– Добрый день, – произнес бывший сыщик.
– И вам добрый день, синьор Пьетро, – ответил незнакомец на приветствие. У него был сильный испанский акцент.
Этот человек без всякого труда дал понять, что знает Самбо и что эта встреча не случайна.
– Теперь я должен был бы спросить вас, почему вы так неловко преследуете меня, – сказал Самбо.
Иностранец усмехнулся и ответил:
– Обычно у меня это получается намного лучше. – Затем он указал рукой на улицу и добавил: – Я хотел бы иметь удовольствие угостить вас завтраком – разумеется, в баре «Чоди».
– Я вижу, что вам известны многие подробности моей повседневной жизни, – заметил бывший комиссар, сердясь на себя за то, что не заметил признаков слежки в предыдущие дни. – С каких же пор вы за мной следите?
Иностранец ответил уклончиво:
– Мы хорошо знаем вас, синьор Пьетро. Лучше, чем вы можете себе представить.
– Вы употребили множественное число. Кто – вы?
– Меня зовут Сесар, – ответил иностранец, вежливо беря Самбо под руку. – Я хотел бы устроить вам встречу с одним человеком.
Когда они вошли в бар, вдова Джанезин бросила полный недоверия взгляд на не знакомого ей спутника ее приятеля. Пьетро подошел к прилавку и поцеловал хозяйку в знак приветствия. Испанец же направился к столику, где сидел человек, читавший газету «Монд» и медленно пивший кофе эспрессо.
– Это друзья? – спросила хозяйка у бывшего комиссара.
– Не знаю, – ответил он. – Но скоро буду это знать.
Человек за столиком сложил газету, встал, пожал руку Пьетро и представился: «Матис». Он был старше своего товарища: коротко подстриженные волосы Матиса были седыми. Очки в легкой оправе, которые он носил, подчеркивали размер и цвет его больших голубых глаз. Матис был не очень высоким, коренастым, и у него намечался живот. Пьетро подумал, что этот человек похож на военного.
Бывший комиссар принял предложение сесть, и вдова принесла ему капучино и торт. Тот, кто назвал себя Сесаром, заказал стакан теплого молока. Самбо ковырнул вилкой торт и нервным движением положил в рот отломанный кусок. Он начал уставать от всех этих загадок.
– Итальянец, француз и испанец. Что это – шутка?
Его собеседники переглянулись, а потом тот, который назвал себя Матисом, произнес слова, которых Пьетро никак не ожидал.
– Мы хотим поручить вам расследование, – вот что он сказал.
– Я уже не служу в полиции, и я не частный сыщик.
– Я уже говорил вам, что мы хорошо вас знаем, – вмешался Сесар.
– Тогда зачем вам нужен полицейский-взяточник? – вызывающе спросил Самбо.
– Не будьте так суровы к себе, – возразил француз. – Вы ошиблись и дорого за это заплатили, но вы не испорчены.
– А что знаете об этом вы?
Иностранцы уклонились от ответа, задав Самбо свой вопрос: не желает ли он ознакомиться с делом, которое они желают ему предложить?
– Мне также хотелось бы узнать, кто вы и как вышли на меня.
– В данный момент это невозможно, – заявил испанец.
– Будем двигаться по одному шагу зараз, – добавил Матис.
Самбо занялся своим завтраком, думая при этом, что жизнь способна постоянно подбрасывать человеку неожиданности. От этих двоих сильно пахло секретными службами. Раз эти люди старались привлечь его к участию в своих делах, значит, у них случилась беда. Вероятно, им нужен опытный следователь, хорошо знающий местность. Нужен потому, что они не могут обратиться за помощью к силам правопорядка.
– Мы можем хорошо вам заплатить, – сказал испанец.
– Я думаю, вы щедры потому, что дело, которое мне предлагаете, незаконно и опасно.
– Нужно расследовать убийство, – ответил француз.
– Кто жертва? И как это произошло? – с удивлением спросил Пьетро. – В Венеции уже давно никого не убивали.
Его собеседники молчали, не зная, отвечать или нет. Решение принял Сесар. Убедившись, что никто из других посетителей бара не интересуется их разговором, он сказал:
– Нашу подругу задушили примерно десять дней назад, и об этом преступлении не было объявлено по причинам, которые мы сейчас не можем назвать.
Самбо был ошеломлен.
– Вы хотите сказать, что где-то там, – он указал рукой на улицу, – лежит разлагающийся труп и ждет, чтобы его обнаружили?
– Нет. Тут другая ситуация, – ответил француз. – Нам нужен специалист из убойного отдела потому, что мы не желаем, чтобы убийца остался безнаказанным.
Пьетро вставил в рот сигарету, но не зажег ее, и добавил:
– Не знаю почему, но мне кажется, что это должно быть не обычное наказание по закону.
– Вы правы, – ответил Матис. – Он должен умереть как собака.
Бывший комиссар развел руками и раздраженно сказал:
– Вы понимаете, что говорите? Вы предлагаете мне вести неразрешенное расследование, чтобы найти виновного, который будет осужден на смерть!
– Найти убийцу, – уточнил француз.
– В нашей стране смертная казнь давно отменена.
– Убитая женщина была особенным человеком. Она была нам дорога, – ответил Сесар.
– Мне жаль, но это не заставит меня изменить мнение, – сказал Самбо.
– Мы просим вас только взглянуть на материалы дела, – вмешался Матис. – Если вы не хотите нам помочь, то, может быть, будете в состоянии дать совет.
Пьетро Самбо был в растерянности. Рассказ этих двоих звучал нелепо. Но, вероятно, они говорили правду: не было никаких оснований предполагать иное. К тому же сегодня у него не было более важных дел.
Они приехали на катере в Джудекку, вышли из него на Сакка-Физола и пошли вглубь этого острова через Фондамента-Беата-Джулиана. Через несколько минут они оказались на улице Лоренцетти, вошли в многоквартирный дом, населенный пенсионерами и студентами и нуждавшийся в срочной реставрации. Ветхий лифт поднял их на третий, самый верхний, этаж.
Первой подробностью, которую заметил Пьетро, были бронированная дверь и кодовый замок последнего поколения. Он знал лишь двух воров, способных взломать такой замок, и оба уже давно были в тюрьме.
– Мы не хотим рисковать, – объяснил француз, заметив любопытство в его взгляде.
Они пошли по длинному узкому коридору, который выглядел еще мрачнее из-за пахнувших плесенью зеленых обоев.
Последняя комната была совершенно темной. Когда зажегся свет, Пьетро увидел перед своими глазами стену, увешанную фотографиями. Он сразу понял, что это снимки с места преступления и что сделал их человек, знакомый с методами полицейской экспертизы. Бывший комиссар начал изучать их один за другим. Женщина в возрасте от тридцати пяти до сорока лет лежит на полу, глаза выпучены, руки раскинуты в стороны, рядом валяется опрокинутая подставка для зонтов. Подол платья не поднят, и тем более оно не порвано. Вероятно, сексуальное насилие можно исключить.
