Последнее облако приобретает желтовато-серый цвет, ветер уносит его прочь, появляются одна-две яркие звездочки. У следующей калитки она бессильно опускается на землю. Земля клейкая, мягкая, словно глина для творчества, примятая множеством сапог. Ей уже все равно, пусть одежда испачкается. Что теперь делать, вернуться на остановку? Она прошла уже не одну милю. Она готова продать смарт-очки, лишь бы увидеть знак. Лишившись умных гаджетов, с чем ты остаешься? У нее даже нет смарт-браслета, который подсказал бы, переживет ли она эту ночь.
Среди шороха насекомых и последних трелей птиц она онемевшими негнущимися пальцами дергает молнию на сумке. Первое, что ей попадается из одежды, – это пара красных шерстяных носков, которые мама связала ей еще несколько лет назад из очень толстой пряжи, идеально в качестве временных перчаток. Дрожа, она пытается подбодрить себя, кидая камешки в лужу в форме следа от ноги. Хлюп. Этот звук завораживает. Когда камешков больше не остается, она заставляет себя поднять глаза на луну, почти полную, словно мячик для пинг-понга, плавающий в черной воде. Почему она здесь? Она никогда никуда не уходила, тщательно все не спланировав. Теперь беспокойство о том, что она появится у Гейл без приглашения, не вызывает ничего, кроме смеха. Все привычные мыслительные процессы притупляются здесь, так далеко от дома.
Она смотрит на свои согнутые колени, теребит замерзшими пальцами, темнота становится угрожающе осязаемой. Ее снова накрывает волна ломки по гарнитуре: токсичное ощущение, словно тело ей не принадлежит и она смотрит на себя сверху. Целая вечность прошла с тех пор, как она села в автобус, не подумав даже предупредить маму или хоть кого-нибудь еще, куда она едет. В этом мире, где все можно отследить, она потерялась бесследно. Она всегда втайне надеялась, что именно это сделала Руби.
Она убежала.
Луна словно покрыта белоснежной морозной коркой, руки и ноги Фрейи постепенно немеют. Лишь когда ее веки начинают слипаться, впереди раздаются шаги тяжелых сапог, шлепающих по грязи, таких больших, словно они принадлежат великану. Из горла девушки вырывается дрожащий крик. Она прижимается спиной к кусту боярышника.
– О-ох! – незнакомец смотрит под ноги. – У меня чуть сердце не остановилось.
Он не такой огромный, как ей показалось поначалу, хотя ноги у него и правда большие. Она видит тонкую бородку, обрамляющую его лицо, на котором выделяются широко раскрытые глаза; Фрейя чувствует сильный запах пива, когда мужчина хватается за грудь и выпускает облачко пара изо рта.
– Я заблудилась, – хрипит она.
– Ты же знаешь, что сидишь прямо в грязи? – Его голос звучит удивленно, слегка по-ребячески. Они неуверенно смотрят друг на друга. Мужчина протягивает ей руку и помогает встать. – Или ты хочешь остаться тут?
Фрейя с трудом поднимается на ноги.
– Нет, конечно же.
– Ладненько, – говорит он и несильно пожимает ей руку. На его лице читается любопытство. – Хочешь выпить? Сидр такой крепкий, тебе вмиг голову снесет.
– Я пыталась найти деревенскую общину, вы не знаете, где это? – Или любая гостиница, хочется добавить ей, но ее смарт-счет пуст. Мужчина, придерживаясь за изгородь, вытаскивает сапог из грязи; кажется, он немного навеселе, но лицо его светится.
– А-а, да сегодня твой счастливый день. – Он берет ее за локоть и почти по воздуху переносит через лужу, широко шагая, отпуская странные комментарии, которых она почти не слышит, но явно что-то о процентном содержании алкоголя. Он идет так быстро, что у Фрейи сбивается дыхание, но, добравшись до следующей изгороди и пробравшись сквозь небольшую рощицу, она с облегчением видит, что они почти на месте. Впереди мягко светятся деревенские огни, в какой-то сотне метров. Они проходят мимо нескольких курятников, откуда-то слышится топот копыт из стойл. Фрейя гадает, что это: какая-то общая ферма, где производят собственный йогурт и сидят на истрепанных креслах?
Раздается хлопок, и ее лоб обжигает болью. Черное стекло рикошетит, и она отшатывается.
– Ты что, не заметила стекло? – смеется сопровождающий. Она потирает ушибленную переносицу и только теперь видит свое отражение в стекле, а за ним детские игрушки, рассыпанные на темном полу. Спутник, похоже, успел сделать шаг в сторону перед невидимой преградой, но она не заметила ее. Потирая ушибленное место, чтобы не образовалось синяка, она вспоминает о мягкой уютной подушке у нее дома, идеальной среде обитания микробов, на которую так удобно положить голову.
– Худшая ночь в моей жизни, – бормочет она, но мужчина ее не слышит. Они проходят мимо дома с табличкой «Водоперерабатывающая станция», и вдруг она узнает дома с открытки, похожие на скандинавские, с заостренными крышами, полудеревянные, полустеклянные. Возле одного из них припаркован электрокар, заряжается. Подумать только, всего минуту назад она была в диком лесу.
– Эй, тут живет моя подруга. – Она пытается привлечь внимание мужчины. – Вы знакомы с Гейл?
– Гейл? – задумчиво повторяет он, останавливаясь перед открытой дверью. – Хм, нет, вряд ли. – Изнутри слышатся разговоры, до Фрейи доносится запах еды. Сердце, которое ушло уже было в пятки, снова бьется быстрее, хотя девушка не уверена, хватит ли ей сил на знакомство с новыми людьми. Перед ней что-то наподобие теплицы, почва возделана аккуратными квадратами, стеклянная теплица примыкает к дому. На прочном столе стоят два сосуда с мутной жидкостью. Пьющие смотрят на вновь прибывших, пара человек улыбаются им. Мужчина с пшеничной бородой просит всех быть потише, хотя все и без того молчат, и, пошатываясь, выходит из дома, и Фрейя заключает, что ему, должно быть, потребовалось выйти в туалет. Она чувствует себя неловко, стоя перед грядкой с молодыми побегами лука, который всего на несколько дюймов поднимается над странной зернистой поверхностью. Кто-то подходит к Фрейе сзади, и она чувствует кислый запах сидра. А затем слышит знакомый говор:
– Так это и впрямь ты? – Гейл одета в платье с принтом в виде листьев. Ее волосы стали чуточку длиннее, слегка торчат над кончиками ушей. В остальном она выглядит точно так же, как и раньше. – Нашла Руби?
Фрейя моргает, слишком ошеломленная, чтобы ответить. Затем она роняет сумку на пол и благодарно обнимает подругу.
– Прости, что я так внезапно.
Гейл смеется и делает очередной глоток, едва не поперхнувшись.
– Не волнуйся, я прочитала твое сообщение, хотя до сегодняшнего вечера я вообще не выходила в сеть.
– Что ты имела в виду насчет Руби?
– А ты что, забыла? Мы же говорили. Я еще сказала тебе, найди ее.
Эти слова кажутся Фрейе странными. Почти ничего не соображая, она потирает больное плечо. Комочки засохшей грязи хрустят под пальцами. Гейл берет у Фрейи пальто и сует ей в руку кружку сидра.
– Похоже, придется притащить побольше воды, – улыбается она. – Тут у тебя что-то на руке.
На одно безумное мгновение Фрейя со страхом думает, что на коже снова появилась та отметина. Она подцепляет ее ногтем, но грязь легко отходит.
