Тело сделалось звонким и тяжелым, словно отлитым из металла. В голове прояснилось. На ходу расслаиваясь, сбрасывая шелуху, Гай окружил вехдена, избранного для рабства. Постановка клейма заняла меньше двух минут – объект не оказывал сопротивления. Закончив процесс, легат сосредоточился, намотал невидимую цепь на руку и потянул.
Медленно, ползком, витаморт двинулся к вездеходу.
Галлюцинативный комплекс: Башня Молчания
Никогда не надо жаловаться на трудности. Придет время, и расставит все на свои места. Если вчера что-то казалось подвигом, вчерашний подвиг – жалкий лепет на фоне злобы дня нынешнего.
Вопрос века: как разогреть статую антиса?
Ответившему – приз в виде быстрой смерти.
Часть дров, окружавших мраморного исполина, выгорела еще на «Нейраме», при первой попытке активации. Остальные доски местами обуглились, местами промокли и не до конца высохли после спасительного дождя. Лючано ясно понимал, что все это – галлюцинации. Бред ополоумевшего рассудка. Дрова, статуя, башня; страх вспыхнуть и сгореть, дождь… Что ж, профессионал работает с тем, что есть.
С бредом? – значит, так.
От сцепившихся людей-костров во внутренний круг летели искры. Светлячки, звездочки, брызги золотой канители. Некоторое время кукольник старался поймать случайную искру на россыпь щепок, сохранить, раздуть пламя. Но скоро отказался от этой идеи: проще ловить дождь сачком. Утерев пот со лба, он вздохнул и лишь сейчас обратил внимание, что происходит с неподвижным Пульчинелло, когда искры падают на статую.
Микрочастицы Хозяев Огня не гасли на поверхности камня. Они проникали внутрь, распространяясь еле заметными трассами – оранжевыми, словно апельсин. Это вряд ли согревало мертвую плоть в достаточной мере. Но прерывистые цепочки что-то напомнили Лючано.
Нити?
Нити куклы, расположенные не снаружи, а внутри?
В принципе, это не удивило невропаста. Опыт его работы с живыми клиентами согласовывался с реальностью галлюцинации, если можно так выразиться. Но явление озадачило: если «трассеры» – нити, как ими управлять?
Он встал на колени перед статуей, положил руки на еле теплый камень и сосредоточился. Рук не хватало: ну, он сам, ну, маэстро Карл, Добряк Гишер… Нет, не хватало. Катастрофически. Основные нити, дополнительные, специальные… Движение искр улавливалось без особого труда. Трассы на миг высвечивали в Пульчинелло некие структуры: должно быть, мышцы и суставы. Хорошо, разогреть куклу мы не можем. А поднять?
Хотя бы заставить сесть?
Лючано обнаружил, что здесь, без шелухи, он практически раздет. Одни куцые подштанники: видимо, для приличия. И татуировка – распространившись, она покрыла все тело целиком. В рисунке произошли изменения: змеи, похожие на лианы, густо переплелись с лианами, похожими на змей, с той лишь разницей, что на лианах росли пятипалые листья-ладошки.
Татуировка щекотно шевелилась.
«Столько рук!.. – с завистью воскликнул маэстро Карл. – Гишер, смотри: чертова прорва рук, а он не знает, что делать!..»
Кивнув в знак благодарности, Лючано лег рядом с антисом и обнял статую. Он хотел, чтобы тело и камень соприкоснулись по максимальной площади: чем теснее, тем лучше. Рук действительно прибавилось. Летящие искры ловились им и пенетратором буквально на лету – вместе с трассами кукольник уходил в мраморную плоть, срастался с чудовищными мышцами, проникал в шарниры-суставы.
«Что теперь? – спросил Гишер. – Будем поднимать?»
Лючано не ответил. С трудом повернув голову, он замер, следя за очнувшимся легионером. Зацепив концом лопнувшей цепи ногу человека-костра, который валялся без чувств, легионер украдкой подтягивал добычу к себе. Остальные Хозяева Огня, увлечены борьбой и наблюдением за действиями кукольника, ничего не замечали.
«Не отвлекайся, малыш…»
На полпути от «я» к «ты»
Законы движения марионетки:
– схематичность рождает образ;
– не копировать движения живых существ, но синтезировать их;
– динамика видна лишь на фоне покоя;
– скупость выразительных средств позволяет достигнуть предела насыщенности;
– невропаст наблюдает куклу в крайне неудобных ракурсах…
Михр, на краю воронки
Управлять витамортом было тяжело. Легат не мог отдать ему приказ, как обычному рабу: «Тайно подберись к вездеходу и открой багажник!» Приходилось, держа безвольное тело на коротком поводке, в буквальном смысле шевелить чужими конечностями, словно механическими манипуляторами.
При одной мысли, что он сейчас похож на невропаста, корректирующего действия тупого клиента, Тумидус едва не сошел с ума.
Глядя чужими глазами, чтобы не сбиться с курса, легат в то же время следил сквозь узкое окошко за боевиками. Это напоминало дистанционное управление беспилотным разведчиком. Только давалось куда большей кровью. Он успел взмокнуть, а витаморт преодолел лишь половину пути до цели.
О процессе клеймения объекта, в мозгу которого ритмы колебаний снизились до тета– и дельта-уровней, любой помпилианец знал со школьной скамьи. Обязательный спецкурс «Подчинение в нестандартных ситуациях». С демонстрацией учебных видеозаписей и мнемороликов – для наглядности.
Чтоб накрепко запомнили.
Захватить бессознательный объект – проще простого. Другое дело, что толку от этого – чуть. Под клеймом витаморт впадает в состояние, близкое к коме. Вернуть его к нормальному функционированию, даже освободив впоследствии, невозможно. Энергетический потенциал витаморта меньше, чем у полного робота. Фактически он близок к нулю. В качестве слуги витаморт непригоден: слишком много сил тратится на управление условно живым механизмом, за которым нужен постоянный присмотр.
«Овчинка не стоит выделки,» – говорят варвары со скотоводческих планет.
Вот почему людей обращают в рабство, когда они находятся в полном сознании. Клеймить оглушенного человека Гаю довелось лишь однажды, во время подавления мятежа на Сайкоре. Да и то, по большому счету, не клеймить «с нуля», а лишь существенно усилить уже имеющуюся императивную связь. Декуриона Пикку контузило взрывом снаряда. Надо было срочно вытаскивать его с «нейтралки», пока мятежники вновь не пошли в атаку. Гай принял единственно возможное решение – он резко усилил «армейскую» связь и заставил декуриона доползти до позиций передовой центурии.
Пикку спас от безумия заранее оформленный «десятинный» контакт с командиром. Декурион больше года провалялся в госпиталях. В итоге врачи поставили его на ноги. Пострадавшего комиссовали вчистую, выплатили компенсацию, оформили все возможные льготы и привилегии… Но когда Тумидус зашел проведать декуриона перед выпиской, тот при виде спасителя побелел, как снег, лишился дара речи и забился под кровать.
