* * *
Часть первая
1
В «Сквонке» было все, чтобы ему не понравиться. Кабак со стриптизом, а значит, под наблюдением полиции, был расположен в третьем уровне ветхого здания Десятого округа. Лестничные ступеньки, стены, пол, потолок – все там было черное. Стоило шефу первого подразделения бригады уголовного розыска Стефану Корсо спуститься, уши у него тут же заложило от глухого рокота. Как в метро, подумал он… А вот и нет: всего лишь звуковой эффект в духе Дэвида Линча, чтобы окончательно произвести на вас гнетущее впечатление.
Миновав коридор с фотографиями красоток пятидесятых годов в обрамлении узких полосок светодиодных ламп, вы попадали в бар. Традиционные ряды бутылок позади стойки были заменены черно-белыми картинками с изображением заброшенных промышленных зон и обветшалых гостиниц. No comments.
Корсо последовал за другими зрителями и, свернув вправо, оказался в наклонном, как в кинотеатре, зале с красными креслами. Он устроился в углу – вуайерист среди других таких же – и дождался, когда погаснет свет. Он пришел, чтобы прощупать почву, и в этом смысле его все устраивало.
Судя по программке (это был прямоугольник черного пластика с белым текстом – вроде рентгеновского снимка), прошло две трети шоу. И Корсо в который раз задумался, как могло случиться, что вернулась мода на бездарные зрелища подобного рода. Правда, теперь их на американский манер стали называть «новый бурлеск». Он уже терпеливо выдержал Мисс Бархат – со стрижкой каре под Луизу Брукс, и покрытую татуировками брюнетку Кэнди Мун и ее танец с семью покрывалами, и Цыганку Розу, способную, делая мостик, снять обувь. Ожидались Мамзель Нитуш и Лова Долл…
[1] Подобные шоу никогда не привлекали Корсо, а внешность и ужимки дамочек, жирноватых, кривляющихся и чересчур накрашенных, не вызывали у него интереса: его заводило совсем другое.
По ассоциации он вспомнил об Эмилии и о первых документах по разводу с претензиями сторон, которые днем прислал ее адвокат. Именно они и были подлинной причиной его дурного настроения. С юридической точки зрения эти претензии знаменовали не окончание процедуры, а, напротив, начало военных действий. Поток лжи и оскорблений, продиктованных самой Эмилией, на которые ему предстоит ответить столь же злобно и резко.
Ставкой в этой битве был их ребенок, Тедди, которому вот-вот должно исполниться десять и основным опекуном которого Стефан надеялся стать. Корсо боролся не столько за то, чтобы сохранить при себе сына, сколько за то, чтобы отдалить мальчика от матери. С его точки зрения, она воплощала собой абсолютное зло: крупная чиновница, болгарка по происхождению, любительница жестокого садомазо. От этих мыслей горло захлестнула жгучая струя кислоты, и он подумал, что все это очень скоро закончится язвой, раком печени или – а почему бы и нет? – предумышленным убийством.
Появилась Мамзель Нитуш. Корсо сосредоточился. Блондинка с молочно-белой кожей и широченными бедрами. На ней не было ничего, кроме боа из перьев, двух серебристых звезд на сосках и черных стрингов, которые туго охватывали ее непомерные прелести. Вдруг артистка изогнулась и наклонилась, чтобы пошарить у себя в заднице, откуда она, потявкивая, как собачонка, извлекла рождественскую гирлянду. Корсо глазам своим не верил. Под восторженные аплодисменты зрителей стриптизерша, словно гигантская юла, принялась вертеться вокруг своей оси, сохраняя равновесие на двенадцатисантиметровых каблуках и подбрасывая в воздух шелковую ленту.
В конце концов Корсо вспомнил, почему он так поздно торчит в этом сомнительном заведении. Двенадцать дней тому назад, в пятницу, 17 июня 2016 года, на улице Потерн-де-Пеплие, рядом с площадью Италии, за мусорными контейнерами было обнаружено тело артистки из «Сквонка» Софи Серей, она же Нина Вис, тридцати двух лет. Обнаженная и связанная собственным нижним бельем, молодая женщина была чудовищно изуродована: убийца прорезал углы ее губ до самых ушей и воткнул камень ей прямо в горло, чтобы рот оставался открытым, придав таким образом лицу выражение ужасающего крика.
Расследование поручили майору Патрику Борнеку, шефу третьего подразделения следственной бригады. Сыщик, хорошо знающий свое дело, применил стандартный метод: фотофиксацию и взятие образцов на месте преступления, обход соседних домов, просмотр записей видеонаблюдения, допрос родных и близких, поиск свидетелей и так далее.
В первую очередь полиция заинтересовалась гостями «Сквонка». Борнек полагал, что ему удастся собрать обширные сведения от сексуально озабоченных завсегдатаев и конченых извращенцев, посещающих заведение. Но он ошибся в своих расчетах: здешнюю клиентуру составляли молодые хипстеры, подсевшие на кокаин финансисты и интеллектуалы – приверженцы второго состояния сознания, которые полагали, что присутствовать на таких замшелых представлениях круто. Впрочем, проверка рецидивистов и прочих насильников, как недавно освободившихся, так и состоящих на учете, тоже ничего не дала. Группа Борнека заодно проверила приверженцев БДСМ и бондажа – то, что убийца связал жертву ее собственным нижним бельем, наводило на мысль о садомазохистских практиках. Тщетно.
Были тщательно просеяны все компьютеризированные уголовные картотеки, начиная от базы данных о предыдущих судимостях до программы SALVAC
[2], чтобы в итоге снова получить полный ноль. А также внимательно изучены те несколько исковых заявлений, в которых упоминалось нижнее белье. И тут тоже поживиться оказалось нечем, если только не собираешься открыть магазин женского нижнего белья.
Опрос жителей расположенных рядом со свалкой домов, а также соседей жертвы, проживавшей по адресу: Иври-сюр-Сен, улица Марсо, не принес никаких результатов. Софи Серей вернулась домой 16 июня в час ночи на «Uber». Водитель высадил ее возле подъезда, и больше девушку не видели. На следующий день у нее был выходной, так что в «Сквонке» никто не встревожился. Что же касается находки на улице Потерн-де-Пеплие, то труп обнаружили ремонтники-поляки, пришедшие выбросить строительный мусор. До этого ни страдающие бессонницей, ни камеры наблюдения не заметили ничего подозрительного.
Следствие составило портрет жертвы, покопалось в ее прошлом.
Софи считала себя актрисой и, закончив работу в клубе, бегала в поисках любой театральной халтуры.
Горстка друзей, отсутствие бойфренда, никакой родни. В роддоме мать сразу отказалась от нее, так что никто, даже полицейские, не мог знать, кто были ее биологические родители. А росла она в приютах и приемных семьях на западе Франции. Получив диплом специалиста высшей квалификации в области менеджмента в Гренобле, в 2008 году Софи приехала в Париж, чтобы посвятить себя тому, что по-настоящему любила: танцу и стриптизу.
