Мой так называемый батюшка, оказывается, имел весьма грандиозные планы, когда выдавал меня замуж. Таким образом он запустил в замок барона своеобразного шпиона, должного выяснить и обнаружить настоящий клад.
Ух, прям как в детективе себя почувствовала!
Одно непонятно: с какой стати отец уверен, что мне будет под силу расшифровать карту, раз даже Петеру это не удалось за столько лет?
— Папа, прости, но я все равно не понимаю. — Я обескураженно всплеснула руками, стараясь говорить как можно более искренне. — Но как ты предлагаешь мне найти карту? А самое главное: что с ней делать, если даже мне повезет ее обнаружить?
— Совсем умом двинулась, что ли? — Дуглас Трей выразительно покрутил указательным пальцем у виска. — Мы уже сотню раз это обсуждали.
Да хоть тысячу! Я меньше суток в этом теле нахожусь. Правда, признаваться в этом точно не стоит.
— Папа, я уже сказала тебе, что у меня проблемы с памятью, — как можно более жалобно протянула я. — Я…
— Ох, чует моя печень, врешь ты, — не дал мне договорить отец. — Но учти, если это действительно так — то лучше прекращай прямо сейчас! Если Лия не подтвердит твои слова, то я тебе устрою «веселенькую» жизнь!
Я молча проглотила эти угрозы, продолжая виновато глядеть на Дугласа и усердно хлопать ресницами.
Тот несколько минут пристально смотрел на меня. Затем скривился и от души плюнул прямо на ковер.
Я немедленно вскипела от возмущения, но приложила все мыслимые и немыслимые усилия, дабы и тень недовольства не промелькнула на лице.
И все-таки это самое настоящее безобразие. Понимаю, не любишь ты новоявленного зятя. Но зачем в доме-то его свинячить?
— Карта наверняка в спальне Петера, — проговорил отец и потянулся к забытому было на столе бокалу с вином. Сделал хороший глоток, почти осушив его, и продолжил медленно и внятно, словно старался каждое слово вбить мне в голову: — Проберись туда. Не думаю, что у тебя возникнут с этим проблемы. Девка ты симпатичная и ладная, а у барона давно женщин не было. По крайней мере, в замке с ним никто не делит постель, мои источники в этом уверены. А он тут гостит уже пару месяцев. Любой нормальный мужик на его месте уже на стену полезет от недостатка секса.
Я покрепче сжала зубы, пережидая очередной всплеск раздражения.
Стоит заметить, Дуглас Трей не церемонится в выражениях при общении с дочерью. Лично я представить не могу, чтобы мой родной отец начал бы со мной так разговаривать. Он, конечно, не аристократ, но тема моей личной жизни с Вадимом всегда была своеобразным табу при наших беседах. Да что там, я и с матерью ее не обсуждала никогда.
— Короче, что мне тебя учить? — Дуглас пожал плечами. — С конюхом ты только так кувыркалась. Благо еще, что Лия согласилась тебе девственность восстановить. Хоть и пришлось за это немало ей заплатить. Как Петер уснет — перешарь его бумаги. Отыщешь карту — приступай к тому, что умеешь лучше всего.
И что же это? Даже как-то боязно спрашивать. Потому что чем больше я узнаю про настоящую Терезу — тем сильнее она мне не нравится.
Но продолжить столь увлекательный диалог мне не удалось. В этот момент из холла послышались чьи-то быстрые шаги, и Дуглас сделал зверское лицо, а заодно и пригрозил мне кулаком, недвусмысленно приказывая заткнуться.
И вовремя! Через пару секунд в гостиную торопливо ворвалась Агнесса. Увидев Дугласа, остановилась и вежливо поклонилась.
— Барон Теоль просил пригласить вас к столу, — проговорила она.
Ее голос прозвучал очень ровно, но мне все равно почудилось в нем скрытое неудовольствие. Сдается, девушка весьма недолюбливает моего отца.
Впрочем, что в этом удивительного? Теперь и я его недолюбливаю. Жаль, очень жаль, что родственников не выбирают. Особенно в моем случае.
Глава четвертая
Сказать, что за обедом царила напряженная обстановка, — значит не сказать ничего. Только Дуглас, которого я почти привыкла называть мысленно «отцом», безуспешно пытался разрядить атмосферу. Правда, получалось у него это хуже некуда. Петер то и дело страдальчески морщился при очередной сальной шуточке тестя. Я же сосредоточенно ковырялась в предложенных блюдах, стараясь упорядочить в голове все узнанное сегодня.
Теперь мне было понятно, почему Дуглас выбрал столь оригинальный способ, чтобы выдать замуж единственную дочь. Еще я была почти уверена в том, что у него имеется в замке осведомитель, немедленно докладывающий про все происходящее. Вычислить бы, кто эта «крыса».
Я украдкой посмотрела на Агнессу, которую тоже пригласили за стол. Правда, девушка предпочла занять место поодаль от остальных, словно показывая, что все-таки не принадлежит к нашему кругу. Но почти сразу отказалась от этой мысли. Нет, бред какой-то! Агнесса — дочь Петера. С чего ей играть против собственного отца?
«Дочь-то она дочь, — немедленно зашептал противный внутренний голосок. — Но не стоит забывать, что, по сути, Петер ее не признал. Точнее, признал, но сделал это более чем оригинально. Мол, любимая дочурка, ты была рождена в браке, однако остальным об этом знать не обязательно. Поэтому будешь присматривать за порядком в замке, пока я развлекаюсь в столице. И скажи спасибо, что грамоте и счету выучил. Разве это достойное отношение к единственному ребенку? Что, если Агнесса решила взять своеобразный реванш? Дуглас вполне мог пообещать ей выделить некоторую часть от клада. А богатая девушка всегда найдет себе выгодную партию, пусть даже происхождение у нее более чем сомнительное».
Я покачала головой. Нет, все равно не сходится. Агнесса большую часть года живет в этом замке на правах хозяйки. Если она в доле с моим отцом, то он бы давным-давно получил вожделенную карту.
Надо бы узнать, сколько у Петера вообще слуг. Дворецкого я видела. За столом, правда, прислуживал нам не он, а молодой парень лет двадцати — симпатичный кареглазый блондин.
Уже двое возможных кандидатов на роль так называемых шпионов.
— Дорогая, ты сегодня непривычно молчалива, — вдруг обратился ко мне Дуглас, осушив еще один бокал вина.
О небо, сколько же в него алкоголя влезает? По самым скромным прикидкам, в нем никак не меньше бутылки уже плещется. Но язык не заплетается, а взгляд остается цепким и внимательным. Правда, Дуглас то и дело промокал лысину платком, а по его обвисшим щекам пятнами пошел некрасивый румянец.
— Просто не узнаю свою дочь, — продолжал разглагольствовать Дуглас, пока предупредительный слуга наливал ему еще. — Обычно ты у меня та еще болтушка.
— Полагаю, ваша дочь не совсем оправилась после болезни, — пришел ко мне на выручку Петер, пока я судорожно думала, что бы соврать в свое оправдание.
— Эх, хиленькая в наше время молодежь пошла. — Дуглас неприятно гоготнул. — Чуть что — девицы сразу в обморок падают. Вот, помнится, моя матушка кремень была. Лично курицам головы рубила, никому из слуг не доверяла.
