Главная цель этого наступления врага заключалась в окружении и уничтожении группировки советских войск, прикрывавших столицу. Только после их ликвидации немецкие соединения могли начать преследование русских в направлении Москвы. Придавая предстоящему наступлению характер генерального сражения, то есть вооруженного столкновения главных сил воюющих сторон, оказывающего по своим результатам решающее влияние на исход войны, германское командование нацелило на советскую столицу 75 % танков, почти 50 % самолетов, 42 % живой силы и 33 % артиллерии из общего количества, находившегося на всем Восточном фронте. Такая концентрация сил и средств обеспечила немецкой группе армий «Центр» общее превосходство над войсками Западного, Резервного и Брянского фронтов в 1,4–1,6 раза, а в авиации — в 2,5 раза. На направлениях же главных ударов это преимущество достигало 5–12 раз и даже 31 раза. <…>
9 октября, четверг
<…> Немецкие войска захватили г. Волхов, Гжатск, Трубчевск. <…>
10 октября, пятница
<…> Обыкновенный русский солдат С. М. Крутов написал в плену прощальную записку (найдена Вяземскими поисковиками):
«…Дорогие русские люди, соотечественники. Не забывайте нас. Мы, что могли бороться, боролись с фашистским псом. Ну, вот пришел конец, нас захватили в плен раненых. Истекаем кровью, и морят голодом, издеваются над нами, гонят нас насильно в Починки. А (что) дальше будет, не знаем. Много народу уже поумирало от голода и погибли. Кто найдет эту записку, пускай ее передаст в любые органы власти, в сельсовет или в колхоз, или в архив. Может быть, останутся люди живы кто-нибудь на русской земле. Не может быть, чтобы эти гады всех перебили. Кто после нас будет живой, пускай помнят, что люди боролись за свою Родину, любили ее, как мать. Мы непобедимы!»
Из краеведческой книги Василия Орлова
и Александра Чернобаева «Гжатск»
Стремились внести свой вклад в разгром врага трудящиеся Гжатска и Гжатского района. С первых же дней войны на фронт ушла мужская часть населения, чтобы с оружием в руках защищать Родину. Гжатчане выделили для фронта большое количество лошадей и повозок, автомашин и тракторов. Колхозы и трудящиеся района сдали для госпиталей много домашней птицы, масла, сыра, яиц, молока и других продуктов. Население города и района принимало участие в строительстве оборонительных сооружений — противотанковых рвов, эскарпов, завалов и т. д. Своей помощью фронту гжатчане содействовали оборонительным боям Красной Армии, сдерживавшей натиск фашистских орд.
Лишь в октябре, сосредоточив дополнительные мощные силы, гитлеровцы сумели предпринять новое «генеральное» наступление на Москву, которое, как известно, закончилось для них провалом. Немецкие захватчики были задержаны на рубеже Калинин — Волоколамск — Наро-Фоминск. Однако для смолян октябрьское наступление немцев имело тяжелейшие последствия — к 12 октября Смоленская область была полностью оккупирована. 8 октября гитлеровцы захватили город Гжатск и Гжатский район. В последующие дни, в результате нового наступления, гитлеровцы продвинулись еще дальше к Москве, но удержаться на занятых рубежах не смогли.
Из книги воспоминаний Анны Гагариной
«Память сердца»
В школе с первого октября прекратились занятия. Погас последний огонек мирной жизни.
Пала Вязьма. Через село ехали колонны грузовиков — везли раненых. Шли наши войска. Красноармейцы были усталые, измученные. Мы смотрели на них и плакали, а они головы не поднимали.
В колхозе заговорили, что всем надо эвакуироваться. Увязали мы на телегу самое необходимое. Брат Алексея Ивановича Павел погнал на восток колхозное стадо, а я с другими свинарками — свиней. Но уйти далеко нам со свинарками не удалось. В нескольких километрах от Клушина повстречались нам красноармейцы:
— Куда?
— Отступаем! — говорим.
— Впереди — немцы! — предупредили они. — Возвращайтесь.
Мы повернули назад. Свиней раздали по дворам.
Мы вовсе растерялись. Еще не осознавали, что остались «под немцем», но ужас, растерянность уже охватили. Прибежала соседка, была в правлении, там сказали: «Все. Конец. Гитлеровцы вокруг».
Распаковали мы воз. Документы стали разглядывать. Надо было запрятать их подальше. Алексей Иванович собрал все, пошел на скотный двор, заложил за стреху. <…>
Пушки грохотали где-то совсем рядом. Мы с Алексеем Ивановичем собрали всех ребятишек в одной комнате — опасались, как бы не выскочили, не угодили под шальную пулю, осколок.
Наступил вечер. А наутро в село вошли солдаты в серо-зеленых шинелях. Они врывались в дома, везде шарили, кричали:
— Где партизаны?
Партизан не находили, а вот вещи утаскивали, хватали кур, гусей, еду. Через три-четыре часа в доме не осталось ничего. Последний каравай я спрятала для ребятишек, но высокий белоглазый немец по запаху нашел его на печке.
Вдруг раздались выстрелы из недалекого Жуковского леса, что в трех километрах от Клушина. Хотелось верить, что наши вернулись. Но это приняли бой советские солдаты, попавшие в окружение. <…>
Наших бойцов было всего человек пятнадцать. Они погибли, но не сдались.
Фронт перекатился через нас. Артиллерийская канонада гремела рядом. Мы слушали, надеялись, что нас освободят. Но проходили дни, Красная Армия не возвращалась.
Под пятой оккупации
Немецкие части вошли в Клушино 12 октября 1941 года. Добротный дом Гагариных отдали под мастерскую; им пришлось ютиться в спешно выкопанной землянке. С началом зимы немцы изымали скотину и продукты — над селом нависла угроза голода. Неизвестно, чем закончилось бы лихолетье для большой семьи Гагариных, но им помогло назначение отца на мельницу: хотя пришлось затянуть пояса, по-настоящему никто в семье не голодал.
Из книги воспоминаний Юрия Гагарина
«Дорога в космос»
События разворачивались быстро. Через село поспешно прошли колонны грузовиков, торопливо провезли раненых. Все заговорили об эвакуации. Медлить было нельзя. Первым ушел с колхозным стадом дядя Паша. Собирались в путь-дорогу и мать с отцом, да не успели. Загремел гром артиллерийской канонады, небо окрасилось кровавым заревом пожаров, и в село неожиданно ворвались гитлеровские самокатчики. И пошла тут несусветная кутерьма. Начались повальные обыски: фашисты все партизан искали, а под шумок забирали хорошие вещи, не брезговали и одеждой, и обувью, и харчами.
Из книги воспоминаний Анны Гагариной
«Память сердца»
Мы оставались «под немцем» долгих полтора года: с 12 октября 1941-го по 6 марта 1943 года. Каждый из этих дней оставил тяжелую отметину на сердце.
