– Когда-то ты потеряла интерес к технике, – ворчит Фрейя. – А сейчас – ее составляющая.
– Возможно, каждый – часть техники.
В голове всплывает изображение рабочего кабинета матери, лаборатории протезирования в кампусе «Смарти», где всегда полно коленей с крошечными гидравлическими насосами и кистей рук с проводами, торчащими из крахмалистой кожи. И хотя биопротезы обычно выглядят достаточно мощно, Эстер чутко относится к своим клиентам, которых называет киборгами, пусть даже и в шутку. Помогает людям с ампутированными конечностями, как физиотерапевт рассказывает о дальнейших перспективах лечения, мать с каждым днем получает все больше знаний о возможностях технологий. Когда Эстер говорит о расширении отрасли роботизации, благодаря которой обеспечивается наибольшее финансирование и огромное количество рабочих мест, на ее лице появляется насмешливая улыбка:
– Пока что.
Если Фрейя и представляет Руби роботом, то таким, который вызовет сбой программы и пойдет куда-нибудь, может, на улицу, чтобы повозиться с компостом и горшками, как в Центре по Охране природы, так что в микросхему забьется земля. Иногда Фрейя хочет вернуться обратно и сделать для них с сестрой небольшое убежище, укрытие от быстротекущего времени и сложностей жизни.
– Что мне и вправду нравится в Медиэвиле, – произносит голос, будто продолжая мысль, – так это крошечный оазис, скрытый от технологий.
– А?
– Ты знаешь, он находится на месте старого Олимпийского парка.
Раньше Фрейя могла бы подумать, что место, скрытое от технологий, обязательно должно находиться за городом, например, деревеньки в Баксе, где жители пытаются сбить летающих дронов мячами для крикета и все еще можно увидеть коров, мирно пасущихся на полях.
– Медиэвиль? Не помню, когда в последний раз там была.
Уже второй раз этот район упоминается в разговоре. Разум Фрейи устремляется через весь город к воротам, похожим на крепостные. Во времена Руби здание, должно быть, служило жилым комплексом, едва ли богемным, и пока еще не представляло интерес для туристов. В настоящее время при входе висит знак – вырезанный так, что напоминает свиток, – объявляющий место независимым районом с кустарным промыслом, кварталом Лондона, где предлагают свободу от чрезмерного количества цифровых устройств. Фрейя вспоминает, как бродила вместе с Джулианом среди рыночных прилавков, глядя на ненастоящие дома в архитектурном стиле времен Тюдоров, с маленькими башенками и гербами. Джулиан чувствовал себя совершенно беспомощным без смарт-очков, которые при входе попросили сдать в камеру хранения, поэтому молодые люди надолго здесь не задержались.
– Знаешь, Эстер ненавидит это место.
– Не сомневаюсь, – в голосе Руби появляется некая нотка злорадства, если, конечно, Фрейе не показалось. На обоях дождевая капля с характерным звуком скатилась с вершины гранита. Фрейя чувствует себя в безопасности и готова перейти к следующему шагу.
– Руби, – неуверенно спрашивает девушка, – ты ведь не можешь рассказать, что с тобой случилось, так?
– Я бы рассказала, если бы только могла.
Фрейя вздыхает:
– Скажи, ты разбила телефон, чтобы тебя не смогли найти, и затем убежала – такое возможно, правда? Мы уже говорили об этом, кажется.
Из-за верхних этажей склада тротуар, на котором они нашли телефон Руби, к большому огорчению, не попадал в зону обзора камер видеонаблюдения.
– Так и есть.
– Думаю, если бы так было на самом деле, ты была бы сейчас где-нибудь далеко отсюда и жила бы своей собственной жизнью. Тебе с нами не нравилось?
– Хочешь, чтобы я ответила да или нет?
В голосе Руби есть некая резкость, которая говорит Фрейе, что она практически запуталась. Конечно, сестра была счастлива с ними и не восприняла всерьез слова, сказанные по телефону, но, если все в точности наоборот, если она хотела сбежать, отправиться на поиски своего отца или спрятаться у друзей, тогда ее исчезновение можно назвать умышленным. Вероятность того, что Руби по-прежнему жива, была бы намного больше.
– Ты могла сбежать с парнем? – Фрейя не знает, с кем, но ей казалось, что сестра ходила на свидания, ну, или заходила на сайты знакомств, мысли о подобном исходе успокаивают. Это придает сказке романтический оттенок. – Просто надеюсь, что все это время ты была где-то здесь, рядом. Не нужно прятаться от меня, Руби. Мне совсем неважно, принимала ли ты наркотики – или грабила банки – с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Просто хочу знать, где ты.
Зеленоватый свет, исходящий от стен, падает на кожу, отчего происходящее еще больше напоминает сон. Фрейя умоляет невидимое божество.
– Если бы я только могла тебе помочь, – голос полон сожаления. Смартфейсы запрограммированы помогать. Фрейя пытается представить, как в их распоряжении оказывается огромное хранилище данных, обновления, снимки, учетные записи, и, может, среди них обнаружатся малозаметные действия, которые покажутся хорошо знакомыми. Должно быть, смартфейс чувствует себя как джинн, только вместо лампы его лишает свободы защита данных.
Фрейя берет еще одно имбирное печенье и отламывает половинку, обещая, что оно последнее. На упаковке написано «Экстраострое!». Чувствуя острый вкус, Фрейя встает и пролистывает обои назад к истории всего, что они вместе просматривали. В голову приходит идея, настолько неожиданная, что девушка даже моргает.
– Это что, очки? – спрашивает Руби.
9
К концу смены Фрейя просто сгорает от нетерпения. Все это время вдали от своего проекта. Наконец девушка свободна от красного клоунского галстука и идет в душ, чувствуя тепло первых капель воды, наполненных витамином С. Вокруг танцует вода, и звуковые волны помогают очистить тело от грязи.
– Руби! – зовет девушка в свете красной лампы. – А ты искала свою страницу в социальных сетях?
– Кучу раз.
Профиль в социальных сетях стал обыденностью. Практически у каждого человека на планете есть страничка в социальных сетях, а то и несколько, хотя «Смарти» и ведет войну с фейками. Фрейя пытается сузить круг поиска. В конце концов, людям со схожими интересами, как правило, проще общаться. Она состоит в группе «Позитивные новости о природе» и сообществе Лаута, и это помогло завести парочку друзей на расстоянии; здесь найдется место для любого пристрастия, от странных микрорелигий до вязаных котиков. Люди встречаются с виртуальными знакомыми, чтобы заняться общими увлечениями, выпить или пойти на прогулку со своими спутниками, проецируемыми в любом месте, хотя один из них может находиться в тени Биг-Бэна, а другой – в теплой дымке Улуру.
Вода струйками стекает с волос, а Фрейя думает, к какому типажу относится Руби: могла бы она тусоваться с людьми, вставшими на путь духовного саморазвития, или же стать вечно спешащим молодым специалистом? В окрестностях Лондона существуют дома для людей со схожими взглядами на жизнь, симпатичные малоэтажные сооружения, призванные объединить единомышленников и снизить уровень преступности. Обнесенные забором дворы возникли, чтобы скрыть от глаз остатки разрушенных бетонных зданий, они различаются по тематике: семейные, религиозные, стильные, творческие, изобретательские, технические, приземленные и многие другие. Крис частенько рассказывает о них Фрейе, парень ожидает ответа на заявку по поводу элегантной квартиры «недалеко от Челси», до работы, конечно, далековато, но какие же там все-таки люстры, в лифтах играет классическая музыка. Откровенно говоря, девушка не может представить сестру в подобной обстановке. Руби, несомненно, испытала бы отвращение к подобным домам, потому что они были частью плана правительства по созданию гармонии, уже приостановленного, согласно которому можно группировать людей не по цвету кожи или положению в обществе, а по неким другим показателям. Больше всего на свете сестра ненавидела, когда ее загоняли в рамки.
