Минут через тридцать, когда я с задумчивым видом рассматривала себя в зеркале, пытаясь понять, достаточно ли уместным будет идти к королю в подобном наряде или же нужно надеть что-нибудь более изысканное, в комнате послышался какой-то шум.
Сердце как-то сжалось, будто предчувствуя бурю. Поправив холодными руками складки платья, чтобы усмирить взметнувшиеся эмоции, я вдохнула и выдохнула.
Выйдя из гардеробной, я совсем не удивилась, увидев короля, который в этот момент выходил из моей спальни.
Заметив меня, король весь как-то подобрался, будто не разговаривать со мной пришел, а драться. Я даже от неожиданности приготовилась отражать магический удар, но потом вспомнила, что король не колдун, поэтому поспешила усмирить взвившуюся магию.
– Ваше величество, – приветствовала я короля, приседая и слегка склоняя голову.
– Вы... – начал он приглушенно, будто пытался справиться со своим гневом,– вы пытаетесь оскорбить меня... моя королева?
– И в мыслях не было, ваше величество, – тут же отозвалась я, выпрямляясь и устремляя свой взор на Гордона.
– А мне кажется, что пытаетесь, – прошипел он.
– Если вы о том, что я не пришла к вам в покои, – начала я, понимая, что мне придется сказать то, что собираюсь. И пусть это будет ужасно, ведь своими словами я буквально укажу королю на то, что он или не знает, или по какой-то причине игнорирует правила этикета, но промолчать я не могла, – то этому есть простое объяснение. До церемонии я не могу встречаться с вами наедине, только в присутствии свидетелей. Я пришла бы, после того как дождалась отца или кого-нибудь из братьев. Прошу прощения, ваше величество, что вам пришлось ждать.
Красивое лицо короля пошло красными пятнами. Я же скосила взгляд на дверь, с ужасом понимая, что она открыта и за нашим скандалом наблюдают любопытные слуги.
Гордон заметил мой взгляд. Повернувшись, он что-то яростно прошипел, а потом быстро подошел к двери и закрыл ее с такой силой, что с потолка посыпался песок прямо ему на голову. Кажется, это разъярило его еще больше.
После этого он развернулся, сверкая глазами. Я рефлекторно сделала шаг назад, испуганно сжавшись. Весь вид Гордона говорил, что он в бешенстве.
Медленно подойдя ко мне, он с каким-то странным выражением на лице осмотрел меня сверху вниз, задержав взгляд на моих руках, а потом я ощутила, как мою щеку и уголок губ обожгло. Мир качнулся, а сама я отлетела к стене, ударившись об нее плечом.
В первое мгновение я даже не поняла, что произошло. Магия внутри взметнулась. Моргнув, я отстраненно наблюдала, как пол подо мной расцветает морозными узорами. Воздух вдруг стал кристально-хрустальным. Мир зашатался, будто готовый в любой момент разбиться на острые кусочки.
Он меня ударил.
Это было настолько невероятно, что я даже не знала, как мне следует реагировать на подобное.
Подняв руку, я тыльной стороной прикоснулась к губам, чувствуя, как уголок губ тут же защипало. Отняв ладонь, посмотрела на нее, сразу же замечая кровь. Моргнув раз, другой, резко подняла голову, стараясь сдержать свою магию, которая рвалась наружу, будто разъяренный зверь.
То, что король ударил меня, настолько шокировало, что я никак не могла поверить в это. Женщины буквально отдавали часть своей жизни мужчинам, чтобы те могли жить дольше. Естественно, это накладывало свой отпечаток на отношение к женскому полу. И пусть нас не превозносили и не ходили вокруг на цыпочках, подобострастно заглядывая в глаза, чтобы немедленно исполнить любое желание, но ударить женщину мог только полный безумец.
Я не знала толком, что мне делать, но готова была защищать себя до последнего. Вот только делать этого, как оказалось, уже не надо.
Увиденное настолько удивило, что я совсем забыла и о боли, и о словах, готовых сорваться с языка.
Посреди комнаты висел король, которого обвивали черные ленты, тянувшиеся со всех сторон. Они оплетали его руки, ноги, туловище, угрожающе сжимались на шее, давая понять, что в любой момент могут переломить ее. От этих лент исходил чёрный туман, похожий на пар, который поднимается от теплой воды в морозный день.
Оглядевшись, заметила, что вся комната замерзла, превратившись в ледяную пещеру. И поверх этого морозного льда буквально вьется черными лентами чернильный дым.
В этот момент звуки вернулись, и я поняла, что в коридоре отчего-то шумно, а в следующий момент дверь буквально вышибли. Комнату заполнило множество людей. Увидев происходящее, они замерли.
– Амелия! – вскрикнул отец, бросаясь ко мне и помогая подняться на ноги.
Почти сразу после этого черные ленты развеялись, отпуская Гордона. Король свалился на промерзший пол и, схватившись за горло, закашлялся. Кто-то тут же кинулся к нему.
Я не видела, кто именно, так как, повинуясь рукам отца, дала увести себя в спальню. Он тер мои заледеневшие руки, дышал на них, пытаясь согреть.
– Все будет хорошо, – бормотал он.
Я же на это только вздохнула и прикрыла глаза.
После этого меня напоили настоем, от которого сильно захотелось спать. Сопротивляться я не стала, давая сонливости окутать меня. В момент, когда сон почти сморил, мне показалось, что я услышала хлопанье крыльев.
Мне снова снились чернокрылые птицы. А еще темные, внимательные глаза, которые, казалось, следили за каждым моим движением. И отчего-то мне было безумно приятно такое пристальное внимание. Оно заставляло меня гореть от странной и незнакомой жажды.
Часть 12
«Ярость. Я и забыл, какой она может быть ослепляющей и жгучей. Я знаю, что эта эмоция отрицательная. Она еще больше подпитывает визгливое безумие, которое просто в восторге от подобного. Оно ластится ко мне, нашептывая соблазнительные картины убийства. Благодаря этому я отбрасываю такие мысли, успокаивая свою ярость. Нельзя подпитывать безумие, иначе, однажды погрузившись в него полностью, я не смогу найти дорогу назад. Это недопустимо».
Я проснулась словно от толчка. Резко открыв глаза, замерла, задерживая дыхание. Вокруг было совершенно темно. Казалось, что темнота перед глазами буквально клубится и в ней возникают и исчезают многочисленные чудовища.
Моргнув, я перевернулась на спину, тщательно накрывая себя одеялом. Глупость, конечно, но еще в детстве была уверена: если спрячусь под одеялом, то никакие монстры, живущие в темноте, не доберутся до меня. Со временем я постаралась прогнать свои детские страхи, но иногда они вырываются наружу.
Закрыв глаза, я невольно начала вспоминать то, что произошло сегодня днем. Неудивительно, что я проснулась ночью, учитывая, что весь день то дремала, то вообще спала, напоенная каким-то сонным отваром.
Под вечер я всё-таки проснулась и едва не с головой окунулась в скандал, который охватил весь замок. В своей гостиной я нашла отца и братьев, которые явно не желали кого-либо подпускать ко мне. В любой другой момент можно было бы возмутиться и сказать, что в моих комнатах вообще-то не проходной двор и они мешают мне отдыхать своими разговорами, но говорить я ничего не стала.
