– Ее задушили, верно? – спросил бывший комиссар.
– Да, – одновременно ответили оба товарища убитой.
– Вскрытие было?
– Нет.
– Тогда почему вы уверены, что она умерла от удушья? – спросил Пьетро, хотя уже знал ответ.
– У нас есть некоторый опыт, – со вздохом сказал француз.
Самбо повернулся и взглянул ему в лицо.
– Вы полицейские, солдаты или сотрудники секретных служб. Кто именно?
Сесар покачал головой и ответил:
– Мы можем вам сказать только, что мы в этой истории – положительные персонажи. А злодей тот, кто убил нашу подругу.
– Вы еще ни разу не назвали ее по имени, – заметил Пьетро.
Испанец поморщился и ответил:
– Можете его придумать, если это для вас действительно важно.
– А что с трупом?
– Он в безопасном месте, – ответил Матис. – И в подходящее время будет передан ее семье.
Бывшему комиссару было бы приятно узнать об этих событиях больше и понять, почему о смерти женщины нельзя объявить открыто, но он смирился и ждал, что будет дальше. Эти двое твердо решили молчать, и он не получил бы ответов на вопросы, которые теснились в его уме.
– Я должен был бы осмотреть место преступления, – сказал он.
– Это невозможно, – ответил француз.
Бывший комиссар потерял терпение:
– Вы действительно думаете, что я могу расследовать дело без углубленного знания о нем?
– Нам известно, кто убийца, – заявил Сесар.
– Мы знаем его лицо, но не знаем, кто он, – пояснил его товарищ. – Поэтому нам нужен местный помощник.
Испанец протянул руку к компьютерной мыши. На экране компьютера появились открывающаяся дверь и луч искусственного света, осветивший участок пола.
Внезапно зажглась люстра, и стал виден профиль мужчины, который осматривал комнату с плохо скрытым изумлением. На мужчине были темная одежда, перчатки из латекса и ботинки на резиновой подошве. Рост его был примерно метр восемьдесят, он был стройным, двигался легко и быстро. Он вошел в другую комнату и исчез там на пару минут, потом снова прошел перед телекамерой, направляясь к входной двери, и вдруг повернулся лицом к объективу. А затем подошел к камере, и несколько секунд его лицо было видно на экране крупным планом.
Темно-русая борода, густая, но ухоженная, окружала лицо с правильными, почти лишенными индивидуальности чертами. Взгляд серых глаз был чувственным даже в эту тревожную минуту. Оттенок серого был редкий, и Самбо подумал, что это облегчит им охоту, но одновременно вспомнил и народную поговорку о том, что сероглазым всегда везет.
Лицо мужчины исказилось от бешенства. Хотя запись была немая, не оставалось сомнений, что он кричал. После этого изображение стало расплывчатым и запись прервалась.
– По тем вашим словам я предположил, что увижу съемку убийства.
– Это видео было снято после обнаружения трупа и выноса его из квартиры, – объяснил Сесар.
– Почему вы уверены, что этот человек – убийца?
– Потому что у него были ключи от квартиры жертвы.
– А почему вы думали, что преступник вернется на место преступления?
Матис вздохнул и положил ладонь на руку Пьетро, показывая, чтобы тот сел на стул.
– Когда мы обнаружили нашу подругу мертвой, – начал он рассказывать, – мы убедили себя, что виновники ее смерти – враги, против которых мы сражались уже давно. Мы унесли тело и опустошили дом, чтобы они не смогли, вернувшись, завладеть материалами, которые дали бы им важные сведения о нашей деятельности или подсказали, как устроить для нас засаду. Мы установили там телекамеру и были очень удивлены, когда увидели, как этот человек входит в дверь. Мы уверены, что он не имеет ничего общего с нашими противниками.
– Он профессиональный убийца?
Француз покачал головой и ответил:
– Нет, киллер бы действовал быстрей и эффективней.
Испанец встал и подошел к фотографиям на стене.
– Матис прав. Здесь ясно видны следы борьбы, – сказал он, указывая на следы на стенах и полу, царапины на кончиках туфель жертвы и синяки на ее ногах. – Она умела защищаться и дорого продала свою жизнь. Мы полагаем, что убийца был без оружия, хотел изнасиловать ее, но это плохо закончилось. Все произошло в этой комнате, и он убежал с сумкой, которую мы обязательно должны вернуть.
Пьетро Самбо задумался. В Венеции еще никогда не было отмечено такое преступление. Красть что-либо у иностранок тоже стали редко. Самбо по очереди представил себе всех ранее судимых местных жителей, но знал их так хорошо, что мог с уверенностью исключить этот след. И тут у него мороз пробежал по коже: Пьетро вспомнил, что слышал о похожем почерке преступления. В его голове закружились в беспорядке части картины того преступления – место нападения, тип жертвы, способ убийства, кража сумки. Он внезапно вспомнил информацию из доклада, который был прочитан на курсах повышения квалификации, проведенных Интерполом в Брюсселе.
Пьетро вскочил со стула, взял в руку компьютерную мышь и вывел на экран крупный план убийцы.
Сесар тоже встал и с изумлением спросил:
– Вы его узнали?
Бывший комиссар указал на лицо, смотревшее с экрана, и ответил:
– Мать твою, это он! Не могу поверить!
– Кто – он?! – сердито спросил Сесар, торопя Самбо с ответом.
Но бывший полицейский был так ошеломлен, что лишь через несколько секунд смог ответить:
– Турист.
Глава 2
Тому, кого прозвали Турист, в сущности, было почти приятно, что его так называют. Это значило, что полицейские, которые гоняются за ним, не знают ни одной детали, которая помогла бы установить, кто он. Первым дал ему это имя следователь из австрийской уголовной полиции. Расследуя убийство некоей Сабины Ланг, этот человек понял, что произошли еще два преступления с таким же почерком, и оба в городах, посмотреть которые приезжают толпы путешественников: одно в Дублине, другое в Севилье.
По словам журналиста из «Кронен цайтунг», следователь воскликнул: «Да это какой-то проклятый турист!»
И с этого дня Турист, согласно руководству по классификации преступлений, разработанному в ФБР, считался серийным убийцей, то есть преступником, «совершившим три или более убийств в трех или более разных местах, причем убийства разделены отрезками времени».
Туристу не понравилось, что ему дали такую грубую и заурядную характеристику. Он никогда не считал себя человеком, принадлежащим к определенному типу преступников. Турист с трудом смирился с этой мыслью. Он прекратил свои «путешествия» и принялся сосредоточенно читать скучнейшие сочинения психиатров и профайлеров, жуткие биографии серийных убийц и даже художественные романы и книги, по которым сняли кинофильмы и телесериалы. В итоге он пришел к заключению, что иногда поступал очень плохо, но ничего не мог с этим сделать.
