— Вы как будто обвиняете меня в этом. — Дуглас выудил из кармана носовой платок и оглушительно высморкался в него. Глухо добавил: — Каждый родитель желает счастья своему ребенку. Я старался во благо Терезе! Или осмелитесь спорить, что барон Теоль — наилучшая партия для моей дочери? О таком супруге любая девушка будет лишь мечтать. Образованный, состоятельный, красивый аристократ. Разве в нашем захолустье есть кто-нибудь лучше его?
— Вы правы, барон Теоль действительно превосходная кандидатура на роль мужа для обычной провинциалки, — согласился с ним Джестер. — Полагаю, упоминать про чувства самой Терезы будет смешно.
— Ах, стерпится — слюбится. — Дуглас раздраженно фыркнул. — Не она первая и не она последняя, кто вышел замуж без любви. О времена! Раньше о таких пустяках вообще не задумывались. Договорные браки были в порядке вещей. Да и сейчас их полным-полно. Что-то не припомню я, чтобы члены королевской семьи играли свадьбы с простолюдинами. Да даже наш король свою супругу впервые увидел на помолвке. Или желаете и ему это в укор поставить?
— Нет. — Джестер покачал головой. — Кто я — и кто его величество. Но я сильно сомневаюсь, что родители нашей королевы заставляли ее рыскать по дворцу в поисках каких-нибудь сокровищ.
— А я не заставлял, — тут же открестился Дуглас. Посмотрел на меня и с нажимом спросил: — Правда ведь, лапонька моя?
Меня аж передернуло от его притворно-ласкового сюсюканья. Ага, как же, не заставлял он. Требовал и брызгал слюной.
— Да и смысл? — продолжал Дуглас, немигающе глядя на меня, как будто пытался сказать что-то мысленно. — Как я уже сказал, вся округа видела карту, оставленную бароном Гейбом. Всем было очевидно, что ее невозможно разгадать. Старый барон и впрямь сильно сомневался в своем отцовстве, раз оставил такую издевку своему сыну. Сокровища мог бы найти только тот, кто способен разговаривать с мертвыми. А вы, господин инквизитор, прекрасно знаете, что некромантия относится к области запрещенной магии.
Он особенно выделил голосом последние слова, и я осознала, куда клонит мой так называемый отец.
Вот ведь лис! Изворотливый, хитрый, беспринципный. Гад первостатейный! Он буквально прямо сказал мне: мол, помалкивай, дочка, о наших разговорах. Иначе я обвиню тебя в некромантии — и проблем у тебя изрядно прибавится.
Беда заключалась еще и в том, что я все-таки скрыла это обстоятельство при разговоре с Джестером, хоть он и потребовал от меня полной откровенности. Если Дуглас проболтается о моих способностях — то мне явно несдобровать.
Джестер тоже покосился на меня. Его серые глаза чуть потемнели, но он ничего не сказал.
Я из последних сил удерживала на лице безмятежное и чуть отстраненное выражение, при этом отчаянно пытаясь сообразить, что же делать.
Не думала, что допрос Дугласа принесет столько новых проблем для меня. Я-то надеялась, что он сразу же покается во всех своих грехах, силясь заслужить снисхождение.
— Так что, как понимаете, мой поступок был обусловлен исключительно заботой о дочери, — победоносно завершил Дуглас и усмехнулся.
Джестер сцепил руки в замок и вытянул их перед собой, как будто разминаясь перед чем-то. Улыбка мгновенно сползла с губ Дугласа. Да что там, я тоже насторожилась. Что задумал инквизитор? Выглядят его приготовления как-то пугающе.
— Устал я, — доверительно произнес Джестер. — Устал от недомолвок и лжи со всех сторон. Не хотели по-хорошему? Что же. Будет по-плохому.
— О чем вы? — спросил Дуглас, испуганно округлив глаза. — Честное слово, я не понимаю…
Он не успел договорить, как легчайшая зеленоватая паутинка слетела с пальцев Джестера. Окутала его, как совсем недавно Рейма.
Взгляд Дугласа знакомо остекленел, потеряв всяческое выражение.
— Правда, — сухо сказал Джестер. — Мне нужна исключительно правда, господин Трей. В чем был смысл брака, заключенного между Терезой и бароном Теолем?
— В драгоценностях, — послушно ответил он. — Я знал, что дочь сумеет их найти без особых проблем.
— И на чем же зиждилась ваша уверенность? — Джестер при этом смотрел прямо на меня, и мне ну очень не нравился такой интерес со стороны инквизитора к моей скромной персоне.
— Послушай, я все объясню, — торопливо сказала я и сделала попытку встать.
Ох, сдается, моя маленькая недоговорка сейчас обернется огромными проблемами для меня! И ведь не заткнуть Дугласа. Следовательно, остается только одно: признаться первой.
Но Джестер не позволил мне сделать этого. Он лишь досадливо дернул головой — и я медленно осела обратно в кресло.
Тело оцепенело в объятиях его чар. Язык словно прилип к нёбу, и я отчетливо ощутила, как чья-то невидимая хватка пока еще слабо сжала мое горло. Чуть-чуть, на самой грани восприятия. Однако я не сомневалась, что при малейшем моем сопротивлении она усилится многократно.
Черт! Вот влипла так влипла. Джестер наверняка будет в ярости, когда узнает, что я пыталась скрыть от него столь важное обстоятельство. А он узнает, в этом уже сомневаться не приходится.
Что же делать?
— Тереза видит мертвых, — спокойно сказал Дуглас.
Глаза Джестера сухо и страшно блеснули. И я едва не застонала в полный голос. Ну вот и все. Моя песенка спета.
— Это передалось ей от моей матери, — продолжал Дуглас, каждым словом словно забивая новый гвоздь в крышку моего будущего гроба. — Впервые Тереза услышала призрака, когда ей исполнилось всего пять. К ней явилась моя покойная супруга. Наговорила ей… всякого. Обвинила меня в своей смерти, хотя, видит небо, я тут вообще ни при чем! Как будто я способен был наслать на нее родовую горячку, от которой она скончалась. Тогда мне пришлось долго успокаивать Терезу. Я попытался ей объяснить, что мертвые тоже лгут. Но, наверное, она не поверила мне до конца. Иначе вела бы себя иначе. Мне даже частенько приходилось прибегать к помощи плетки, чтобы напомнить дерзкой девчонке, кто в доме хозяин.
Хоть я и была занята невеселыми раздумьями о своем ближайшем будущем, но при этом откровении Дугласа не сдержалась и кисло поморщилась.
Бедная Тереза! Понятно, почему она так мечтала сбежать из родного дома. Даже смерть страшила ее меньше, чем продолжение этого кошмара.
— То бишь вы били свою дочь? — уточнил Джестер, в свою очередь, сурово сдвинув брови.
— А что в этом такого? — Дуглас, уловив неодобрение в голосе инквизитора, с вызовом вздернул подбородок. — Непочтительный ребенок да убоится своего родителя. Это непреложная истина для всех времен!
— Ладно, вопросы вашего домашнего воспитания меня не касаются, — перебил его Джестер, явно не желая вдаваться в пустые пререкания. — Вернемся к барону Теолю. Итак, вы были уверены, что ваша дочь разгадает секрет карты. И что дальше?
— Мы с Реймом давние друзья, — проговорил Дуглас. — Он всю жизнь прожил здесь. Мой дом ближайший к замку. Ну и частенько зимой, когда Петер перебирался в Мефолд, Рейм допоздна засиживался у меня за бокалом-другим вина или чего покрепче. А выпив, люди становятся очень разговорчивыми и доверчивыми. Поэтому я знал о проклятии на драгоценностях. И мы решили…
