– Слышь, Саня, я договорился с трактористом, он нам бухла притаранит. Мы по рублю собираем. Ты будешь?
«Совсем противопоставлять себя коллективу не стоит», – подумал Сашка и, покопавшись в кармане, протянул замусоленную бумажку Валерке.
Глава девятнадцатая
Тракторист не подвел. Когда уже стемнело, его трактор требовательно загудел около дома.
Выскочивший Жуков мигом схватил увесистую авоську с бутылками и поволок в дом. Когда замешкавшийся учитель выглянул в окно, там царила непроглядная темень и лишь вдали светились задние фонари удалявшегося трактора.
– Парни, живем! – с этими словами Валера внес авоську в комнату. – Я уже посчитал, по бутылке на нос выходит.
Он поставил свою ношу на стол и вытащил из нее бутылку.
– Солнцедар, – громко прочитал он этикетку. – Молдавское винище! Ну, чо? Начинаем пить.
– Я эту гадость в рот не возьму, – демонстративно сообщил Петров.
– Саня, ты чо? – удивился Жуков. – Нормальная бормотуха, дешево и сердито.
– Не буду я этот клопомор пить, – повторил Петров. – И вам не советую.
– Ну и ладно, – констатировал Демидов, – нам больше достанется.
Услышав скрип ступенек, он шепотом скомандовал:
– Быстро, валим на улицу!
Парни расхватали бутылки и кинулись к дверям.
Спустившийся со второго этажа Гурьев огляделся и спросил у Петрова, сидевшего за столом:
– Саша, а куда ребята пошли, на ночь глядя?
Петров пожал плечами.
– Не знаю, Олег Евгеньевич. Сказали, хотят прогуляться перед сном.
Преподавателю явно хотелось задать еще вопросы, но он сдержался, понимая, что правды никто не скажет. И так трое парней, лежащих на нарах, тихо хихикали, глядя на него.
– Ладно, посижу, подожду, когда они придут, тогда лягу спать, – сообщил он оставшимся трезвенникам.
Петров ничего на это не сказал, забрался на нары, закрылся одеялом с головой и попытался заснуть. Что ему и удалось сделать довольно быстро.
Гурьев сидел у стола, его клонило в сон, но он упрямо ожидался прихода своих подопечных, интуиция кричала, что трактор вечером приезжал неспроста.
Четыре оставшихся подростка спокойно посапывали на нарах, когда на улице послышались громкие возгласы и матерные ругательства.
Олег Евгеньевич с кряхтением встал, разминая затекшие ноги, и вышел на крыльцо.
Несколько парней, ругающихся между собой, мгновенно замолчали.
– Чего не спите? – спросил их учитель.
– Ну, мы тут просто воздухом дышим, – дыша перегаром, сообщил Демидов.
Парни, сразу став паиньками, по одному протискивались мимо Гурьева в дом. Может, так бы все и закончилось спокойно. Но тут у входа нарисовался Валера Жуков, пьяный в хлам, его жутко мотало из стороны в сторону. Не дойдя несколько шагов до крыльца, он запнулся обо что-то и растянулся на земле прямо перед Гурьевым. Где и остался лежать, что-то неразборчиво мямля про себя.
Олег Евгеньевич сочувственно посмотрел на подопечного, покачал головой и тихо пробормотал!
– Эх, мальчики, мальчики, разве можно столько пить.
Нотаций дальше алкоголикам он читать не стал. После того как Жукова увели в дом, Гурьев последовал туда же. Пересчитав ребят по головам и убедившись, что все пятнадцать лежат в постелях, ушел на второй этаж, где с удовольствием рухнул в кровать. У него сегодня тоже застеклили окно и наладили печку, так что в маленькой комнате было по-домашнему тепло.
Петров проснулся в шесть часов, спал он в тренировочном костюме, поэтому одеваться не пришлось, надел кеды и выбежал на улицу.
Ночью опять подморозило, и бежать по твердой грунтовке было одно удовольствие. Когда он повернул обратно, солнце уже принялось за свою работу, и на покрытой инеем грязи появились темные пятна.
Еще подбегая к дому, он учуял запах пригоревшей каши, а затем услышал ругань около летней кухни. Там, под навесом, несколько парней наседали на Витьку Сорокина и Пашку Леонова, те сегодня были дежурными и сейчас пытались накормить горелой пшенной кашей своих товарищей.
– Сейчас сами всю ее сожрете, суки! – надрывался Валера Жуков. Выглядел он хреново, после вчерашнего падения лицо было покрыто царапинами, но бодрости не потерял.
Гурьев тоже был тут и пытался успокоить народ.
Сашка посмотрел на все это безобразие и отправился умываться на берег. Когда он вернулся, все уже успокоились. Ребята дружно сидели за столом и уплетали тушенку прямо из банок, заедая черным хлебом. Ведро с горелой кашей сиротливо стояло в стороне, дожидаясь очереди на мытье. А Гурьев в это время ездил всем по ушам, рассказывая, что будет с нарушителями дисциплины. Но парни были озабочены другим. Они с подозрением глядели на парочку неудавшихся поваров, думая, чем те накормят во время обеда.
– Поковыряв банку с холодной говяжьей тушенкой, Петров подошел к Гурьеву.
– Олег Евгеньевич, может, назначите меня поваром на весь месяц? Думаю, я справлюсь.
Кислая физиономия учителя слегка просветлела.
– Думаешь или уверен?
– Уверен, только с утра мне помощник будет нужен все равно. Плиту растапливать, воду носить, ну и овощи чистить, еще что-нибудь.
– Ну, давай, попробуем, – без особого энтузиазма согласился Гурьев. Он ездил в совхоз с ребятами уже не первый год, поэтому перед началом поездки радовался, что поедет на этот раз с первокурсниками, и рассчитывал, что они будут вести себя скромно, как всегда. Но группа попалась шебутная, за неполных два дня парни ухитрились устроить две пьянки. Оставалось только надеяться, что денег у них больше нет и покупать вино будет не на что.
Он уже вычислил заводилу, Валеру Жукова, и предупредил, что тому светило исключение из техникума еще до начала учебы. Старосту Демидова Гурьев тоже просчитал, демобилизованный солдат, еще не отошедший от службы и пытающийся вести себя дедом в коллективе. Но ему это не особо удавалось. Вот кто был непонятен преподавателю, так это Саша Петров.
Сразу было заметно, что тот вполне самостоятельно мыслящий парень, не поддающийся влиянию авторитетов, но в то же время старающийся не выделяться из коллектива. И очень себе на уме.
– Тогда я, пожалуй, начну, – сказал Саша и направился к дежурным, сидевшим с потерянным видом у плиты. Из них Пашка Леонов показался ему более исполнительным, поэтому он оставил его на сегодня при кухне и сразу завалил работой.
Вскоре в поле послышалось тарахтение трактора, и ребята начали собираться на работу. Через пятнадцать минут Саша и Паша остались вдвоем у топящейся плиты.
Деревня между тем понемногу просыпалась. Хозяйки начали выгонять скот. Несколько буренок, щипая траву, начали приближаться к летней кухне. Но первыми до нее дошли овцы и сразу кинулись к ведру с пшенной кашей.
