— Мне ничего не нужно решать. Мне необходимо имя
убийцы. Я знаю, кто вам заказал женщину, знаю, кто стоит за этими трюками. Но
мне нужен убийца. Только он, и больше никто. Как только я получу убийцу, я
отсюда уйду, и вы меня никогда больше не увидите.
— Нет! — рявкнул Кривец. — И учти, я ничего
не скажу. Можешь стрелять.
— Даже так, — задумчиво произнес Дронго, —
получается, что их вы боитесь больше смерти.
— Конечно, — ухмыльнулся полковник, — ты меня
просто убьешь — и все. Моя жена будет долго пенсию получать и считаться вдовой
героя. А если они меня прижмут, то у меня не то что семьи, кошки не останется.
И даже после моей смерти все будут считать меня подлецом. Нет, ничего я тебе не
скажу, делай что хочешь.
— Поздно, — сказал внезапно появившийся в дверях
Арсен. Он стоял с пистолетом в руках.
«Лика, — понял Дронго, — она прошла во вторую
спальню и освободила Арсена от ремней. Упустил, не связал ее. А пистолет,
видимо, лежал у него в спальной комнате».
— Бросай оружие, — приказал Арсен, — иначе
буду стрелять. Живо!
— Поздно! — крикнул Дронго. — Подполковник
уже сказал мне, что это ты убил Иру.
— Он врет! — вскочил со своего места
Кривец. — Он все врет.
Арсен перевел на него пистолет, и в это мгновение Дронго,
повернувшись к нему, выстрелил. Он стрелял точно. Арсен вскрикнул от боли, пуля
попала ему в руку, пистолет упал на пол и отлетел в сторону подполковника. Тот
швырнул диванную подушку в Дронго и устремился за пистолетом. Дронго выстрелил
еще раз, но неудачно. На этот раз он стрелял в пистолет, но не рассчитал
траекторию скольжения оружия по полу. Слишком хорошо натирали пол в квартире.
Подполковник схватил пистолет, и Дронго бросился в холл.
Вдогонку прозвучали два выстрела, наполнивших грохотом всю квартиру.
— Сейчас сюда ворвутся люди, — крикнул Дронго.
— Мои люди, — вставил подполковник.
— Стойте, не стреляйте. У меня ваше удостоверение и
пистолет.
— Мы с вами договоримся, — сказал подполковник и
вдруг, протянув руку, выстрелил прямо в голову Арсена. Тот, дернувшись, упал на
пол. Стену окропили брызги крови, сгустки мозга.
— Идиот, — поморщился Дронго, — какой идиот.
Зачем вы его убили? — крикнул он достаточно громко, чтобы его услышали в
соседней комнате. — Зачем вы в него стреляли?
— Это мое дело. Он меня подставил, заставил сюда приехать,
дурак!
Подполковник не знал, что в соседней комнате застыла от
ужаса и волнения Лика, которая все слышала. Он и не подозревал, что в квартире
есть свидетель, который слышит их разговор.
— Можно было и с ним договориться! — крикнул
Дронго.
— Уже поздно, — сказал подполковник, — он уже
мертв. Верни мне документы и пистолет. Потом будет поздно.
— Мне нужно имя убийцы.
— Тогда жди, когда тебя арестуют. Сейчас здесь будут
охранники.
— Тогда я ухожу. И забираю с собой твой пистолет и
удостоверение, подполковник. Если не скажешь мне имя, я исчезну с твоими
документами.
— Погоди! — крикнул подполковник. — Черт с
тобой! Верни мне пистолет и удостоверение. Я скажу тебе имя.
— Мне трудно тебе верить, подполковник. После того, как
ты поступил так со своим агентом. Скажи имя, и я брошу твой пистолет. А
удостоверение отдам внизу твоему водителю. Можешь ему позвонить, чтобы
подстраховал. Быстрее — имя! У меня мало времени.
— Черт с тобой! — повторил подполковник. Он
прятался за диваном. — Его зовут Денис. Он был другом этой погибшей, ну,
ее личным сутенером. Больше я тебе ничего не скажу, бросай пистолет.
— Держи, — Дронго, вытащив обойму, бросил пистолет
на пол.
— А удостоверение? — взревел Кривец.
— Я же сказал, отдам внизу твоему водителю. Это
гарантия моей безопасности. Какая у тебя машина?
— Черная «Волга». В машине сидит парень в форме
сержанта. Номер сказать?
— Не нужно. Я пойму, что она из милиции. Где найти
этого Дениса?
— Откуда я знаю? — разозлился подполковник,
бросаясь к телефону и набирая номер мобильного аппарата в своей машине. —
Я тебе не адресное бюро. Спросил бы у покойного, но теперь он тебе ничего не
скажет! — И уже тише сказал в трубку: — Сейчас из дома один тип выйдет. Здоровый
такой. Ты у него забери мое удостоверение.
— До свидания, — Дронго осторожно переместился к
двери, — и без глупостей, подполковник. Сейчас здесь будут охранники.
Он выскочил за дверь, тяжело дыша. В лифте уже кто-то ехал
на этаж. Дронго едва успел сбежать по лестнице, когда створки лифта открылись и
сразу трое охранников бросились к дверям квартиры, громко стуча в дверь.
«Представляю, какие у него возникнут неприятнocти, —
злорадно подумал Дронго, — без документов, а в квартире находится труп. И
живой свидетель за спиной, девица, о которой он ничего не знает. Подполковник
даже не подозревает, в какую историю он влип».
На улице, едва он успел выйти за ограду, его встретил
сержант в форме.
— Давай документы, — строго потребовал парень.
Дронго, широко улыбаясь, протянул ему удостоверение подполковника.
«И как он будет все объяснять? — с удовлетворением еще
раз подумал Дронго, представляя лицо Кривца, когда Лика появится в своем наряде
из спальни. — Его может просто хватить удар. Впрочем, это уже его личное
дело».
День пятый
До назначенного времени оставалось около четырех часов, и он
бесцельно бродил по улицам, заходя в магазины, встречавшиеся по пути. Он
помнил, как в начале девяносто второго очереди торгующих личным скарбом людей
тянулись от Большого театра к гостинице «Москва» и выше — к площади Пушкина.
Тогда казалось, что город обречен на вымирание. Надежд почти не оставалось, к
тому же экономические неурядицы дополнялись политическими потрясениями. Единая
недавно страна вдруг оказалась расколотой на куски и кусочки, в каждом из
которых начался, в свою очередь, неостановимый процесс распада.
Теперь магазины города могли соперничать с лучшими
магазинами стран мира. Внезапно появилось все, о чем могли мечтать, и даже
более того. Правда, выяснилось, что цены на товары фантастические, нереальные,
не виданные нигде прежде — ни в Америке, ни в Европе, но это уже, похоже,
никого не смущало.
Дронго особенно любил заходить в книжные магазины. После
дефицита семидесятых, когда книги становились абсолютно недоставаемыми, даже не
попав в продажу, после «макулатурного» бума восьмидесятых, когда начались
массовые издания недоступных прежде Дюма и Дрюона, Сименона и Булгакова,
предлагавшихся в обмен на старые газеты и журналы, последовал невероятный бум
девяностых — тогда книги начали издавать в массовых тиражах по приемлемой цене,
и они стали доступны всем желающим. За несколько лет рынок был насыщен и
перенасыщен редкими изданиями фантастики и детектива, неизвестными и
неиздаваемыми ранее зарубежными авторами, новыми молодыми талантами,
графоманами, обильно хлынувшими на книжный рынок. Но все постепенно входило в
рамки. Теперь уже любую книгу можно было купить в магазине, а не на лотках.
Исчезли невероятные тиражи в сотни тысяч экземпляров, и издатели теперь редко
рисковали, выпуская книгу сразу большим тиражом. Начинался цивилизованный
книжный рынок.
