Опросы свидетелей тоже ничего не давали. Даже болтливая уборщица вмиг стала слепоглухонемой. Это она вначале, не подумав, рассветникам всю правду ляпнула, а потом сообразила, чем чревата ее откровенность. Полина вроде бы отважилась запустить дело о сексуальных домогательствах, но не слишком решительно. Хотя она молодец, шлюшка нигде не пропадет. Но пока ее вопрос раскочегарится… А ведь Хайш просто мог придушить преступника во сне, выставить самоубийством на почве моральных терзаний, даже с признательной записочкой. Но Марину такое разрешение ситуации бы не устроило.
Почему Хайш вообще тратил на это время? Не только из-за призрачной надежды втереться в доверие — через Марину ко всей команде. Дело было настолько спорным, что на это и ставить нелепо. Ему просто нравилось — хотелось в этом участвовать. Как и любой демон, он не мог пройти мимо такой внутренней борьбы. Илья с Алисой тащили Марину на светлую сторону, она же сомневалась. Так разве ей не нужен был противовес — тот, кто будет одновременно ее тащить на темную? Выходило эдакое соревнование, пусть даже ее друзья об этом не догадывались. Но все демоны азартны, Хайш и не собирался быть исключением. Сейчас она решит дело таким образом. Когда убийца сядет в тюрьму, только убедится, что была права и что рассветные принципы не обязаны быть такими уж незыблемыми. Еще через пару дел или в безнадежной ситуации она сама поймет, что уж лучше наказать преступника своими руками, чем позволить ему уйти. Она будет считать это добрым делом, но такие повороты надо совершать очень медленно, по капле изменяя направление. Марина так и не поняла, почему Илья держится правил безапелляционно — он на уровне интуиции ощущает каждую каплю поворота. Марина же была другой, потому с ней играть и не наиграться. У Хайша впереди вечность, чтобы потратить на такое знатное развлечение хоть несколько лет.
Поняв, что события нуждаются в пинке, Хайш сосредоточился на главной задаче — заставить Геннадия паниковать. Он позвонил ему и сообщил строгим голосом:
— Геннадий Александрович? Старший лейтенант Хашимов, прокуратура. Будьте добры, явитесь на опознание тела.
— О… опознание? — того впервые подвел голос.
— Адрес морга записывайте. Я через полчаса тоже туда подъеду, там и познакомимся лично.
— Какое еще опознание?! — Геннадий пришел в себя. — Я сначала свяжусь со своим адвокатом! Вы не нашли никого, кто может ее опознать?!
— Опачки. А ведь я даже не говорил, о чьем теле идет речь, а вы так сразу к делу…
Геннадий бросил трубку. К сожалению, адвокат сейчас быстро выяснит, что никакого тела не находили, но вряд ли милый убийца сможет сегодня заснуть спокойно. И точно, сорвавшись с работы, он сел в машину. Хайш успел нырнуть на заднее сиденье, чтобы там развалиться, и часами наблюдал, как машина суетливо кроссирует по улицам. И не особенно удивился, когда уже затемно Геннадий вырулил из черты города и направился сначала по трассе, а потом по лесной дороге. Заглушил двигатель, просидел еще минут пятнадцать, потом вышел. Интересно, что он в такой темени отыщет?
Хайш зевнул и, материализовавшись, присоединился к своему приятелю, притом громко хлопнув дверцей. Убийца подскочил на месте, как ошпаренный.
— Что? Ты откуда взялся?!
Жаль, что Хайш не захватил полицейскую форму — эффект был бы стократно выше. Но и так сойдет. Он поправил галстук и улыбнулся.
— А зачем ты сюда приехал? Никак проверять, не раскопал ли кто тело?
— Да ты кто такой?..
Но Геннадий не выдержал и нескольких секунд — он заскочил в машину и буквально сразу рванул с места. Хайш, закусив губу, помахал ему вслед.
Итак, где-то здесь. Теперь наконец-то началась конкретика. Он вызвал Шарика, гончая без труда отыскала нужное место. Пришлось запачкать руки и откопать, потом положить тело поближе к дороге. Именно там и нашлось орудие убийства — домкрат. Чего пытался добиться этот недотепа от девушки, что решил ее в итоге угрохать, Хайша интересовало слабо. В начале осени в лесу много грибников, так что вопрос нескольких дней, когда у полиции дело изменится с «пропажи человека» на «убийство». Там и разговоры другие начнутся. Заодно он подбросил домкрат в гараж Геннадия. А то как же так — важный инструмент должен лежать на месте! С отпечаточками пальцев и отстаточками крови.
И напоследок, аккурат утром перед обыском, нарисовался на его кухне. Насладился зеленым цветом лица, блеяниями и заиканиями, а уже после великодушно посоветовал:
— Штаны смени, придурок. А то все полицаи от вони задохнутся.
Марина явилась через два дня в его особняк. Хайш даже с кровати подниматься не стал, когда Шарик тихо рыкнул. Он не бросится на рассветницу, поскольку делает все, чего осознанно или бессознательно хочет хозяин.
Она без приглашения вошла в комнату, осмотрелась, отыскала стул у стены и, не пододвигая, уселась на него.
— Я думала, тут вообще ничего целого не осталось.
— Как видишь.
— Вижу, что здесь требуется уборка. Демоны умеют орудовать веником? Я бы посмотрела.
— Не в этой жизни, суицидница. Ты почему в такую рань?
Он подтянулся повыше, чтобы смотреть на нее прямо.
— Хотела успеть до занятий. Я узнала, что его арестовали. Твоих рук дело?
— С чего ты взяла?
Марина задумчиво отвернулась к окну:
— Мои друзья сразу поняли, что дело нечисто. Тот ублюдок не настолько туп, чтобы тащить орудие убийства с собой. Илья подозревает меня. Он видел, что это дело не давало мне покоя.
— Ого. И что ты ответила?
— Что не смогла бы это провернуть, даже если б захотела.
— И зачем сейчас явилась? Спросить разрешения, можешь ли ты присвоить себе мою славу?
— Нет. Поблагодарить. Хотя бы за родителей этой девочки поблагодарить. Пусть для них и нет хороших новостей, но лучше уж так, чем тот ад, в котором они пребывали в последние недели.
— Точно. Я об ее родителях и думал все время. Так зачем ты явилась?
— Я хочу, чтобы ты был в команде, Хайш. Просто поставить друзей перед фактом. Есть дела, которые рассветники не имеют права доводить до конца, но почему бы не оставить их демону?
— Хочешь всю рутину на меня спихнуть, хулиганка?
— Я серьезно, Хайш, — она отлепила взгляд от окна и посмотрела на него.
Все-таки эта дурешка повзрослела, а времени-то прошло всего ничего. Выращивает внутренний стержень, не иначе. Даром что рассветница, а так бы с нее вышел толк.
Хайш сел, позволяя покрывалу сползти. Прикинул, как выглядит со стороны — зрелище должно быть впечатляющим, влияющим на все женские гормоны, хотя стратегические места и прикрыты. И заявил все тем же спокойным тоном, в котором продолжался весь диалог:
— В этом случае я хотел бы сделать малюсенькое признание. Твоя подружка не соглашалась на сделку со мной.
