— Полагаете, вашему патрону стоит переехать в Польшу
или в Чехию, чтобы его не выдали, — пошутил Дронго, — или еще лучше —
в одну из прибалтийских стран?
— Не получится, — возразил Любомудров. — Он
слишком известный человек. Если через шесть дней мы не подтвердим участие нашей
компании в аукционе, разразится грандиозный скандал. Наши западные партнеры
откажутся от любых экономических контактов не только с нашей компанией, но и
вообще с Россией. И выиграют только наши конкуренты.
— Вы считаете, что все спланировано на столь высоком
уровне?
— Безусловно. Вы же прекрасно знаете, кто именно
поддерживает наших конкурентов. Уже давно и открыто они заявили, что не
допустят участия в аукционе другой стороны. Теперь они демонстрируют свои
возможности. Если пленку покажут по телевидению… — Любомудров еще раз
вздохнул. — Не могу представить, чем все это может кончиться. Но у нас не
будет шансов не только на участие в аукционе, но и вообще на сохранение нашей
компании. Все слишком серьезно.
— Но, насколько я знаю, вашего шефа поддерживают на
очень высоком уровне.
— В том-то все и дело. Чтобы скомпрометировать этот
уровень, и затеяна подобная операция. Просто не представляю, как мы выберемся
из этой ловушки. Ведь мы наверняка не сумеем найти убийцу или тех, кто стоял за
этим преступлением в оставшиеся пять-шесть дней. А подтвердить свое участие в
аукционе мы должны до вторника. В понедельник вечером срок подачи заявок
истекает. В следующий четверг должен состояться аукцион, на котором наша
компания намеревалась побороться за весь пакет акций.
— Я все помню, — мрачно кивнул Дронго, — мы
сейчас постараемся узнать один адрес, а заодно попросим водителя вашего патрона
немного поработать и с нами. Кстати, в вашей компании есть служба безопасности?
— Конечно, есть, — ответил Любомудров. — Ее
возглавляет бывший генерал КГБ Савва Афанасьевич Федосеев.
— Савва? — переспросил Дронго. — Достаточно
редкое имя. Он из Сибири?
— Кажется, да. А почему вы так решили?
— В городах такие имена уже давно не дают, хотя
встречаются исключения. Почему ваш патрон не подключил к этому делу
собственного начальника службы безопасности? Он ему не доверяет или не хочет
посвящать в это дело слишком много людей?
— Нет. Ни то и ни другое. Именно Федосеев предложил
вашу кандидатуру, узнав через своих бывших коллег, где именно вас можно найти.
У него сейчас полно работы, думаете, так просто узнать, что именно предложат на
аукционе наши соперники?
— В каком смысле? — не понял Дронго.
— Нам нужно знать их цену, чтобы перебить ее
собственным предложением, — охотно пояснил Любомудров.
— Мне кажется, это несколько противозаконно, —
осторожно заметил Дронго.
— Конечно, — кивнул Викентий Алексеевич, — но
так проходит большинство аукционов в нашей стране. Узнать заранее о
предложенной цене нельзя нигде в мире. А у нас можно. У нас можно многое. Мы
узнаем заранее цену, мы договариваемся о правилах проведения аукциона. У нас
даже можно предложить цену гораздо меньшую, чем конкуренты, и выиграть аукцион.
У нас можно все, разве вы этого не знаете, Дронго?
— У меня была несколько иная сфера интересов. Я
старался не лезть в подобные дела.
— Я думал, об этом все знают.
— Догадывался, — кивнул Дронго, — но даже не
предполагал, что все в таких масштабах.
— Еще в больших, — признался адвокат. — Если
у нас будет время после следующего четверга, можете со мной встретиться, я
расскажу вам массу интересных историй.
— Не думаю, что мне будет так интересно слушать ваши
истории. Лучше издайте книгу «Краткая история проведения аукционов». Получится
неплохой бестселлер.
— А потом получу пулю в затылок, — угрюмо буркнул
Любомудров. — В такие дела лучше не соваться. Я делаю свою работу и не
стараюсь узнавать больше, чем мне положено. Но, к сожалению, очень часто из-за
своей профессии узнаю слишком много такого, что делает меня циником.
— Кажется, Бальзак сказал, что адвокаты, врачи и
священники бывают всегда циниками, ибо знают о человеческих пороках слишком
много того, что недоступно другим людям.
— Вот, вот. Интересное замечание и очень справедливое.
Только я добавил бы к этим людям еще и политиков высокого ранга, которые иногда
знают больше, чем все врачи, священники и адвокаты, вместе взятые. И которые
лгут, соответственно, гораздо больше, чем мы все вместе взятые.
— Хотите сказать, что правила аукциона определяют не
экономическими интересами?
— Конечно, нет. Каждый крупный аукцион в Москве — это
прежде всего большая политика. И условия аукциона каждая команда политиков
подбирает только для своих. Поэтому аукцион всего лишь формальность. Всегда
заранее известно, кто победит.
— И все знали, что победите именно вы?
— Вот именно. При любых условиях на аукционе должна
была победить наша компания. Мы знали все условия, предложенные нашими
конкурентами, мы подготовили этот аукцион, полностью приспособив правила под
себя. И в результате нас обошли совсем с другой стороны, откуда мы не ждали
удара.
— В таком случае не могу понять, чем именно вы
отличаетесь от своих конкурентов, — насупился Дронго. — Вы проводите
аукцион по собственным правилам, считаете нормальным любой ценой обойти своих
конкурентов, узнаете их первоначальную цену, которая должна быть абсолютной
тайной до начала торгов, а потом удивляетесь, что ваши конкуренты подкладывают
вам свинью.
Андрей оглянулся на Дронго, но не стал комментировать его
слова. В салоне несколько секунд царило молчание.
— Нет, — сказал наконец Любомудров, — мы не
удивляемся. Мы были готовы к любым акциям наших конкурентов. Но никто не думал,
что они решатся на убийство. И на подобную провокацию. Мы все-таки оставались
пока в рамках некоторых правил, не решаясь на такие методы.
— Какая разница? — резонно заметил Дронго. —
Впрочем, мне действительно все равно, кто именно победит в этом аукционе. Меня
интересуют только две вещи: кто убил эту женщину и как защитить вашего патрона
от обвинения в не совершенном преступлении.
Автомобиль подъехал к большому зданию, появившемуся в Москве
в начале девяностых словно по взмаху волшебной палочки. Остановились прямо у
подъезда. Очевидно, автомобиль Андрея тут знали, так как выбежавший из здания
охранник кивнул Ильину, собираясь сесть за руль и отогнать автомобиль на
стоянку.
Они вошли в здание компании. У лифта их ждал другой
охранник. На шестом этаже встречал третий.
— Здесь база ВВС или офис компании? — хмыкнул
Дронго.
— У нас такая система охраны, — объяснил
Любомудров. — Кстати, я забыл сказать, что Ильин заместитель Федосеева.
— Очень приятно, — кивнул Дронго, — когда мы
наконец увидим вашего начальника службы безопасности?
