Но это был довольно сложный алгоритм. Каждую бумажку так вышибать невозможно. Главой ельцинской администрации был некий Петров, которого Ельцин притащил с собой еще из свердловского обкома. Он по статусу отвечал за Президентский архив. Поэтому пробиться туда мы не могли никак. Это был старый обкомовец, который душой принадлежал партии и вовсе не хотел, чтобы такие люди, как мы, туда совали нос. Только через Ельцина и со скандалом можно было что-то получить. Так мы, например, получили документ о вторжении в Афганистан, хотя архив нам отвечал, что никакого решения об этом вторжении Политбюро не принимало.
– Как вам удавалось копировать документы?
– Я их сканировал. Купил портативный компьютер и ручной сканер – по тем временам это было большой новинкой даже на Западе. Я приобрел экспериментальную модель у фирмы-производителя. В широкой продаже их еще не было, а в России о такой технике даже не слышали. И не подозревали, чем я, собственно, занимаюсь. Хотя никакого закона я не нарушал. Нам запрещалось ксерокопировать документы, но упоминания о сканировании в инструкциях не было. Они же были составлены очень давно, еще при советской власти. Потом чиновники наконец сообразили, чем я занимаюсь. Помню, кто-то закричал однажды: «Он же все копирует! Он же все на Западе опубликует!». Я спокойно собрал вещи и вышел из здания… Слава богу, не задержали, дали уехать.
– Вам удалось, насколько я знаю, скопировать даже некоторые документы, не рассекреченные для Конституционного суда.
– Да. В основе своей это были документы, связанные, как они выражались, с агентурной работой. А по их правилам агентуру расшифровывать нельзя ни при каких обстоятельствах.
– Как вам удалось добраться до этих документов?
– Я запрашивал документы по описи. А описи устроены так, что по ним не поймешь, что это за документ. Названия, например, такие: «Вопрос международного отдела ЦК» или «Вопрос КГБ СССР». Нужно было догадываться, что это мог быть за вопрос в то время. Я разозлился и потребовал открыть все документы из «особых папок». Вообще все. И власти на это пошли.
Так вот, однажды заходит в комнату отдыха президентской стороны, участвовавшей в процессе, член комиссии по рассекречиванию Котенков (тогда представитель президента в Верховном совете) и радостно мне сообщает, что в комиссии для меня много новых материалов рассекретили – целую папку. Не все, конечно, есть документы, связанные с агентурой, эти – никак, а остальное вот – читай! И кладет передо мной одну папку. А вторую кладет на свой стол. Тут начался обеденный перерыв, и они все отправились на обед. В пустой комнате остались я и две папки. Ну я, конечно, начал с папки Котенкова…
– Какой массив материала вам удалось просмотреть?
– Много тысяч документов, а скопировал я порядка семи тысяч. Вообще комиссией было отобрано 48 томов, но все я не сканировал. Очень большую часть составляли вещи, мне мало интересные, например, коррупция в КПСС.
– Что такое «особая папка»?
– «Особая папка» – это форма секретности. Есть разные формы – «секретно», «сверхсекретно», «особой важности», «лично», «особая папка». А в президентском архиве, то есть в архиве Политбюро, еще была такая форма, как «особый пакет». Это запломбированный мешок, на котором не написано, что в нем находится.
– Что хранилось в таких «особых пакетах»?
– Сведения о всех крупных убийствах: например, о катынском деле – расстрел пленных польских офицеров в 1940 году. Но не только. Там же находился секретный протокол к договору «Молотов – Риббентроп» от 1939 года. Там вообще много вещей, неприятных для власти. Президентский архив после суда снова перевели на Ильинку в здание ЦК. Но он хранится отдельно, в него нужен особый допуск…».
Как следует со слов Буковского, он остался один на один с «особой папкой», в которой хранились «секретные протоколы» и сведения «о всех крупных преступлениях». В руках у него был сканер. Логично будет предположить, что самые сенсационные документы советской эпохи, не одно десятилетие будоражащие умы прогрессивного человечества, он скопирует. Однако именно бумаги из «особых пакетов» бывший диссидент не копирует. Более того, Буковский даже не упоминает, что же было в этих пакетах, кроме уже известных нам бумаг по катынскому делу и «секретных протоколов» Молотова – Риббентропа. «Много вещей, неприятных для власти» – это очень уж расплывчатая формулировка.
Буковский, надо отдать должное его последовательности, ненавидел прошлую советскую власть, ненавидит он и нынешнюю эрэфовскую. Так с чего это он упускает возможность придать огласке неприятные для нее документы? Объяснение простое: никаких «особых пакетов» этот «эксперт» и в глаза не видал, потому он о них и не может сказать ничего вразумительного, повторяя лишь общеизвестные штампы. Правда, даже повторить правильно не может, называя «закрытый пакет» «особым пакетом». А если кто-то все еще верит, что Буковский действительно работал с секретными документами, то спросите у этого типа, в каком месте ему померещился гриф «сверхсекретно». Это уже из разряда анекдотов про Штирлица.
Вывезя копии документов на Запад, Буковский их там опубликовал. Так называемый архив Буковского доступен в Интернете по адресуhttp://www.2nt1.com/archive/buk-rus.html, но искать изображения скандальных «секретных протоколов» бесполезно – документов, датированных между февралем и октябрем 1939 г. там вообще нет. Опять приходится верить на слово ельцинскому «эксперту»: он, дескать, видел собственными глазами и держал в руках. Кстати, хранение исторических документов 30-х годов в президентском архиве противоречит нормам Положения об Архиве президента РФ, ибо он создан 17 февраля 1992 г. как структурное подразделение президентской администрации для хранения документов, связанных с деятельностью Ельцина и его преемников. Почему якобы обнаруженные там «секретные протоколы» не были переданы по подведомственности? Только потому, что «секретные протоколы» не существуют, а всякого, кто осмелится их запросить, пошлют куда подальше, сославшись на то, что данный документ хранится в секретном фонде. Так оно и происходит.
Копировал документы из архива Политбюро и Дмитрий Волкогонов (вроде как с разрешения Ельцина). Копировал и отчего-то тоже передавал за границу (архив доступен в Интернет по адресуhttp://www.loc.gov/rr/mss/text/volkogon.html).Читаем интервью с директором Государственного архива Российской федерации Сергеем Мироненко, опубликованное русским журналом «Вестник», издаваемым в США:
«… –Покойный Дмитрий Антонович Волкогонов передал, говорят, большое количество документов в США из архива Политбюро. Это так?
– Оригиналы Волкогонов не передавал – можете мне поверить. Но он снимал копии, имея полномочия от президента России, несмотря на то, имеет ли документ гриф «сов. секретно» или нет. Поэтому доступ к копиям этих документов, оказавшихся в библиотеке Конгресса США, проще, чем в наших архивах – к оригиналам. Это понятно, да?
