать, не уговаривать и не подставлять по-толстовски правую щеку. Напротив – атаковать по-суворовски быстро и гениально, а уже потом обсуждать мирные условия с новых завоеванных позиций. Примерно так рассуждал дядя Витя, и они сцеплялись с папой, как пара драчливых медвежат.
Только я уже давно заметила: если они сидели вдвоем, тема войны поднималась редко, а если даже затрагивалась, то это действительно напоминало спор. Но стоило появиться у нас дяде Боре – и начинался бедлам, вроде того, что спровоцировала я на уроке истории. Разговор доходил до криков, до выпадов, то один, то другой покидали кухоньку, нервно потирая виски и грудь. Дядя Витя выходил покурить, папа же глотал валерьянку. Дядя Боря никуда не выходил и, оставаясь на кухне, уверенным тоном объяснял расстроенной маме, в чем именно не правы его коллеги – как тот, так и другой.
Не помню уж, когда именно, но однажды до меня дошло, что именно дядя Боря являл собой первопричину ссор. Пикируясь со спорщиками, он умело подначивал одного, поддерживал другого, а через минуту снова менял позицию. Ну а называлось это… Провокатор!
Да, да! Именно такое слово всплыло у меня в мозгу. Он сталкивал их лбами, получая от этого несомненное удовольствие. Может быть, делал это не вполне осознанно, но ситуации это не меняло. Я-то прекрасно слышала, как он заводил своих коллег, и сразу представляла себе, как нечто подобное происходит на всем земном шаре. Один монарх-президент хихикает в сторонке, остальные сплетаются в бессмысленной и кровавой схватке.
И тогда же, впервые додумавшись до «провокатора», я взорвалась, как маленькая бомба. Внутри себя, понятно, но это ничего не меняло. Что-то нужно было предпринимать, а что именно, мне было неведомо. И я поступила совершенно по-варварски или по-скифски, не знаю… Зашла на кухню за тарелкой горячего супа, налила себе порцию и, «неосторожно» споткнувшись, пролила это варево за шиворот дяде Боре. Вот было шуму-то! К боли дядя Боря оказался совершенно непривычен, еще и рубашку ему испортила. Короче, досталось мне на орехи. Но я все равно была довольна. Споры в тот вечер утихли, а наказанный «провокатор» спешно эвакуировался домой.
Только есть пословица – про «горбатого» и «могилу», и уже через пару недель дядя Боря вновь нарисовался в нашем доме. Меня в тот вечер попросили сидеть в своей комнате и не высовываться. Да я и сама не хотела видеть этого человека. К сожалению, спорили они так громко, что никакие двери не спасали.
Вот и сейчас до меня очень скоро донеслись знакомые крики.
– Твой мир – это когда грохочет и взрывается где-то в другом месте. Тут тихо, тепло, а там огонь и кровь. Только война – она всегда на коне и скачет где придется. Сегодня там, а завтра здесь, – убежденно говорил мой отец.
– Знаем, знаем, лучшая защита от логики – невежество, – парировал дядя Витя. – Сидим, не высовываемся, авось мимо пройдет-пробежит. Только мимо все равно не получается. Спроси у своей жены, она подтвердит: если есть рана, ее надо зашивать. Шепотками да дипломатическими уговорами тут не обойдешься.
Но мама не желала вставать на чью-либо сторону и честно пыталась переключить мужчин на иную тему, принимаясь рассказывать про свою медицину, про особо интересных больных, про недостаток отечественных медикаментов.
– Представьте себе, сейчас вместо обычных одноразовых шприцев выдумали шприцы-ручки, шприцы с защитной системой иглы – и все только для того, чтобы цены впятеро поднять. Я понимаю, если бы уколы стало делать проще, но всё ровно наоборот! Люди не знают, как ими пользоваться, дорогие лекарства проливают…
Я прямо видела, как она это говорит. Не для себя и не для того, чтобы пожаловаться, а намеренно уводя от опасной темы.
– Или взять шприцы для инъекций больным сахарным диабетом. Там иголочка-то вот такусенькая, и корпус мелконький, а цена вдесятеро больше цены обычного шприца. Потому что производители знают: тот, кто зависим от инсулина, все равно купит за любые деньги. Разве это не подло?
