— Габи… — сказал он, но осекся.
Прежде чем предлагать ей работу, нужно все продумать; ей и так пришлось нелегко. Если она перейдет на работу в отель, могут возникнуть проблемы. Обычно он не проводил с женщинами больше одной ночи, оставляя личную жизнь там, где ей место, — в спальне.
Алим хотел лучшего для своего бизнеса; но в редком для него порыве он больше хотел лучшего для Габи и поэтому придумал другой выход.
— Ты никогда не думала о том, чтобы стать партнером Бернадетты?
— Партнером? — изумленно посмотрела на него Габи. — Она надо мной только посмеется!
— А когда перестанет смеяться, ты можешь сказать, что лучше ты будешь ее партнером, чем конкурентом.
Это никогда не приходило ей в голову.
— Или ты могла бы установить границы — сказать Бернадетте, что готова делать только конкретную часть работы. То, что тебе нравится…
Однако Алим не хотел ее потерять. Конечно, может получиться плохо, однако чем больше он думал, тем больше ему нравилась эта идея.
— Есть еще один вариант…
— Габи! — Она обернулась к приближающемуся официанту. — Фотограф хочет с тобой поговорить.
Габи с извинениями удалилась. Алим вернулся в бальный зал и посмотрел наверх. Дверь в конце галереи открылась, и туда прокралась Ясмин. Он улыбнулся.
А потом повернулся — и увидел своего брата.
— Поздравляю, — сказал Алим.
— Спасибо.
На людях он не мог сказать большего. Они и так рисковали привлечь внимание: хотя волосы и кожа у Джеймса были светлее, когда братья стояли рядом, сходство было очевидно.
Раздался звонок от Виолетты. Она сообщала, что султан желает поговорить с Алимом.
У них с отцом были напряженные отношения. Оману не нравилась свобода Алима; и законные дети всегда напоминали ему о том, что любовь всей его жизни, Флер, должна оставаться тайной. Алим, в свою очередь, оставаясь вежливым на словах, не одобрял отца за то, как тот обращался с его матерью.
Войдя в королевский номер, Алим поклонился, а затем приступил к рассказу о том, как проходит свадьба.
— Все идет гладко, — закончил он, понимая, что это не заменит Оману возможности присутствовать на свадьбе собственного сына.
— Где Ясмин? — резко спросил султан.
— Мы поужинали вместе, а теперь она в своем номере, — спокойно ответил Алим. — Прием скоро закончится; утром ты встретишься с Джеймсом и Моной.
А сюда наверняка скоро придет Флер.
Он полагал, что после отчета султан отошлет его, но вместо этого он вернулся к старому спору:
— Ты должен вернуться домой.
Алим был не в настроении для этой дискуссии, но не выдал раздражения.
— Я был в Зетлехане в прошлом месяце и вернусь для официального визита в…
— Вернуться насовсем, — перебил его Оман.
— Нет.
Они не в первый раз вели этот спор. Алим отказывался заниматься управлением страной только для того, чтобы отец мог чаще ездить за границу. Он не собирался способствовать бесчестью матери. Хотя он был рад за Джеймса и Мону и хотел бы принять большее участие в празднике, но все равно чувствовал себя так, словно предает мать.
— Тебе тридцать два, Алим. Не пора ли жениться?
Алим промолчал, но взгляд выражал его нежелание принимать советы о браке от мужчины, который изменял жене. Алим никогда не изменял. Он сразу давал понять, чего ждет от отношений, — и не предлагал большего, чем короткий роман. Кто-то может считать это высокомерием, но лучше так, чем обманывать.
— Я выберу для тебя невесту, — пригрозил Оман. — Тогда у тебя не останется выбора, кроме как жениться.
— Выбор есть всегда.
Он проверял совет, который недавно дал Габи, на своем опыте снова и снова в разговорах с Оманом: нужно установить границы и дать понять, что ты готов делать, а что нет.
— Если ты выберешь невесту без моего согласия, то навлечешь позор не только на нее, но и на всю страну, когда жених не явится на свадьбу, — предупредил Алим. — Ты не сможешь принудить меня к браку.
— Алим, я болен.
— Насколько? — спросил Алим; его отец вполне мог преувеличивать ради своей выгоды.
— Мне нужно долгое лечение. Около шести месяцев мне нужно будет оставаться вдали от публики. — Оман принялся рассказывать подробности, и Алиму пришлось признать, хоть и с неохотой, что это действительно так.
— Тогда я займу твое место на это время, — согласился он. Но отцу этого было мало.
— Народу нужны хорошие новости. Свадьба их порадует.
Алим не собирался вестись на такие манипуляции.
— Наш народ ждет, что султан султанов появится на такой церемонии. Если отец не присутствует на свадьбе сына, то создается впечатление, что он не одобряет выбранную невесту, а это встревожит народ.
Оман стиснул зубы.
— Обсудим это, когда ты выздоровеешь.
Отец явно собирался спорить и дальше, но его отвлек шум за дверью смежного номера, сообщавший, что его любовница прибыла.
— Увидимся утром за завтраком, — сказал Алим и с поклоном удалился.
В коридоре он удерживал спокойное выражение лица, но в душе было мрачно. Конечно, он не мог откладывать выбор невесты вечно; но не собирался и жить так, как его родители. Его мать сегодня оставалась во дворце одна. Она всегда делала вид, что все в порядке, улыбалась детям… Но они знали, что она притворяется.
И Алим не хотел невесту, выбранную отцом. Он хотел…
Чего?
Ему не удавалось избавиться от задумчивости. Алим напомнил себе, что через неделю приезжает его друг Бастиано; это его должно взбодрить. Но Бастиано — всего лишь богатый плейбой, а развлечения в клубах и казино не поднимали Алиму настроение так, как прежде.
Он вышел в фойе: последние гости разъезжались со свадьбы. Алим отпер дверь на лестницу и поднялся на галерею. Сестры не было видно; наверное, она уже ушла к себе в номер. Фотограф оставил свое оборудование, так что Алим сделал мысленную пометку запереть дверь, когда уйдет.
Он окинул взглядом великолепный бальный зал. Персонал гостиницы убирал столы и бокалы; но большая часть уборки дождется утра.
Свадьба закончилась.
Эта свадьба была его подарком молодым; Флер организовала все так, чтобы свадьба проводилась в «Гранде Лючии». Но он не присоединился к празднеству сам.
Свадьба была великолепной; но для Алима этот день и вечер стали выматывающими.
Кроме времени, проведенного с Габи.
Он опустил взгляд и увидел ее в опустевшем зале.
Алим собирался предложить ей работу в отеле; но решил, что из-за его чувств к ней не стоит торопиться. Но теперь с улыбкой вспомнил, как Габи покраснела, когда подумала, что он приглашает ее на танец.
