– Ключи!
Самбо отдал ключи. Итальянец спросил, у кого есть их дубликаты.
– Только у заместителя начальника управления полиции Базиле, – ответил бывший комиссар.
– Можешь уходить, – сказал собеседник и указал ему на дверь. – В случае необходимости мы с тобой свяжемся.
– Вы не хотите, чтобы я сообщил вам о сложившейся ситуации? – спросил Самбо, вспомнив о том, что недавно была установлена личность сообщницы Туриста.
– В этом нет необходимости.
Самбо, не прощаясь, выскользнул из квартиры. На его лице было написано разочарование. Он всегда терпеть не мог высокомерия, но должен был признать, что и сам часто вел себя заносчиво с теми, кто не принадлежал к узкому кружку сотрудников отдела по расследованию убийств. Выйдя на улицу Лоренцетти, он сразу же увидел перед собой Каприольо.
– Мне было любопытно, – стал оправдываться Нелло. – Не устоял перед соблазном взглянуть на этих супергероев.
– И какими они тебе показались?
– Старикашка из итальянских спецслужб и четыре опасных иностранца.
– Я с тобой согласен.
– Они прогнали тебя, верно?
– Ты был уверен, что так и будет, иначе не ждал бы меня на улице.
– Скажем, я это чувствовал, – проворчал Нелло. – И они сказали тебе, чтобы ты оставался в их распоряжении.
– Именно так. Но я надеюсь, что больше не буду иметь дела с этими типами. Нашим референтом остается Тициана Базиле.
Каприольо жестом попросил у друга сигарету. Пьетро предусмотрительно подал ее и заметил:
– Я думал, ты уже давно бросил курить.
– Настоящий курильщик никогда не завязывает, потому что бывают минуты, когда он исполняет обряд, – философским тоном ответил детектив.
– А сейчас будет обряд в честь чего?
– В честь недоумения.
Пьетро покачал головой и послал друга куда подальше на чистом венецианском диалекте.
Нелло не сдался и продолжал рассуждать:
– До сих пор было четыре жертвы: две женщины, убитые Туристом, и два агента, связанные с Базиле. Только об одной из них, о жене агента финансовой полиции, объявили широкой публике, но виновной сделали незаконно проживавшую у нас албанку. Наш город терзают варварский туризм и кили больших судов, омрачающих своим временным присутствием Большой канал. А теперь в этом несчастном городе воюют между собой две тайные организации, каждая из которых хочет уничтожить другую. Скоро прольется кровь.
– Переходи к делу, я хочу вернуться домой, – прервал его Самбо.
– Я думаю о Венеции, – стал горячиться Нелло. – Она создана не для того, чтобы быть полем для сведения счетов между бандами. Мы всегда защищали ее, чтобы жестокие люди не могли в ней укорениться. Мы очистили Венецию, в том числе с помощью нечестной игры, чтобы каждая старушка в нашем городе могла спокойно наслаждаться своей пенсией. Вот причина, по которой я согласился участвовать в этом деле. Я готов рискнуть своей задницей, чтобы заставить этих синьоров уйти играть в шпионские игры куда-то еще, потому что с наших истрийских камней кровь больше не смывается. Пятно остается навсегда.
Пьетро предложил ему вторую сигарету и сказал:
– Эти люди предпочитают убивать незаметно. Если им не приходится подкладывать бомбы в отделения банков или под поезда, они прибирают за собой после убийства. Я не думаю, что они намерены заявить о себе открыто, раз они готовы отправлять в тюрьмы и психушки невиновных людей. Я согласен с тобой, они должны устранять помехи. Но я удивляюсь тебе: мне казалось, ты очень хотел, чтобы тебя завербовали.
– Ты прав. Но ты, я и Феррари – венецианцы, а синьора заместитель начальника выбрала Венецию своим домом. Группа местных жителей против злых чужаков. Но потом я увидел, как пришли эти пятеро, и у меня мороз пробежал по коже.
– Я тебя понимаю. Но сейчас игру ведут они, а мы стоим на краю поля и подбираем мячи.
– Ты замечаешь, что в последнее время вставляешь в речь не так уж мало штампованных фраз?
Самбо пожал плечами и спросил:
– Ну и что?
– Тебе следует обратить на это внимание. Обычно человек хватается за выражения вроде «мячи на краю поля», когда не знает, что сказать, или думает о чем-то другом. А сейчас неподходящее время для этого.
– Торжественно клянусь тебе, что подумаю над этим, – оборвал разговор Пьетро.
Они молча дождались речного трамвая. Дождь стучал по его металлической крыше, и грохот был адский. Нелло сошел на остановке «Катрон» и исчез в темноте на одной из улиц. Самбо поехал дальше – домой.
Симоне Феррари готовил карбонару с рыбой! Пьетро вздрогнул, увидев вместо бекона кубики лосося, тунца и рыбы-меч. Эта современная манера самоуверенно нарушать кулинарные традиции казалась ему омерзительной.
Но неприятнее всего было видеть этого агента спецслужбы на своей кухне. Кухня была личным пространством Пьетро, с ней были связаны воспоминания всей его жизни.
Он укрылся за формальной вежливостью, как за стеной, налил себе бокал белого «Мандзони Пьяве» от Каза Рома и присоединился к Тициане, которая отдыхала в гостиной.
Она сняла обувь, а ее юбка была немного приподнята и открывала голые бедра.
– С группой все в порядке? – спросила она, улыбнувшись.
– Да. Они забрали у меня ключи от квартиры.
– Такова процедура, – постаралась она сгладить его обиду.
– И что будет теперь?
– Я встречусь с ними завтра утром. После этого мы начнем действовать.
– На этом мои вопросы закончились, – произнес Самбо тоном человека, который желает поспорить.
Тициана протянула руку и завладела его бокалом.
– Меня «освободили» от этого поручения, – усталым голосом сообщила она. – Они решили, что я недостаточно компетентна для такой серьезной ситуации.
– Не понимаю.
– Предлог – то, что Турист и его подруга должны были постоянно находиться под контролем, а вы позволили им раскрыть вас и уйти, и значит, я плохо руководила работой в полевых условиях. На самом деле причина в том, что и в этой параллельной организации, состоящей из сотрудников трех европейских разведок, зависть, подножки и расталкивание коллег локтями – обычное дело.
– Ты потеряла двоих людей, – напомнил Пьет-ро. – Ты беспокоилась об их судьбе лишь до тех пор, пока не убедилась, что база на Сакка-Физола вне опасности, а потом списала их в расход, как отработанный материал.
– Я не собираюсь оправдываться еще и за это! – заявила синьора замначальника. – Я устала от того, что ты осуждаешь меня за каждый поступок. Я сделала все возможное при имеющихся малых средствах. Группа прибыла с опозданием.
– Ты совершала одну ошибку за другой! – вырвалось у бывшего комиссара. – Тем немногим, что удалось выяснить, ты обязана Нелло Каприольо и мне.
