«Ошибаетесь, — едва не возразила я. — Самым дурным для меня было то, что меня без спроса забрали из родного мира и засунули в чужое тело. Все остальные мои беды — лишь следствие этого».
Но в последний момент я прикусила язык, не позволив фразе сорваться с него.
Пожалуй, об этом лучше умолчать. По крайней мере, пока я не пойму, что от меня вообще хочет этот инквизитор.
— Вы спрашивали, что такое коррекция ауры, — произнес тем временем Джестер. — Отвечу честно. Вы ведьма, баронесса Теоль. И ведьма в самом неприятном значении этого слова.
Я раздраженно фыркнула. Вот приласкал так приласкал. С чего вдруг я ведьма? Для меня это понятие прежде всего ассоциировалось с какой-нибудь страшной злобной бабкой, которая ненавидит весь мир. Как говорится: сделал гадость — сердцу радость. А я совершенно не такая! Даже если не брать во внимание возраст и внешность, а основываться только на характере. Никогда в жизни я не делала никому ничего дурного. Не скрою, мыслишки всякие подлые порой проскакивали. Но моя агрессия всегда была способом защиты, а не нападения. Не трогай меня — и сам не получишь.
— В наше время многие женщины обладают магическими способностями, — мягко продолжал Джестер. — В этом нет ничего удивительного или постыдного. Но обычно представительницы прекраснейшего пола тяготеют, так сказать, к светлой стороне искусства невидимого. Большинство из них становится целительницами, изучает растительный и животный мир. Но некоторым не везет. Их дар подпитывают силы тьмы. Увы, вы относитесь к числу как раз последних.
— Я никому и никогда не вредила, — поспешно возразила я, ощутив, как от последних слов инквизитора сжалось сердце.
— Я верю вам. — Джестер спокойно кивнул. — Однако вот в чем загвоздка, баронесса Теоль. Никто не может гарантировать, что в один прекрасный, а точнее, ужасный день все переменится. Вы верите в законы кармы?
— Э-э… — неопределенно протянула я, силясь сообразить, как ответить на неожиданный вопрос.
Законы кармы? Нет, я понимаю, что это значит. Мол, все зло, некогда совершенное тобой, однажды вернется бумерангом. Но при чем тут я?
— К сожалению, порой за грехи предков приходится отвечать их потомкам, — добавил Джестер, уловив мою растерянность. — Тиальда Трей совершила в своей жизни множество злодеяний. И далеко не все из них были оплачены ее смертью.
Я угрюмо насупилась. Да уж, чем дальше — тем страшнее.
Пожалуй, мне все-таки придется признаться в том, что я не имею никакого отношения к роду Трей. Эдак меня и на костер отправят.
Ух, права была настоящая Тереза, когда сбежала из этого мира! Видимо, умная девочка понимала, к чему все идет.
— Вы уже продемонстрировали, что определенные способности к ментальной магии у вас имеются, — проговорил Джестер. — Неоспоримые доказательства этого имеются на ауре Агнессы. Полагаю, вы согласитесь, что из всех видов колдовства этот — наиболее опасный для окружающих. Очень приятно заставлять людей поступать так, как вам надо. И это затягивает. Сначала прибегаешь к этому способу убеждения изредка, лишь в самых серьезных случаях. Потом все чаще и чаще. Но вот беда. Любое заклятие подчинения истощает волю человека, на которого оно было наложено. Чем чаще он оказывается под чужим воздействием, тем реже вспоминает о собственных стремлениях и мечтах. Со временем надобность в чарах вообще отпадет, потому что несчастный превратится в подобие ожившей марионетки. Ни чувств, ни желаний, ни-че-го.
И замолчал, пытливо уставившись на меня.
Я то сжимала, то разжимала кулаки. Ладони были настолько потными от волнения, что нестерпимо хотелось вытереть их о подол платья. Но я понимала, как некрасиво это будет выглядеть со стороны, поэтому терпела.
Дела у меня обстоят хуже некуда. Чем дольше говорил Джестер, тем больше я уверялась в мысли, что от будущего не стоит ждать ничего хорошего. Выбор в общем-то невелик. Или тюрьма, или костер.
— Я больше не буду, — жалобно протянула я, осознав, что пауза несколько затянулась. Затараторила: — Честное слово! Больше никогда и ни за что! Я и понятия не имела, что это настолько серьезно. Да что там — я и не думала, что способна на такое.
— Не думали? — с сарказмом повторил мои слова Джестер, не поверив столь жалким оправданиям.
— Конечно! — с жаром воскликнула я, силясь убедить его. — Иначе вышла бы замуж за нелюбимого по настоянию отца?
— За нелюбимого? — опять переспросил Джестер, но в его голосе на сей раз прозвучало открытое недоверие. — Как это?
— А вот так, — огрызнулась я. — Петер имел неосторожность сыграть с моим отцом в карты на желание. И проиграл, в результате чего был вынужден взять меня в жены.
По всей видимости, ситуация показалась Джестеру не постыдной, а забавной, потому как в его серых глазах заплескался смех.
— И ничего веселого в этом нет, — отрезала я. — Считаете, приятно навсегда связать свою жизнь с человеком, который сделал вам предложение лишь из-за нежелания чернить репутацию невыполненным словом?
— Честно? — поинтересовался Джестер и тут же продолжил: — Я считаю, что вы несколько неправильно оценили поступок барона Теоля. Поверьте, если бы сама мысль о браке с вами была ему омерзительна, то он нашел бы способ отказаться от сделки. Никто бы в здравом уме и твердой памяти не поставил бы ему в укор отказ жениться на вас. Свадьба в результате неудачной игры в карты… Это нелепо. Даже если бы ваш отец в итоге дошел до самого короля с жалобой на барона, то его величество король Герон Третий лишь расхохотался бы в полный голос. Ну, возможно, повелел бы барону выплатить вашему отцу компенсацию за неисполненное обещание. Так сказать, возместить моральный вред. Но не больше. — Пожал плечами и завершил: — Так что не переживайте. Вы действительно нравитесь Петеру. И в этом нет ничего удивительного. Молодости и красоты вам не занимать.
— Да неужели? — Я горько хмыкнула. — В таком случае я рада за своего мужа. Но вы невнимательны. Я говорила о своем отношении к этому браку. Если бы я в самом деле была настолько могущественной и опасной ведьмой, как вы расписываете, то не проще ли мне было зачаровать отца и заставить его отказаться от идеи выдать единственную дочь замуж за барона Теоля?
— А зачем вам это? — упорствовал в своем непонимании Джестер. — Как ни крути, но этот союз более выгоден вам, нежели вашему супругу. Да, вы красивы и молоды, как я уже сказал. Но ваш отец находится на грани банкротства, а барон Теоль более чем обеспеченный человек. К тому же, простите за откровенность, вы знатными корнями похвастаться не можете. Да что там, благодаря сомнительным подвигам Тиальды Трей репутация вашей семьи более чем подмочена. Я бы еще понял ваше недовольство, если бы барон был старым или уродливым. Или же славился своим дурным характером и наказаниями домочадцев. Ан нет, и в этом случае вам повезло. Так почему вам быть недовольной?
— В ваших словах один расчет, — буркнула я. — А что насчет любви?
Джестер наклонил голову, пряча в тени слабую улыбку. Затем с прежней суровостью посмотрел на меня в упор.
