Монолитная железобетонная эстакада возвышается над головой и вызывает у Фрейи, спешащей на работу в безвкусной, отвратительно сидящей униформе, чувство собственной ничтожности. Чтобы хоть немного отвлечься, девушка достает смарт-очки с тонкими титановыми дужками, которые тут же становятся невидимыми благодаря технологии абсолютного комфорта. В очках эстакада превращается в крону дерева, покрытую цветами и сочными зелеными листьями. Полупрозрачная проекция лишь слегка дополняет окружение. Фрейя бы и не выдержала полного погружения в виртуальную реальность, ей просто нравилось наблюдать, как граффити превращаются в светящиеся лепестки, проходя мимо цветков мальв, видишь, как они раскрываются, каждая дорожка становится рекой, которую нужно пересечь, перепрыгивая с одного камня на другой.
– Стоп! – командует смартфейс. Вытянутая нога зависает над бордюром, Фрейя отдергивает ее, и в ту же секунду мимо девушки проносится велосипедист.
– Ничего себе, – Фрейя понимает, что едва избежала столкновения. – Как ты узнала?
– Система навигации, – говорящая будто пожимает плечами.
Фрейя снимает смарт-очки, слегка обеспокоенная тем, что привычные спецэффекты чуть было не стали причиной аварии. По-хорошему, при виде велосипедиста изображения должны были исчезнуть, но, возможно, этот ехал слишком быстро. Девушка осторожно идет по тротуару, осталось преодолеть пару сотен метров, уже виднеется стеклянная стена здания. В настоящее время большая его часть отводится под стильные квартиры, хотя когда-то на их месте располагался магазин.
Раньше в «Твоем доме» царило веселье, в те времена, когда его шутливо называли «Поработай с идиотскими фрикадельками». Тогда у них еще был выставочный зал. Клиенты могли легко заблудиться в лабиринтах бесконечных спален, гостиных и кухонь, и Фрейя с удовольствием показывала им кратчайший путь. В магазине было множество всевозможной мебели, бессчетное количество подушек в горошек и милых лягушат, горы разноцветных кружек и складных полок-кубов. Там стоял лес ламп, двухъярусных кроватей, шкафов и прочих тайничков, а также имелись интересные коллеги, чье истинное призвание находилось в сотнях миль от сборно-разборной мебели. Фрейя помнит девушку, которая могла выбраться из шкафа, будучи при этом связанной на двенадцать узлов бельевой веревки, всего лишь за две минуты, в конце концов ее уволили за то, что она предложила слишком многим пожилым джентльменам (они не могли поверить своему везению) связать ее. Во время ремонта ушло большинство друзей Фрейи: Мишель, в голове у которой постоянно играл диджей в стиле нью-вейв, Кэт – ландшафтный дизайнер, а также два студента из Молдовы, утверждавшие, что привыкли закусывать элитную водку только икрой, но почему-то работавшие в магазине.
Позади закрываются раздвижные двери, торговый зал буквально мерцает. Каталог товаров представляет собой голограмму, на каждой стойке лежат тактильные перчатки, чтобы покупатели могли пощупать текстуру ткани, пооткрывать ящики комодов и потрогать матрацы. За стойками хаотично разбросаны деревянные стулья с пружинными спинками, ни малейшего признака обслуживающего персонала. Единственное живое создание, которое видит Фрейя, – Сандор, проходящий мимо островка со столовыми приборами, он улыбается, отчего бакенбарды топорщатся в разные стороны. Надо быть начеку. Обычно на лице начальника читается легкий оттенок горечи, если же он пребывает в другом настроении, значит, у него в рукаве припрятан козырь. Фрейя проверяет, не развязался ли галстук, и в глубине души надеется, что пришла вовремя. На брюках каким-то образом появилось пятно от сыра. А где же Крис? Коллега чаще всего приходит очень рано, особенно если Фрейя опаздывает, в такие моменты ей хочется провалиться сквозь землю. За все то время, что они работают вместе, Крис ни разу не опоздал. Не увидев долговязой фигуры парня, Фрейя начинает нервничать, ведь для нее он – как соломинка для утопающего. Сандор преграждает дорогу рядом с самой большой стойкой и, покачиваясь на носках, стоит так близко, что его зловонное дыхание бьет прямо в лицо.
– Фрейя.
– Доброе утро, – с напускной веселостью здоровается она.
Начальник с трудом сдерживается, ухмыляясь и подергиваясь от нетерпения. Он проскальзывает за стойку, и поэтому приходится на него смотреть через полупрозрачный гардероб, который превращается в книжный шкаф. Закатав рукав рубашки, он взмахивает пальцем так, будто перерезает ножницами ленту на торжественной церемонии, а затем тянется к панели управления.
– Хочу кое-что тебе показать.
Услышав эти зловещие слова, Фрейя не успевает даже нахмуриться, как вдруг с бешеной скоростью вверх взвивается поток света. Фрейя отшатывается, сердце бешено бьется в груди. Фантом стоит и, улыбаясь, говорит что-то, чего она не в силах услышать. Появление из ниоткуда и так было достаточно пугающим, но голограмма приближается, сосредоточив все свое внимание именно на Фрейе. Рука – гладкая, будто покрытая тонким слоем масла – словно сейчас дотронется. Губы существа шевелятся, и Фрейя слышит:
– А вот и вы… а, Фрейя! Надеюсь, у вас выдался отличный денек? Может быть, вас заинтересуют новые жалюзи?
Голограмма – женщина, примерно одного с ней роста. Ослепительно-белая рубашка, идеально повязанный галстук, Фрейя никогда бы не смогла добиться такого эффекта. Но существо тоже не лишено недостатков: глаза слишком сильно светятся, непропорционально большие и неестественно синего цвета. К тому же мультяшная кожа блестит так, будто намазана вазелином. В целом женщина вся какая-то невесомая, без запаха, будто ее вообще нет, но в то же время она искренне ждет ответа. У Фрейи пересохло в горле. Сандор нежно смотрит на голограмму.
– Ну, разве не само очарование?
– Что это такое?
– Я назвал ее Холеной Холли.
Услышав свое имя, оно поднимает голову. Зачем здесь вообще нужен голографический ассистент? Фрейе интересно, уволился ли Крис по собственному желанию или же его выгнали, ведь еще в субботу они работали вместе. Вероятно, Сандор собирается уволить и ее, такая перспектива намного лучше, нежели остаться наедине с этим объектом. Фрейя и раньше видела проекции, но никогда так близко, к тому же они никогда прежде не носили ту же одежду, что и она. На сердцевидном лице молочного цвета играет улыбка. Начальник просовывает руку сквозь живот Холли и смеется: голограмма делает шаг назад и игриво грозит ему пальцем. Должно быть, в программу заложена информация о типичном поведении человека, хотя это не очень-то помогает ей выглядеть естественно. Постепенно происходящее начинает казаться не таким уж и странным, Фрейя понимает, что ее лицо искажено гримасой безумия. Она тихонько пятится назад, и тут из-за кухонь появляется Крис.
– Вот, решил познакомить девочек. – Смех Сандора звучит наигранно, начальник понимает, что никто, кроме него самого, не находит происходящее забавным. Он нажимает на панель управления, и вместе с голограммой исчезают жалюзи с рисунком из листьев.
– Итак, все в сборе, – добавляет он таким тоном, будто подчиненные уже все знают. – Сегодня вам двоим придется поработать в кафе.
Ошарашив молодых людей новостью о понижении, которое, как опасается Фрейя, окажется постоянным, Сандор возвращается в свой офис. Фрейе жаль, что она не может воспринимать начальника так же несерьезно, как Крис, который посылает ему вдогонку парочку непристойных жестов. На коллеге надето два фартука, один поверх другого.
