Петр Александрович возвращение сына к тренировкам принял как должное. Лена Миронова уже давно тренировалась. Она, в отличие от Саши, в совхоз не собиралась. Вместо этого девушка отправлялась на сборы в Цахкадзор.
Глава восемнадцатая
Второго сентября Саша отправился в техникум. За прошедший месяц ему так и не удалось встретиться с преподавателем физкультуры, чтобы решить вопрос с поездкой на картошку. В конце концов он плюнул на это дело и решил, что месяц, проведенный на природе, не сильно скажется на его спортивной форме. А пропущенные кроссы он наверстает другими соревнованиями в октябре.
Поэтому он сейчас сидел в актовом зале в компании других первокурсников и слушал речь директора. Тот как раз говорил о том, что благодаря поездке в совхоз ребята познакомятся, станут друзьями и с новыми силами примутся за учебу.
Ребята слушали невнимательно, перешептывались друг с другом, зато девочки, сбившиеся в тесную кучку, внимательно слушали, даже записывали, что изрекал директор. В конце тот зачитал список групп, старост и номера автобусов, на которых завтра все отправятся в деревню, на сбор картофеля.
Услышав список своей группы и номер автобуса, Петров сразу стал пробираться к выходу, поняв, что сегодня ничего полезного больше не услышит. Выйдя на улицу, он зашагал домой, надо было собрать вещи для поездки. Ведь вечер у него был занят, они с Леной вновь шли в театр. Театральный сезон только начинался, и билеты доставала ему бабушка, в кассах на первые представления их не было в помине.
Лена уезжала в Цахкадзор через два дня и очень волновалась по этому поводу. Ведь ее курс в полном составе тоже отправлялся на картошку, и девушке было неудобно, что она не едет со своими однокурсниками.
Придя домой, Саша сообщил матери:
– Мам, завтра наш курс едет на месяц на картошку, я начну собираться.
– Хорошо, сынок, – ответила та и продолжила вышивку. За прошедшие два года Клавдия Васильевна смирилась с самостоятельностью сына и даже не появилась в комнате во время сборов.
Петров между тем вдумчиво собирал увесистый рюкзак. Ближе к спине было уложено шерстяное одеяло и свитер. На них две смены одежды, на всякий случай кружка, миска, ложка и небольшой котелок. Один перочинный ножик был положен в карман ветровки, а здоровый финский нож спрятан до времени в рюкзаке. Повертев в руках удочки, Саша решительно отложил их в сторону. В кармашки рюкзака была уложена аптечка с бинтами и набором лекарств, нитки с иголками и даже наперсток. Завершали композицию электрический фонарик и запасные батарейки.
Затем очередь дошла до съестных припасов. И тут уже Саша разошелся, собрав кучу продовольствия.
Взвесив рюкзак рукой, он улыбнулся.
«Своя ноша не тянет», – подумалось ему в этот момент.
Поставив рюкзак в уголок, он приготовил на завтра верхнюю одежду и стал собираться в театр.
После спектакля Александр с Леной гуляли до упора, все же впервые за два года они расставались так надолго. Но около двух часов ночи их прогулка завершилась. Начало сентября заявило о себе заморозками до минус трех градусов, и парочка изрядно продрогла, бродя по улицам города.
Утром третьего сентября Саша подошел к рядам автобусов, стоявших около техникума. Там уже толпились ребята, пришедшие раньше.
Когда начали собирать группы, оказалось, что в автобус группе Петрова садиться не надо. Они, в составе пятнадцати человек, отправляются в порт, откуда дойдут в Заонежье на теплоходе.
Старостой группы оказался высокий плотный парень, Сергей Демидов. Он поступил после армии, поэтому и был назначен старостой.
– Давай, салажня, шевелись! – подгонял он неспешно шагающих парней. Раздраженный тем, что его никто не слушает, Сергей пару раз дал по шее самому медлительному пацану, и надо сказать, этот метод сработал. Все пятнадцать человек двинулись гораздо быстрее. Естественно, что они явились к речному вокзалу задолго до отхода корабля.
Внутрь здания никто не ушел. Неяркое сентябрьское солнышко дарило последнее тепло бабьего лета. Столпившись у входа, большинство парней закурило. Входившие и выходившие пассажиры недовольно поглядывали на клубы дыма, но связываться с кучей здоровых оболтусов никто не хотел. Минут через двадцать к ним подошел мужчина лет тридцати и сообщил, что его зовут Олег Евгеньевич Гурьев, он преподаватель черчения и едет с ними в Заонежье.
Учитель тут же скомандовал потушить сигареты и выходить на причал, где уже началась посадка на теплоход.
Шумной гурьбой парни, похватав рюкзаки, отправились за ним. Петров отстраненно наблюдал всю эту картину. Ехать ему с этой компанией никуда не хотелось. Он уже чувствовал, при взгляде на некоторых одногруппников, что без драки дело не обойдется.
Разборки начались гораздо раньше, чем ему думалось. Когда он уселся в кресло у иллюминатора и собрался поспать, к его рюкзаку, лежавшему в ногах, протянулась чья-то рука.
Он поднял глаза и увидел веселую рожу одного из своих спутников. Невысокий, коротко стриженный парень лет семнадцати, с перебитым носом и шрамом на губе, нахально улыбаясь, сказал:
– Сиди, где сидишь, я только гляну, что у тебя пожрать имеется, нам с приятелями закусон нужен.
Он кивнул в сторону стоявших сзади него двух парней. Те тоже весело скалились, ожидая, когда их кореш сделает свое дело.
– Убери руки и свали, – зевнув, сообщил Петров.
– Ты чо, не врубился, шкет? Давай сюда рюкзак, – прошипел тот.
«Ну вот что делать? – думал Саша. – Сейчас только на слабо́ проверяют, а когда приедем, начнут права качать по полной программе. А этот тип вообще непонятно, как поступил в учебное заведение, явно исправительное по нему плачет, а не техникум».
– Убери руку, – повторил он громче.
– А не уберу, что сделаешь? – усмехнулся стриженый.
– Палец сломаю.
– Да ну?
В ответ на вопрос Петров ухватил собеседника за мизинец и резко вывернул его вверх.
Парень взвыл от боли и рухнул на колени. Саша отпустил палец и встал. После чего с силой ударил стоявшего перед ним на коленях противника растопыренной пятерней по лицу, и тот завалился на бок. Сидевшие рядом парни с интересом следили за происходящим. Преподавателя не было, тот курил на палубе. А староста Демидов, наблюдавший всю эту картину, пару раз насмешливо хлопнул в ладоши.
Петров огляделся, в отсеке, где они сидели, посторонних пассажиров не было. Он наклонился к лежащему на полу парню и сказал:
– Увижу, что что-то у кого-то еще отбираешь, так просто не отделаешься.
Потом, повернувшись к Демидову, он продолжил:
– А ты, какого х… в ладоши хлопаешь, это у тебя развлечение? Ты у нас вроде бы старший? На твоих глазах грабеж идет, а ты как в кино сидишь. Взялся за дело, так делай.
