Коллектив в нашей эскадрилье был очень хороший — трудности жизни, суровость природы сближают людей. Нам часто приходилось отдыхать вместе. Мы вместе отмечали различные даты. Основное свободное время мы проводили на рыбалке. Аэродром находился при слиянии двух рек и представлял отличное место для отдыха. В этих реках водилось много рыбы: форель, семга.
Юра принимал активное участие в таких мероприятиях, не говоря уже о спортивных, где он всегда был заводилой во всем. Он не мог сидеть спокойно, кроме как на занятиях и лекциях. Юра уже потом, после космического полета, при наших встречах всегда с удовольствием вспоминал моменты, которые были на отдыхе в Заполярье. <…>
Я помню момент, когда мы решили построить спортзал в гарнизоне. На нашем аэродроме остались построенные еще финнами хранилища, склады, которые имели высокие потолки и позволяли произвести разборку и сборку на новом месте. Нам разрешили одно из таких строений разобрать, перевезти его ближе к стадиону и собрать там. Прежде всего, эту работу выполняли молодые летчики, в том числе и Юра. Они перевозили стропила, крышу, и очень быстро спортзал был построен В спортзале можно было играть в баскетбол, в волейбол. Когда это все было сделано, то самыми частыми гостями в этом зале были молодые летчики, которые своим азартом увлекали и более старшее поколение. Самым заядлым спортсменом был Юра, он и на коньках катался хорошо. Он был заразителен не только улыбкой, но и своими спортивными достижениями.
Из книги воспоминаний Юрия Гагарина
«Дорога в космос»
Радио передавало сравнительно скупые известия о полете нового спутника. Центральные газеты в наш дальний гарнизон приходили с опозданием, так же как и письма. Но ждали мы их с нетерпением, часто наведывались на почту. И наконец пришла «Правда», почти целиком занятая описанием третьего советского искусственного спутника Земли. В газете были новые сведения об орбите спутника, о наблюдениях за его полетом, а самое главное — давались подробности устройства спутника. Это в полном смысле слова была автоматическая научная станция в космосе. Статья была написана доходчиво, популярным языком.
Почти вся газета оказалась исчерканной цветными карандашами, а на полях пестрели наши пометки. Вскоре инженер полка прочел лекцию о победах наших ученых в борьбе за овладение космическим пространством. На лекцию пришли почти все офицеры, многие с женами и детьми. Я наблюдал, как загорались глаза подростков, когда лектор говорил, что в скором времени люди полетят к ближайшим планетам. Их уже не интересовали самолеты — они их видели каждый день, теперь сердца мальчишек были отданы новой любви — космическим кораблям, которых толком еще никто себе не представлял.
Из письма Юрия Гагарина брату Валентину
Народец у нас подобрался чудной, живут своими грезами, устремлениями в двадцать второй век, бредят о полетах в другие Галактики, собираются побывать на Марсе, а мой друг Дергунов даже наметил срок посещения Кассиопеи. Вот так-то! Если бы ты знал, Валентин, как я люблю свой полк, как мне приятно и интересно служить, как мне хочется для всех моих друзей сделать что-то радостное и приятное. И сделаю, но только что я могу, простой летчик, лейтенант авиации?..
Из книги воспоминаний Валентины Гагариной
(Горячевой) «Каждый год 12 апреля»
Приехала я к нему после окончания учебы. Жить негде. Дом, в котором Юре обещали комнату, еще достраивался. Помогла одна знакомая учительница: она уезжала в отпуск и на это время предложила нам свою комнату. В ней и поселились, радуясь, что свет не без добрых людей.
Что сказать о нашем жилье? Все маленькое, крохотное — комнатка, мебель нехитрая — все на виду и все под руками. С вечера топится печка. За ночь тепло все-таки выдувало, и первым делом Юра отправлялся за дровами. В прихожей и того хуже: дыхни — в воздухе появится белое облачко. Сквозь промороженные окна видны заиндевевшие звезды.
Успев продрогнуть за несколько минут, Юра почти бегом возвращался в дом и брался за растопку. В холодной пустоте занимался слабый огонек. Печка сразу оживала, и скоро наша комната наполнялась веселым гудением, постепенно возвращалось тепло.
Юра поудобнее устраивался у печки и начинал листать какую-то книгу, принесенную им с работы. Я садилась рядом с ним и смотрела на пляшущие язычки огня. Казалось, что во всей Вселенной только два живых существа — он и я. За окном — метель, в ледяном мраке видны неясные очертания таких же домов, как и наш. Похоже, думала я, что по такой погоде полетов не будет. Но городок просыпался, оживал, Юра захлопывал книгу и говорил короткое: «Пора».
Мы ждали ребенка. Юре очень хотелось, чтобы родилась девочка. В отпуске мы даже поспорили, какое купить приданое: розовое или голубое. Я хотела мальчишку и уже выбрала, как полагается для мальчика, голубое одеяльце, а Юра стал возражать: «Обождем, чтобы потом не менять».
Из статьи Валерия Куприянова
«Биография Ю. А. Гагарина. Заметки к биографии»
В 1959 году, в дни работы XXI съезда КПСС, к Анатолию Павловичу Рослякову в то время капитану, секретарю партийной организации части, подошел Ю. А. Гагарин и заявил о своем желании вступить в ряды ленинской партии. Вскоре на общем собрании коммунистов он был принят кандидатом в члены КПСС. Рекомендацию в партию ему давали Анатолий Павлович Росляков и Владимир Михайлович Решетов, который в то время был командиром эскадрильи, где служил Ю. А. Гагарин. Была рекомендация и от комитета ВЛКСМ. А через год 16 июня 1960 года Ю. А. Гагарин был принят в партию, получил партийный билет № 08909627. Здесь уже было три рекомендующих: Анатолий Павлович Росляков, Владимир Михайлович Решетов, Анатолий Павлович Ильяшенко.
Из книги воспоминаний Валентина Гагарина
«Мой брат Юрий»
В пятьдесят девятом, в самом начале года, одну за другой узнали мы сразу две радостные новости.
Во-первых, Юра стал кандидатом в члены партии.
А во-вторых… Во-вторых, постучала как-то в дверь родительского дома разносчица телеграмм и протянула маме сложенную вчетверо бумажку.
— Распишись, Тимофеевна, за телеграмму. С внучкой тебя.
— Мальчик, девочка? — волнуясь и не совсем понимая разносчицу, спросила мама.
Мама давно ждала-дожидалась, когда будет у Юры с Валей прибавление в семье. И вот…
— Говорю же, внучка. Девка, значит, — грубовато объяснила разносчица.
— Вот и хорошо, вот и слава богу! — И мать потянула платок к глазам.
Потом мы сообща сочиняли поздравительную телеграмму, и мама, никому не доверив, сама понесла ее на почту.
Возбужденная и счастливая, мама знакомым, встреченным на улице, — а знаком ей был чуть ли не весь Гжатск — рассказывала: «У Юры с Валей девочка родилась. Леночкой назвали, Аленкой».
