– Я что, чего-то не знаю? – спрашивает он.
– Что?
Он пристально смотрит на нее, насмешливо приподняв брови.
– Сама знаешь.
Она со стоном разворачивается и надевает фартук, оскорбленная предположением – пусть даже в шутку, – будто бы она неравнодушна к Сандору. Время тоже поджимает, хотя, разумеется, Крис не в курсе, что она до сих пор на нервах из-за недавнего происшествия. Несмотря на то что обогреватели в смарткаре были выкручены на полную, отогреть руки и ноги ей удалось лишь в горячей ванне. Смартфейс очень помог ей успокоиться, когда она вернулась домой: нагревая все, что только можно нагреть, включая увлекательные видео и напоминая ей о том, что в холодильнике еще осталось несколько успокоительных пастилок. Руби, казалось, была удивлена тем, как остро Фрейя на все это отреагировала.
– Если тебе не понравилось то, что происходило, могла бы просто сказать, – настаивала она.
Было бы еще лучше, если бы она остановилась на варианте с виртуальным баром. Немного быстрых исследований дали ей понять, что произошло в случае с Отто, вернее, как все это происходит у тех, кто не против такого «шведского стола» из восьмерых парней. Но она ведь не так «прожорлива», и алгоритм должен был знать об этом… так почему же это было допущено? Когда Фрейя наконец поднялась из ванны, которую Руби для нее набрала, она с удовольствием обнаружила, что напряжение немного спало. От разговора ей становилось лучше.
– Просто это было не совсем то, чего я ожидала, – объяснила она, надеясь, что Руби не посчитает, будто ее в этом обвиняют.
– Знаю. Дело в твоих тщательных расследованиях. – Под этим она подразумевала то, что Фрейя зарегистрировалась еще на нескольких сайтах знакомств, намереваясь прочесать их на предмет наличия профилей, похожих на Руби. Наверное, от этого она выглядела довольно увлеченной. – Это не самый умный сайт, тот, который свел тебя с Отто. Но в общем-то он не совсем для свиданий. – Фрейя об этом и не подумала, но смартфейс был прав. «Единомышленники» – сайт скорее для знакомств по интересам, а не для свиданий. Когда она зарегистрировалась, ей позволили пропустить первоначальные настройки профиля, включающие в себя измерения и 3D-моделирование тела. Отто, видимо, настолько отчаялся, что пропустил эти отсутствующие детали. Зато ему довольно быстро удалось собрать семерых друзей. «А разве кто-то говорил о свидании?» Ее невинное умозаключение было безжалостно раздавлено, как бедная улитка под тяжелым ботинком.
Позже, ночью, она набралась смелости и написала Отто – думала, что перегнула палку. Она извинилась, сказала, что надо было все-таки встретиться в виртуальном баре, что она не понимала, что происходит, и вообще это все не для нее. Ее беспокоила мысль о том, что она просто потратила впустую чужое время, но ответа все равно не последовало. Руби, которой Отто к этому времени уже успел наскучить, твердила, что пора уже забыть обо всем и перестать нервничать. Фрейя даже забыла обо всех привычных вещах, которые следовало сделать перед сном. Вместо чистки зубов она съела немного витаминной пены, оставленной Джулианом на подоконнике в ванной, отчего ее дыхание стало как у него. Она легла в постель с глубоким сладким чувством в животе.
Ее внимание привлекает булькающий звук, и она наблюдает за тем, как Крис бросается к кипящим бобам. Ночью не удалось поспать как следует, а теперь ей предстоит такой же трудный день. Судя по его лицу, коллега тоже не в настроении болтать. Да говорить-то, в общем, и не о чем, ведь иначе пришлось бы рассказать Крису обо всем, что с ней случилось, а ему вряд ли было бы интересно это слушать. Она смотрит, как он поправляет фартук и отбрасывает воображаемые волосы со лба. Когда он несколько дней назад постригся, он заявлял, что теперь чувствует себя как Самсон
[11], которому отрезали волосы: незащищенным, лишенным силы. Он тянется за бутылкой с чистящим средством, но Фрейя его опережает: ей не хочется, чтобы ее упрекали, будто она слишком долго оставляет столы грязными. Крис смотрит на нее безразличным взглядом, словно они чужие друг другу. Два нажатия на опрыскиватель, один взмах тряпкой – и она видит свое затемненное отражение. Частички средства рассеиваются в воздухе, остаются на ее губах, и, сжимая их, Фрейя чувствует на языке горечь. Вот бы Руби была здесь, в смарт-очках, тогда этот день не был бы таким невыносимым.
После неуклюжего начала все покатилось под откос, особенно когда ребенка, которого родители приподняли, чтобы тот выбрал себе еду, стошнило прямо в кастрюлю, и им пришлось носиться с салфетками и тряпками, пока очередь продолжала скапливаться. Следующие покупатели жаловались на отвратительный запах, когда брали тарелки с фрикадельками, обмениваясь между собой комментариями, словно Фрейи перед ними не было. Она смотрит, как мужчина покровительственно склоняется над своим сыном и проделывает несколько движений – зажимает нос, машет перед собой ладонью, – пока Фрейя терпеливо ждет, когда он наконец что-нибудь закажет. Никогда прежде она не чувствовала себя такой ничтожной.
Что еще хуже, Сандор везде сует свой нос: загораживает раковину, когда она несется к ней с пустыми подносами, торчит на лестнице, когда она пытается пройти к шкафчикам. Он повсюду, и каждый раз, когда она натыкается на него, он явно хочет начать беседу, хотя она понятия не имеет, почему он так себя ведет. Чтобы избежать его, она берет на себя дополнительную работу во время затишья: вытирает от пыли шкафчики, переставляет банки на витрине и все время гадает, как долго это еще будет продолжаться, задавая в своем сознании вопросы в пустоту, которую обычно заполняет смартфейс.
Люди по одному и по двое подходят, чтобы получить свои порции фрикаделек. Фрейя устала. Весь процесс обслуживания покупателей происходит будто бы во сне, она раскладывает ложкой по тарелкам шарики еды, и те необычно подпрыгивают и странно растекаются в масле. Мужчина за ближайшим столиком сидит в одиночестве с чашкой шипучего напитка и разговаривает сам с собой. Одна из его ладоней обтянута сенсорной перчаткой, и этой рукой он поглаживает кого-то, кого рядом нет, а затем поднимает ее и вытирает слезу с невидимой щеки. Ткань перчатки позволяет ему чувствовать прикосновение к коже той женщины и даже влажную слезу. Фрейя представляет себе его девушку: сидит в таком же богом забытом кафе где-то далеко-далеко, пальцы в черных перчатках крепко сжимают его руку.
Когда все покупатели обслужены, она идет мыть столики и оказывается рядом с тем мужчиной, достаточно близко, чтобы заметить его гарнитуру, последнюю модель «Хало», модули которой установлены на его голове, чтобы считывать мозговые волны. Мама находит, что такие приспособления замечательно применяются в медицине, но все же не одобряет их ежедневного использования. СМИ тоже относятся к ним с подозрением, то и дело мелькают короткие сводки о том, как бытовые системы взрываются из-за хаотичных мыслей, как люди ловят вирусы или страдают из-за встроенной рекламы. О чем думает сейчас этот мужчина? Он перестал разговаривать, и глаза его смотрят будто бы в никуда. Фрейя предполагает, что он на год-два старше ее самой. Его желтая рубашка тщательно вычищена щеткой, а через спинку стула перекинута сумка-мешок от «Смарти». Все атрибуты, сопутствующие молодому руководителю «Смарти», не совсем отученному от фрикаделек и не привыкшему к более изысканной еде. Только самые лучшие и яркие попадают под программу выпускников, и даже тогда конкуренция настолько жесткая, что тяжеловато проложить себе путь: нужно знакомство или нечто исключительное, например, победа в конкурсе. Фрейя размешивает бобы, равномерно разогревая их. У девушки были и хорошие оценки, и знакомства. Одно из самых захватывающих воспоминаний, когда они отправились от университета в учебный центр в Брайтон, а в конце года планировалась поездка в Сан-Франциско. Какое-то время Фрейя была самой лучшей и умной студенткой. А теперь в смущении убирает протирочной бумагой рвоту с органического стекла.
