— Хорошо, — кивнул Дронго, — включи
телевизор, я послушаю последние известия. В час ночи по ОРТ пойдут свежие
новости.
— Все каналы твердят об аукционе, — сообщил
Ильин, — словно с цепи сорвались. Считается, Что это будет самый крупный
аукцион в истории нашей страны.
— С чем я вас и поздравляю, — Дронго начал
раздеваться.
— Я пойду, — тактично сказал Андрей.
— Подожди. Мне нужно еще с тобой поговорить, —
Дронго снял пиджак и галстук. — Что насчет института?
— Пока ничего, — вздохнул Андрей, — мы
проверяем все институты, где есть такой факультет. Но нигде Ирина Максименко не
числилась. Может, она соврала.
— В разговоре Арсен сказал, что она гордая девушка,
студентка. Скорее всего она на самом деле была студенткой. Поиски надо
продолжать.
— Двое наших ребят ищут, — сообщил Ильин, — и
завтра будут искать.
— Завтра последний рабочий день перед выходными, —
напомнил Дронго, — пусть постараются охватить как можно большее число
учебных заведений. Нужно проверять всех — вечерников, заочников.
— Я им так и поручил.
— Хорошо. Что с этим Арсеном? Выяснили, кто таков?
— Нет, — виновато буркнул Андрей. — Столько
работы, что не до Арсена. Но его тоже ищем.
— Плохо ищем, — нахмурился Дронго, — впрочем,
кажется, сам виноват. С самого начала просил дать мне только двух помощников.
Правда, один из них ушиб ногу, а второго разрывают на части всякие дела, но я
не должен был перекладывать свою ответственность на других. Ладно, завтра с
утра сам поеду на поиски этого Арсена. У меня есть некоторые связи, постараюсь
их задействовать.
— Вы лучше отдохните, — посоветовал Андрей, —
столько времени на ногах.
— Действительно — лучше, — согласился Дронго, и в
этот момент зазвонил телефон. Андрей удивленно взглянул на Дронго и поднял
трубку.
— Добрый вечер, Александр Михайлович, —
поздоровался он, и Дронго понял, что звонят из Парижа. Он взял трубку.
— Добрый вечер, — услышал он знакомый голос
бизнесмена. — Как у вас дела?
— Работаем. — Он помнил, что их могут подслушать,
и не собирался ничего говорить по телефону.
— Мне сегодня звонили в приемную из прокуратуры, —
сообщил Александр Михайлович. — Они настаивают, чтобы я прилетел в Москву
для дачи свидетельских показаний. Как вы считаете, мне нужно лететь?
— Думаю, что да, — ответил Дронго, — ведь вы
понимаете, что их интересуют подробности дела. Если вы упрямо будете
отказываться от своего возвращения, это вызовет лишние подозрения. Кроме того,
мне кажется, что ваше присутствие в Москве гораздо полезнее, чем в Париже.
— Я тоже об этом думал. Я решил прилететь в
воскресенье. У меня останется еще один день на решение нашей проблемы. В
понедельник истекает срок подачи заявок, — напомнил бизнесмен, — а мы
пока ничего не подтвердили. Нужно либо подтвердить свое участие в аукционе,
либо подтвердить отказ.
— Это мы решим, когда вы прилетите, — твердо
сказал Дронго, — прилетайте, мы вас будем ждать.
Он положил трубку и взглянул на Андрея Ильина.
— Не спит, — вздохнул тот, — он вообще у нас
сова, любит работать по ночам.
— Он мне говорил, — кивнул Дронго, — хорошо,
что у нас есть эта пленка. Первую часть можно оставить для следователя, а вот
вторую придется стереть. Во всяком случае, на той копии, которую мы передадим в
прокуратуру завтра утром. Нужно, чтобы все подозрения относительно участия
Александра Михайловича в этом преступлении были сняты.
— Вы думаете, нам поверят?
— Пока нет пленки с видеозаписью — поверят. От нас
зависит, как будут развиваться события дальше. Либо пленку с изображением
убийства передадут в прокуратуру и погубят вашего патрона окончательно, либо мы
успеем что-то придумать. Пока у нас есть небольшой успех, и мы можем отдать
кассету с записью первого разговора в прокуратуру. Ваш водитель убит, и мы ему
не повредим. Но до того как мы передадим пленку, нужно все же найти Арсена.
— Значит, завтра нам нужно найти Арсена во что бы то ни
стало, — сделал вывод Ильин.
— Уже сегодня, — взглянул на часы Дронго, —
спокойной ночи, Андрей. Я намерен еще немного поработать. Несколько часов,
чтобы обмозговать сегодняшние события.
— Спокойной ночи, — Андрей вышел из кабинета.
Дронго, оставшись один, разделся, лег на свой матрас и долго не мог заснуть,
ворочаясь с боку на бок. Сегодняшний день был достаточно длинным. Каким будет
день завтрашний, зависело не только от него. В четвертом часу утра он уснул. И
во сне ему приснился Лысаков, успевший дотянуться до пистолета раньше, чем сам
он выстрелил.
День пятый
Он еще спал, когда в кабинет быстро вошел Андрей.
— Что случилось? — Дронго поднял голову, скосив
глаза вправо, где лежал пистолет. В кино обычно показывают, как герои прячут
пистолеты под подушку, но он не мог этого сделать хотя бы потому, что обычно
засовывал под подушку руку и мог во сне нечаянно нажать курок. И вообще подкладывать
заряженный пистолет под собственную подушку было, по мнению Дронго, верхом
идиотизма.
— Сегодняшняя, — мрачно сказал Андрей, кладя на
стол газету, — криминальная хроника в «Московском комсомольце».
— Какая хроника? При чем тут газета? — не понял со
сна Дронго.
— Вчера на Дегунинской улице были зверски убиты
гражданка Коптева и неизвестный мужчина. Их застрелили в тот момент, когда они
появились у своей квартиры. Никто не может понять мотивов преступления. Коптева
работала горничной в отеле и, по словам соседей…
— Дайте сюда газету, — Дронго выхватил газету,
пробежал глазами сообщение, со злостью отшвырнул газету в сторону, — я
должен был догадаться! Вчера, когда я говорил про Коптеву, у Лысакова было
такое лицо, словно она ему уже не опасна. Я должен был догадаться, —
повторил Дронго. — И только когда я соврал, что записал на пленку и
разговор с ней, вот тогда он испугался. Теперь я точно знаю, чего. Это по его
приказу вчера убрали Коптеву, которая из жадности или по глупости решила
вернуться на свою квартиру;.
Мужчина, видимо, ее сожитель, у того даже не хватило ума не
пустить ее в дом. Если она убита — все концы в воду. Но если у меня есть
запись, где она говорит об угрозах Лысакова, то это не просто сильно меняет
дело, но и выдвигает в число главных подозреваемых самого Лысакова и его людей.
— Значит, теперь ему нужно добраться до вас, —
подвел неутешительный итог Андрей, поэтому в ближайшие два-три дня вам отсюда,
выходить нельзя. Окна моего кабинета смотрят во двор, в коридоре и внизу — наши
охранники. Здесь вам ничего не угрожает.
— Наоборот, — возразил Дронго, — именно здесь
опаснее всего. Они меня будут искать именно здесь. Вполне вероятно, что разыщут
предметы, на которых есть отпечатки моих пальцев, и подбросят их на лестницу,
где нашли убитых. Если меня арестуют по подозрению в убийстве Коп-тевой, у
которой, кстати, я был, когда в нас стреляли, то мне живым из тюрьмы не выйти.
Тогда мы не сообщили милиции, к кому именно приходили в дом. Если они не
идиоты, а там не все идиоты, то сегодня они уже вызовут нас на допрос.
