Весь их план курам на смех, если честно. Нет, возможно, им бы и удалось добраться до столицы. Правда, очень сомневаюсь, что в этом мире нет какого-нибудь подобия поисковой магии. Предположим, Петер бы не стал предпринимать никаких действий после побега молодой супруги. Хотя это маловероятно — все-таки была бы задета его мужская честь. Но все равно. Представим на миг, что он вздохнул бы с облегчением, поскольку и без того не горел желанием брать в жены какую-то незнакомую девицу. А тут как хорошо: она сама сделала ноги, избавив его от лишней головной боли.
Но остается Дуглас. Более чем уверена, отец настоящей Терезы зубами бы землю грыз, но отыскал бы этих голубков, где бы они ни спрятались.
Это во-первых. А во-вторых, даже если случилось бы невероятное и эта парочка действительно сумела бы каким-либо образом начать новую жизнь, то какой бы она была?
Да, возлюбленный Терезы не боится тяжелой работы. Это совершенно точно. Но он бы зарабатывал сущие гроши. Право слово, лишь на еду да на съемный угол бы хватало. Я очень сомневаюсь, что Тереза долго протянула бы в столь спартанских условиях. Девушка она молодая, красивая, с детства нужды не знала. Рано или поздно затосковала бы о прежних нарядах, горячих обедах да услужливых служанках. Я по собственному опыту знаю, что самое верное средство убить любовь — утопить ее в быту и тоскливости вечного безденежья.
— Я сумею обеспечить нас обоих, — в этот момент решительно объявил парень. — Буду работать день и ночь. Клянусь, Тереза, я сделаю тебя самой счастливой женщиной в мире!
«Самой счастливой женщиной в мире я стану, если ты сгинешь с глаз моих долой, пока тебя никто не заметил».
Естественно, вслух я этого не сказала. Парень ведь не виноват, что молод и влюблен без ума. Мудрость приходит с возрастом. Правда, как говорится, иногда возраст приходит один.
Я тяжело вздохнула. И что мне теперь делать? Как выпроводить восвояси бледного вьюношу со взором горящим?
Эх, не буду рубить хвост собаке по частям. Выложу всю правду в лоб.
— Я передумала, — выпалила я на одном дыхании.
— То есть? — переспросил Роб и подозрительно быстро захлопал ресницами.
О небо! Только бы он не разрыдался сейчас! Терпеть не могу, когда при мне плачут. Особенно если это делают представители так называемого сильного пола.
Но отступать было поздно. Поэтому я набрала полную грудь воздуха, как перед прыжком в ледяную воду, и затараторила:
— Я поняла, что весь наш план был ошибкой, и решила остаться с Петером.
Парень приглушенно всхлипнул, подтвердив тем самым мои наихудшие опасения.
Точно сейчас слезу пустит. Нет бы с гордостью брякнуть мне какую-нибудь гадость, развернуться и уйти.
— Ты хороший человек, — попыталась подсластить я горькую пилюлю правды. — Но сердцу не прикажешь. Прости, но я не люблю тебя.
— Но как же… как же… — Роб опять всхлипнул, в его голосе звучали сдавленные рыдания.
Я сжала кулаки. Интересно, если вмазать ему пощечину — он успокоится?
Нет, не буду рисковать. А то вдруг в ответ получу. Попытаюсь воспользоваться магией.
— Ты обязательно найдешь свое счастье, — вкрадчиво продолжила я. — Хорошую, добрую, работящую девушку. Мы с тобой не пара.
И — о чудо! — на последней фразе я почувствовала внутри себя знакомую вибрацию. Парень сдавленно втянул в легкие воздух еще раз и затих, внимательно слушая меня.
— Уходи, — мягко, но настойчиво произнесла я. — Верни лошадей туда, где их взял, пока кражу не обнаружили. Переберись в соседнюю деревню и наймись к новому хозяину. Я уверена, у тебя все будет хорошо. А про меня забудь.
— Неужели ты любишь его? — с горечью вопросил парень. — Неужели всего за неделю ты забыла о том, что было между нами, и влюбилась в барона Теоля? Да, он красив и богат. Но ты уверяла меня, что это ничего для тебя не значит.
— Нет, я не забыла о том, что было между нами, — ответила я.
И в каком-то смысле даже не солгала при этом. Я просто никогда об этом и не помнила.
— Но тогда почему?.. — вскинулся было Роб.
Я прижала указательный палец к его губам, оборвав слишком громкий вопрос.
— Так надо, — шепнула я. — Так будет лучше для всех. Прощай.
Честное слово, я думала, что после этого несчастный влюбленный развернется и отправится прочь. Он даже сделал шаг назад, и я с облегчением перевела было дыхание.
Ну хоть с этой проблемой разобралась.
Как оказалось, рано радовалась. В следующее мгновение юноша так же резко покачнулся вперед. В призрачном холодном лунном свете ослепительно ярко сверкнуло острие занесенного над моей головой ножа.
Волнение железным спазмом перехватило мне горло, не давая закричать во весь голос.
Это что же такое творится? Меня сейчас убивать будут, что ли? Безобразие полнейшее! Ишь, какой нервный возлюбленный мне достался. Нельзя же так остро реагировать на отказы.
Но парень медлил перед ударом. Он смотрел на меня в упор, видимо, ожидая, что я испугаюсь, разрыдаюсь и немедленно паду ему в объятия, умоляя пощадить.
— Так не доставайся же ты никому! — слабо пискнула я, вспомнив цитату из бессмертной классики.
Понимаю, что не самое подходящее выражение для сложившейся ситуации. Но я никак не могла поверить в происходящее. Как будто угодила в дурной спектакль. От зашкаливающей патетики сцены хотелось рассмеяться. Правда, полагаю, столь неуместный приступ веселья очень быстро закончился бы нервными рыданиями.
И вообще, нельзя меня убивать! Я в этом мире и суток не прожила. Как-то слишком жестоко.
Глаза юноши округлились от изумления. Он явно не ожидал от меня такой реакции.
— Тереза, я уйду с тобой, — глухо проговорил он, по-прежнему держа руку занесенной для удара. — Я слишком люблю тебя, чтобы покорно позволить тебе уйти к другому.
В этот момент я почему-то думала о том, что при встрече обязательно вырву Лии все волосы на голове за неприятности, в которые она меня втянула. Если, конечно, эта встреча вообще состоится.
Так, надо успокоиться первым делом. Парень передо мной не хладнокровный убийца. Иначе я бы уже лежала на земле и смотрела остекленевшим мертвым взглядом в далекие равнодушные небеса. Этот идиот просто хочет произвести на меня впечатление. Показать, что готов идти до последнего в желании добиться своего. А значит, возможно, мне удастся его переубедить. Сам небось боится не меньше моего. Вон как нож подрагивает в его руке.
— Ты это, не горячись, — посоветовала я парню, опасливо поглядывая на занесенное над моей головой оружие. — Успокойся, остынь. Никакой трагедии ведь не случилось. Не делай глупостей, о которых ты потом пожалеешь.
— Я не уйду без тебя! — Роб упрямо мотнул головой. Он не кричал, говорил вполголоса, но от этого мне было еще страшнее. — Тереза. Мне очень жаль, но…
