— Черт возьми! — не выдержал генерал. —
Никогда не думал, что все так просто.
— Нет, не просто. Главное, уметь правильно поставить
вопрос. Многие полагают, что важнее всего ответы подозреваемого, но это ошибка,
главное — вопросы следователя. Точно сформулированные вопросы — это половина
успеха. Я читал рассказ кого-то из американских фантастов, кажется Азимова или
Шекли, о том, что во Вселенной существовала идеальная машина, компьютер,
способный ответить на любой вопрос человечества. Но никто не мог добиться ни
одного правильного ответа. Вывод из рассказа был потрясающе парадоксален: чтобы
получить абсолютную истину, нужно уметь сформулировать вопросы. А чтобы их
формулировать, нужно обладать знаниями, которых у людей не могло быть. Трагедия
замкнутого круга.
— При чем тут фантасты? — не понял генерал. —
Но ваш метод довольно оригинален, — признал он, — от большего к
меньшему. Мы составим список подозреваемых.
— Последний вопрос, — устало напомнил
Дронго. — Кто, кроме нас четверых, знал о том, что мы едем к Светлане
Коптевой?
— Никто, — твердо сказал генерал, —
получается, что предатель один из нас четверых.
— Вы говорили из приемной? — напомнил Дронго. —
Кто там в это время находился?
— Мой секретарь, — ответил генерал.
— И Леня, — напомнил Ильин.
— Что? — обернулся к нему Федосеев. — Наш
водитель?
— Он водитель Александра Михайловича, — возразил
Ильин.
— Список, — крикнул генерал, — где
вопросы? — заревел он, выхватывая список. — Вашу мать… Он знал о том,
что в квартире ремонт.
— Конечно.
— Это он отвозил девиц к Александру Михайловичу?
— Всегда только он, — ледяным тоном сообщил Ильин.
— С кем ты ездил к Дронго? Вспоминай!
— С ним, — выдохнул Андрей. — Вы же сами
говорили, что нельзя посвящать в это дело многих людей.
— Он был в приемной, когда ты узнавал насчет адреса?
. — Да. Он сидел рядом с вашим секретарем. Мы его
вызвали, чтобы он поговорил.
— Где он сейчас? — орал генерал. — Найдите!
Срочно разыщите его.
Ильин выбежал из кабинета.
— Черт вас побери! Кажется, все так просто. —
Генерал забегал по кабинету. — Неужели вы действительно придумывали свои
вопросы прямо сейчас?
— Нет, я придумываю их уже много лет. Савва
Афанасьевич, на самом деле все было ясно с первой минуты. Кто-то должен был
существовать рядом с Александром Михайловичем, чтобы они решились на такую
авантюру. Кто-то должен был предать, чтобы они, нащупав брешь в его обороне,
решились наверняка сыграть на чувствах вашего патрона. Честно говоря, я не
подозревал Леню, и то только потому, что именно он возил погибшую. Мне казалось
невероятным такое сочетание, слишком явная подставка. Но наши противники
настолько были уверены в своем успехе, что их не волновали такие мелочи. Я
думаю, что нам нужно поговорить с парнем и все у него выяснить.
— Я все у него, у стервеца, узнаю, — пообещал
Федосеев, сжимая кулаки. — До капельки.
— А заодно мне нужен адрес Лысакова, — напомнил
Дронго.
— Да, да, я помню, — генерал поднял телефонную
трубку, — у меня есть еще старые связи в МВД, постараюсь узнать его
домашний адрес. Хотя, если с ним что-нибудь случится сегодня вечером, у меня
возникнут серьезные проблемы с моими бывшими коллегами.
Чтобы не мешать генералу, Дронго встал и подошел к окну.
Пока генерал говорил за его спиной, он смотрел на площадь перед зданием
компании. Внизу стояли автомобили сотрудников, приехавших на работу в офис. Вся
стоянка была забита в основном иномарками — этим подчеркивался не только
достаток, но и элитность.
Дронго вернулся к столу, когда генерал положил трубку.
— Адрес мне сообщат через полчаса, — вздохнул он.
И в этот момент в кабинет ворвался Андрей Ильин.
— Его нет! — закричал он с порога. — Его
нигде нет. Он сегодня не выходил на работу. И дома его телефон не отвечает.
— Кажется, я поторопился недооценить наших
противников, — заметил Дронго. — Быстрее к нему. Может, мы еще
успеем.
День четвертый
Они приехали к дому, где жил водитель, через двадцать минут.
На этот раз Федосеев выделил для сопровождения пятерых сотрудников, и на двух
автомобилях, вместе с Дронго и Андреем, они представляли довольно внушительную
группу. Леонид жил на третьем этаже старого дома, которые еще чудом сохранились
в Москве, но были уже обречены на слом. Дом был построен в начале века и с
самого начала предназначался для сдачи квартир внаем. Когда-то богатые съемные
апартаменты превращались в коммунальные квартиры. В начале девяностых, когда в
Москве начался строительный бум, все коммуналки рушили, соседей переселяли, а
освободившуюся жилплощадь перестраивали и продавали уже совсем другим людям.
Однако постепенно цена на подобные квартиры резко упала.
Новые богатые не хотели иметь соседями по подъезду людей несостоятельных,
которые встречали их с перекошенными от ненависти лицами. Их гораздо больше
устраивали соседи их круга, среди которых решались общие проблемы — охрана,
установка домофонов, коллективный гараж и т. д. Не нужно было думать и о
протекающих трубах малоимущих соседей, и о встречах с пьяными обитателями
коммуналок, которые устраивали пивнушки на подоконниках.
Леонид выбрал себе этот дом, не думая о подобных казусах. Он
был одинокий молодой человек, приехавший в Москву из провинции. Ему нравилась
жизнь в столичном городе, нравилось собственное двухкомнатное жилье, выделенное
из огромной восьмикомнатной квартиры. Владельцы перестроенной коммуналки
вовремя поняли, что ликвидировать такую большую квартиру непросто, а поделив ее
на части, успешно продали новым владельцам.
Поднявшись по лестнице, Дронго, Андрей И сопровождавшие их
два сотрудника службы безопасности компании долго стучали в дверь. Вышедший
наконец сосед поинтересовался, что им нужно.
— Здесь живет наш сотрудник, — объяснил
Андрей, — сегодня он не вышел на работу, и мы очень волнуемся. Вы не
видели его сегодня утром?
— Я вообще никого не видел, — ответил угрюмый
сосед. Он, очевидно, был меланхоликом. Дронго обратил внимание на одутловатые
щеки, глубокие преждевременные морщины, круги под глазами, небольшие дырочки на
его майке. Похоже, этот человек знал лучшие времена, когда покупал эту
квартиру, но потом в его жизни произошли изменения к худшему, и он уже как-то
не соответствовал своему двухкомнатному «раю».
— Вы давно здесь живете? — спросил Дронго.
— Не очень, — ответил сосед.
— Хотите съезжать или будете сдавать квартиру?
На вид человеку было лет пятьдесят, но неухоженность явно
старила незнакомца. Ему могло быть и сорок пять. Он удивленно посмотрел на
Дронго.
