Полковник вскинул руку, как бы призывая к терпению.
— Миссис Элдред, ваш муж здесь. Я пришел проводить вас в свой кабинет, где ожидают мистер Элдред и представитель Верховного комиссара. Что бы вы хотели сделать прямой сейчас?
Ральф вскочил со стула, едва завидев жену. Его лицо выражало сильнейшую тревогу.
— Анна! Господи боже, что случилось?
На мгновение ей почудилось, что она лишится сознания. Лицо Ральфа опухло и было покрыто синяками, губа рассечена. К горлу подкатил ком, тело сотряслось в этаком спазме физического и душевного отвращения, и Анна чуть не закричала. Ощущение было такое, словно с нее заживо содрали кожу. Она этого не выдержит, мысленно простонала она. Она любила своего мужа, любила так, как мать любит дитя, и одной мысли о том, что Ральфа били, что эти свиньи над ним издевались, было достаточно, чтобы впасть в оголтелую ярость… Комната поплыла перед глазами. Вентилятор под потолком продолжал вращаться. Полковник осторожно подхватил Анну под локоть, а незнакомец, притаившийся в углу кабинета, привстал со стула и представился:
— Купер. Из Кейптауна.
Анна поняла, что сидит. Пожала влажную от пота протянутую руку Купера, почти не отдавая себе отчета в том, что делает.
— Она вела себя глупо, — пояснил полковник. — Отказывалась от еды.
— И вы ей позволили? — возмутился Ральф.
— А вы бы как предпочли поступить, мистер Элдред? По-вашему, я должен был кормить ее насильно?
— Мистер Элдред, рекомендую вам присесть, — вмешался Купер из Кейптауна, — и мы обсудим случившееся, как подобает вежливым, цивилизованным людям.
— Вы ошиблись страной, дружище, — проворчал Ральф, однако сел. Взял Анну за руку, на миг прильнул к ее сухим губам своими.
— Позволите начать? — Купер выглядел слишком молодо для своего ранга, безуспешно притворялся прожженным типом, обильно потел в своем деловом костюме. Он откашлялся. — Честно говоря, происходящее превращается в досадную помеху для всех…
Ральф снова не усидел на месте.
— В досадную помеху?! Нас забрали посреди ночи, посадили в тюрьму без всяких обвинений! Мне угрожали насилием, мою жену морили голодом! Сотрудников миссии запугали до полусмерти! По-вашему, это подходит под определение «помеха»?
— Мистер Элдред, криком делу не поможешь, — ответил Купер. — Разумеется, вы огорчены и вправе сердиться, но мой долг, как представителя ее величества, состоит в том, чтобы избавить вас от неприятных последствий ситуации, в которую вы самостоятельно ввязались, и не нанести при этом урон отношениям двух наших государств.
— Что вы пытаетесь сказать? — Анна подалась вперед, балансируя на самом краешке стула. — Что значит «ситуация, в которую мы самостоятельно ввязались»?
— Прошу вас, миссис Элдред, — примирительно проговорил полковник. — Не перебивайте нашего гостя. Он проделал долгий путь, добираясь сюда.
— Спасибо, полковник, — поблагодарил Купер. — Если вкратце, положение представляется следующим: насколько я понимаю, вас готовы освободить практически незамедлительно, но есть ряд условий, которые вы обязаны принять.
Купер достал из кармана платок и вытер потный лоб. Его бесцветные глаза бегали из стороны в сторону.
— Думаю, вам будет проще принять решение, если я оставлю вас наедине с вашими соотечественниками, — сказал полковник.
— Полагаю, именно так следовало поступить с самого начала, — откликнулся Купер.
Полковник усмехнулся.
— Вы не опасаетесь мистера Элдреда? — Купер не ответил. — Что ж, если услышу, как ваш проломленный череп, мистер Купер, ударяется об пол, то сразу же поспешу на выручку. Можете на меня положиться.
Полковник вышел из комнаты и прикрыл за собою дверь. На мгновение установилась тишина.
— Всем будет легче, если вы подадите в отставку, — заметил Купер.
— Никогда! — отрезал Ральф. — Пусть вышвыривают меня, если приспичит, но лично я никому облегчать жизнь не собираюсь.
— Мы поддерживаем постоянный контакт с вашим нанимателем в Кларкенвелле. Я имею в виду миссионерское общество.
— То есть они осведомлены о подробностях?
— Разумеется. Насколько мне известно, они отнюдь не в восторге — от вас, мистер Элдред. Меня заверили, что общество всегда избегало и впредь намерено избегать любых осложнений политического свойства.
— Им легко говорить, — вмешалась Анна. — Сидят себе в Кларкенвелле…
— Есть одна идея… — Купер вдруг замялся. — Меня уполномочили сделать вам предложение…
— Какого рода?
— Оно позволит сохранить лицо…
— Кому?
— Всем, кто оказался замешан… Словом, если вы уедете добровольно, не станете дожидаться депортации…
— Мы уже отказались, — напомнил Ральф.
— Но не станете увольняться до конца, не будете отказываться от своей миссионерской деятельности…
— Мистер Купер, не могли бы вы выражаться яснее? — попросила Анна.
Купер сглотнул.
— Правильно ли я понимаю, что вы не хотите на данный момент возвращаться в Соединенное Королевство?
— Совершенно верно. Категорически не хотим.
— Миссис Элдред, вы поддерживаете своего супруга?
— Я хочу вернуться домой, на Флауэр-стрит. Только и всего.
— К сожалению, это невозможно. — В голосе чиновника прорезалась официальность. — Правительство Южной Африки не желает видеть вас на своей территории. Но мне поручено довести до вас, от лица вашего миссионерского общества, следующее: вам предлагается работа, временного характера, если пожелаете, в Бечуаналенде, в британском протекторате.
— Это Кларкенвелл такое предложил?
— Да. Я — всего лишь посредник.
— А что значит «временного характера»?
— Месяца на три, наверное, — отозвалась Анна. — Пока суматоха не уляжется и пока газеты не забудут о нас. Тогда мы сможем без лишнего шума вернуться в Англию, и нас уволят.
— Ну, я не уверен, что…
— Перестаньте, Купер! — перебил Ральф. — Никому не интересно, в чем вы там уверены или нет.
Снова наступило молчание. Купер обиженно куксился.
— Мой муж хочет сказать, — наконец проговорила Анна, — что с вашей стороны будет разумнее изложить нам голые факты. Какую именно работу нам предлагают?
— В местечке под названием Мосадиньяна. Насколько могу судить, полная глушь.
— Разумно, — процедил Ральф. — Запихнуть нас в дыру, которой и на карте-то не сыщешь.
Анна накрыла ладонь мужа своей.
— Давай дослушаем, милый.
— По моим сведениям, — продолжил Купер, — паре, которая заведовала миссией в тех краях, пришлось уехать по медицинским соображениям. Сама деревня действительно крохотная. Но там есть школа. — Он покосился на Анну. — И этой школе требуется педагог…
