А Замойскому, вновь шепотом, словно фоэбэ действительно не моглу его услышать, сказал:
– Протокол навязывает послушание. Ону скажет.
– Сколько помнишь? – спросил у фоэбэ Адам.
– А каким образом ты измеряешь размеры собственной непамяти? – фыркнулу фоэбэ. – Глупец.
– И верно, глупец, – пробормотал Замойский. – Тогда: помнишь ли, отчего до такой степени ты жаждалу моей глупости?
– Ты не видишь, что он делает? – прошипела примовая Максимилиану. – Он ведь выдренажил меня до дна. Вынул, что хотел, добавил, что хотел. Подумай: даже если бы я стоялу за тем покушением, былу бы я такуё глупуё, чтобы не освободиться сразу же от воспоминаний о преступлении? Но ты совершенно безоружен, ты не сумеешь переформатироваться, соврать своей манифестации. И теперь ты задаром даешь ему полную симуляцию. Смотри! – она указала выставленным пальцем на Макферсона: Джудас ломал хлеб и даже не поднял взгляда. – Он слушает! Он наблюдает!
– Конечно, – кивнул Адам. – А я – за ним.
– Но ты не знаешь его френ.
Замойский все больше чувствовал себя как актер, которому в последний миг подменили сценарий. Он повернулся к аристократу.
– Вы что, перепрограммируете меня, стахс Макферсон?
– Ону тебя перепрограммирует, – Джудас нацелил нож в де ля Рошу.
– Одно не исключает другого, – заметил Адам. – На самом деле, все мы друг друга перепрограммируем, без устали.
– Но неосознанно, – надавилу фоэбэ, – а значит, что оно за перепрограммирование? Статический шум. А он-то пытается воздействовать на тебя полностью преднамеренно. Он прочел выводы из анализа модели френа из твоего Чистилища и теперь реализует секвенции психологического давления. Конечно же, обманывает.
– Вы лжете, стахс Макферсон?
– Непрерывно, – ответил Джудас.
– Муё дорогуё Максимилиан, – покачал головой Замойский, – все же это он тебя сюда доставил; и выдренажил тебя – тоже, еще ранее и еще подробнее; он и Император, и все полиции этой вашей Цивилизации.
– Верно. Обдумай, дурак, последствия обоих возможностей. Что сказано, то сказано – ранее ты не задумывался над такими возможностями, а теперь уже о них не забудешь. Слова были сказаны – даже если лживые. А этого ты не знаешь. Следовательно, что он сделал? Перепрограммировал тебя.
Замойский прикрыл глаза и прошептал:
– Хватит.
Может и существовал выход из этого лабиринта, но, все же, в этот момент он его не замечал. Фоэбэ Максимилиан де ля Рош вынеслу ему мозг. Он вспомнил, что Анжелика говорила о «постчеловеческих сущностях». Я и правда дурак. Чего я здесь, собственно, пытался достичь, вызывая на шахматный турнир сверхразум XXIX века? С мотыгой на Солнце!..
– Для чего вы призвали егу сюда? – спросил он Макферсона.
– Я полагал, что ты пожелаешь задать ому несколько вопросов.
– Зачем? Ты знаешь ответы. Тебя спрашиваю.
Джудас глянул на примовую фоэбэ. Та усмехалась узко, поправляя длинными пальцами композицию складок на кимоно.
– Вон, – рявкнул стахс, и наноманция обратилась в прах, а тот растворился в облачко и вовсе невидимых частичек.
– Спрашивай.
– Для чего я ому был нужен?
Макферсон взглянул в серое небо, прищелкнул языком.
– Помнишь ту блондинку, которую ты нокаутировал?
– Ага.
– Это тоже была работа де ля Рошу. На самом деле ону пыталусь об этом позабыть, но Император егу записал, прежде чем ону смоглу вырезать себе те факты из памяти. А потому мы нашли большую часть истории заговора. Благодаря тебе, конечно; благодаря тем адресам.
– Когда? Я ведь едва-едва —
– Прикидывай в а-времени. Ты был считан, едва лишь войдя на Поля «Гнозиса».
Замойский нахмурился. Отчаянно старался не потеряться. Те вопросы, каких он сейчас не задаст, останутся незаданными, не будет других шансов, по крайней мере, он не может на них рассчитывать. Сколько месяцев еще пройдет, пока он вернется в Сол-Порт?
– Если вы опирались на мои архивации… откуда уверенность, что это не фальшивка?
– Скажем так… мне было выгодней считать, что это правда.
– И сколько – пять минут?..
– Я как раз садился завтракать.
– Значит, немного успели вам передать.
– Факт. Рассказывайте.
– Нет-нет-нет. Я спрашиваю. Блондинка. Дальше.
– Блондинка. Мария Арчер, стахс Третьей Традиции. Когда-то… моя приятельница. Несколько лет назад один из Стоков прошел опасно близко к ее Полям. Император проверил: контрольные суммы вроде бы сошлись. Но на самом деле некая открытая независимая бескодексная инклюзия – теперь мы знаем, что скрытый Горизонталист, – воспользовавшись мгновенным хаосом, сумела скрыто перенестись на те Поля. Таким образом, де ля Рош получилу доступ к архивации Марии. Накануне свадьбы Беатриче со стахс Арчер произошел смертельный «несчастный случай». И она считалась уже с ожесточенной ненавистью ко мне и с железным планом уничтожения моей пустышки. Такой была первая часть интриги Максимилиану. Но, как ты, полагаю, догадываешься, убийство тела ничего не решает: одновременно ону должну уничтожить или фальсифицировать мои архивные файлы. С этой целью ону должну былу войти на Поля «Гнозиса». Задание ому облегчил тот факт, что такое нападение могло быть совершенно явно. А Горизонталисты-заговорщики с высот Кривой предоставили ому инструмент. Потому Максимилиан вошлу по-настоящему глубоко. Черт его знает, может им это даже удалось бы. Но чуть более раннее покушение, то, которого ты, как я знаю, не видел, привело к автоматическому возобновлению архивации на моих приватных Полях. Можно сказать – повезло.
– А кто был автором первого покушения?
– Ха, этого и самуё беднуё Максимиллиану не зналу. Но я говорю о кое-чем ином: что де ля Рош во время того штурма сумелу перенести на свои Поля часть содержимого Полей «Гнозис». Потом Максимилиану удалось открыть и расшифровать, кроме прочего, рапорты из нашего Колодца Времени. Там ону вычиталу о тебе; а индексировалу тебя довольно высоко уже во время свадьбы: ону также полагалу, что ты представлял собой резервную цель покушения, вторую после меня; что это не была случайность. Потому ону проконсультировалусь с другими заговорщиками. После неудачной атаки время страшно их поджимало, это уже была спираль решений – они высчитали, что следует идти на все. Хм, понятное дело, я многое пропускаю, поскольку все это – словинцы и верх Кривой.
– Откуда Мешок?
– От какой-то инклюзии, до которой мы, полагаю, еще не добрались.
– Вы остались технологически позади, – покачал головой Замойский. – Нехорошо.
Это изрядно позабавило Джудаса:
– Ты имеешь в виду «Гнозис»? Ты не знаешь, о чем говоришь.
