Вся троица захохотала.
– Давай по буграм пали!
– Нас не зацепи, стрелок хренов!
– Спокуха! Я вот такусенького воробья со ста метров сшибаю…
Из-за досок и стружечных гор я видела троицу плохо. Да и не очень-то хотелось поднимать голову. Напротив, посвист пуль заставлял вжиматься в опилки. Свет фонарей позволял разглядеть внутреннее пространство склада. Кроме опилок и штабелей из бруса здесь высились еще какие-то механические сооружения. В центре, на специальной платформе, красовалось устройство, отдаленно напоминающее гильотину – зловещий такой механизм. Огромная рама, двигатели и несколько гигантских, тянущихся сверху пил. Ну да, пилорама! Где-то я ее видела – в кино, кажется. И даже вспомнился жутковатый эпизод, как фашисты привязывают пленника к бревну, кладут на станины и пускают под жужжащие пилы.
Меня передернуло. Пришло четкое понимание того, что и эти не испугаются и запросто нас к таким же бревнам привяжут. Злые да еще пьяные…
Оглушенная выстрелами и собственным сердцебиением, я не заметила, как выползший из-под брезента Лёнька перебрался ко мне.
– Тебя же видно! С ума сошла?! – зашипел он мне прямо в ухо, а в следующее мгновение, отыскав в опилках мою ладонь, сунул в нее металлический кругляш с ребристыми выпуклостями по бокам. – На! Я ведь, это… не умею.
– Ты что? – испугалась я.
– Они же убьют нас! – Лёнька всхлипнул. – Я видел, как они это делают. И бабку мою чуть не убили…
Я стиснула гранату. Ну да, знаменитая «Ф-1» или что-то на нее похожее – с коротенькой ручкой и кольцом, назначение которого знали теперь уже и самые маленькие.
Я рывком выбралась из опилок. Наверное, малыш прав. Хуже нет, чем сидеть и ждать. И впрямь найдут, а потом… Про это «потом» не хотелось даже думать.
Альбинка тоже выползла из своего убежища, вся в опилках, похожая на белого медведя. Дышала она так, что казалось – вот-вот заплачет. Я бы и сама заплакала, если бы не была Валеркой.
– Значит, так, – шепнула я. – Надо бежать, пока они далеко. Прямо к воротам.
– Догонят, – проговорила с дрожью в голосе Альбинка.
– Надо постараться, чтобы не догнали. Идите! Если что, я вас прикрою.
Даже в эту ужасную минуту я восхитилась фразой: «Я вас прикрою». Сколько раз я слышала ее из уст всевозможных героев! Теперь вот сама брякнула не подумавши. Но ведь получилось-то красиво!
Спутники мои снова подчинились – взявшись за руки и пригнувшись, побежали к воротам. Спасибо опилкам: никаких шагов, никакого стука. Еще и эти придурки продолжали стрелять.
Медленно перемещаясь по складу, я продолжала следить за солдатами. Появилась робкая надежда, что ничего взрывать не понадобится. Выскользнем под шумок – и аля-улю! Пусть рыщут тут хоть неделями…
– Да вот же они – бегут, тварюги! – сипло закричал один из карателей.
Вся троица стремительно развернулась в сторону бегущих.
– А мне хоть двое, хоть десятеро… – тот, что с автоматом, вскинул свое оружие.
И в тот же миг, сорвав кольцо, я метнула гранату. Теннисный мяч в классе я кидала лучше всех – вот и «лимонка» полетела куда надо. Сколько там горит запал, я точно не знала, но, не теряя времени, помчалась вслед за своими соратниками.
– Гля, граната!
– Ложись!
Все-таки не настолько они были пьяны, чтобы не сообразить, чем им грозит неожиданный гостинец. Я не видела, но сразу представила, как бросаются они наземь – кто куда. Ноги мои прибавили прыти. С Лёнькой и Альбинкой мы выскочили из ворот почти одновременно. И тут же за нашими спинами ахнул взрыв, жуткие осколки ударили по стенам, легко прошибая древесину насквозь. Если бы один из них задел кого-то, все было бы кончено. Но чудо чудное продолжало нас опекать. Шумно дыша, мы бежали, только почему-то не по земле, а по треснувшим плитам. Это было уже кирпичное здание, и никаких опилок в нем не было.
– Где мы? – маленький Лёнька совсем потерялся. Но не плакал, не скулил, только перебирал ножками как мог. Конечно, медленно, через шаг запинаясь.
Я подхватила его на руки. Огляделась.
– Это же… ЗБ! – выдохнула я. – Кажется, левое крыло. Или правое?
В голове у меня все перемешалось, я совершенно потеряла ориентацию. Этот коридор и эти палаты действительно напоминали левое крыло здания, только закавыка была в том, что именно эта часть ЗБ сгорела давным-давно. И потолки здесь обрушились первыми. Потому и заходить сюда уже год или два никто не рисковал.
– Вон они!
Грохотом ударило по ушам, пули стеганули по кирпичам, вышибая злую крошку. Ломать голову было некогда, и мы снова помчались. Автоматчики топали следом. Если мы окажемся на прямой, да еще в длинном коридоре, – это верный конец! Снимут в три ствола, не моргнув глазом. Именно поэтому я свернула в первый же проход. Лестница широкая, с обломанными перилами. Только куда бежать? Вдруг внизу все обрушено – и завязнем в обгоревших обломках. Крыша сулила больше возможностей.
Прижимая Лёньку к себе, я метнулась по ступеням вверх. Дыхание рвалось из груди огненными выхлопами, воздуха не хватало. Все-таки малыш был нелегкий. Еще и голову начинало кружить – споткнувшись, я едва не упала.
– Лер, дай мне! – Альбина почти насильно вырвала у меня Лёньку.
А я и не собиралась возражать – просто не было сил.
Мы поднялись на несколько пролетов, уже должен был распахнуться последний этаж с выходом на крышу, но этого не происходило.
– Крыша! – прохрипела я. – Надо выбраться на крышу…
Еще два лестничных пролета, и, запаленно дыша, мы остановились. Что-то здесь было не то. Не могли мы так долго подниматься. ЗБ – это шесть этажей. Всего-навсего. Мы же, судя по дрожи в ногах, поднялись уже на восьмой или девятый.
– Здесь мы уже были. – Лёнька показал пальцем на истерзанный временем подоконник. – Даже несколько лаз…
Я ошалело взглянула на подоконник, на сумеречный двор за окном и охнула. Точно обухом кто приложил по затылку.
– Это она… – сипло проговорила я.
– Кто – она?
– Лестница Мёба!
– Что?
– Циркуль-лестница. – я глядела на своих спутников сумасшедшими глазами. – По ней невозможно куда-либо подняться. Всякий раз будешь оказываться на одной и той же площадке.
– Значит, это ловушка? – Альбина невольно прижала к себе мальчонку.
– Не знаю… – я обреченно посмотрела вниз – туда, где громыхали приближающиеся шаги.
– Вот они! – из-за кирпичной стены показались наши преследователи, только не трое – уже четверо.
Всё было кончено. Нас разделял лестничный марш, чуть больше десятка мраморных ступенек. Им даже подниматься к нам не понадобится: ударят из автоматов – и все дела.
