Выполнил он и другую его «просьбу», ещё через пару лет.
А вот на третий раз всё-таки струсил – и сбежал в Испанию!
Эти «ребята» после такого откровенного разговора не стали «закатывать его в асфальт», как это недавно опять стало популярным в южной Европе, а позвонили в местную полицию.
Через несколько часов туда прибыл консул с переводчиком и адвокат, а они предъявили им свои служебные удостоверения.
В присутствии шести человек этот несчастный автомеханик повторил свои показания.
На вопрос комиссара города Сарагосы, собираются ли они экстрадировать обвиняемого на родину, один из этих парней ответил:
– Нам будет дешевле оплачивать его пребывание у вас, нежели конвоировать домой. А верёвку на свою шею пусть он накинет себе сам!
* * *
Вирга Скуче даже не подозревала о вдруг появившейся тайной поддержке со стороны одной из фракций в «Службе Охраны Короны».
Она яростно обличала с парламентской трибуны то одного, то другого коррупционера или откровенного дебила, и иногда добивалась каких-то результатов.
На его место приходил другой, ничем не лучше, но те несколько месяцев, пока он присматривался к ситуации, в его ведомстве хотя бы временно устанавливалась видимость законности.
Но иногда можно согнуть и несгибаемых.
Эта новость опять всколыхнула всю страну.
Не просто депутат, а руководитель партии, глава целой фракции в парламенте, опубликовал заявление в интернете:
«Не выдержав психологического давления, и не добившись справедливости в своей стране, я покидаю её! Оставьте меня в покое!»
И с той минуты Вирга исчезла.
На вопросы журналистов о её предположительном местонахождении однопартийцы разводили руками, а президиум партии категорически отказался давать комментарии.
* * *
На слётах партии, членом президиума которой был «Седой», всегда было много гостей: либо специально приглашённых, либо случайно забредших туда сочувствующих.
«Фейс-контроль» профессионально отсеивал всех любителей напиться и наесться «на халяву».
Сама партия не имела чётко выраженной программы и постоянно лавировала между «правыми» и «левыми», всегда присоединяясь к победителям.
У них не было своего харизматического лидера, который мог бы повести сограждан за собой.
Даже «Седой», занимавший место в их списке четвёртое место, не обладал ни ораторским искусством, ни особыми организаторскими способностями.
Его главным козырем была «героическая биография», которая в глазах избирателей понемногу тускнела, а на сегодняшнем «конвенте» ему не предоставили возможности сказать даже пары дежурных слов.
Он незаметно покинул конференц-зал гостиницы, где проходило это мероприятие, и вернулся в свой номер.
«Тяжёлое это дело: политика!» – подумал «Седой», доставая из бара бутылку виски.
Пить его без лимона было непривычным делом, и он набрал телефон дежурной, заодно заказав и фирменное блюдо отеля: копчёного угря.
Но вместо дежурной с тележкой в его номер вошли трое.
Одного, самого старшего, «Седой» явно где-то видел: кажется, на официальном фуршете в честь приезжавшей в их страну видного американского политика.
Второй, судя по повадкам, был его заместителем, но при этом совершенно не лебезил перед начальником.
А третий, самый молодой, широко ему улыбнулся:
– Привет! Мне очень нравится твой «прикид»!
Он зачем-то достал из-под пиджака короткоствольный «Узи», полюбовался на него – и убрал назад, глупо ухмыльнувшись.
«Седой» понял: «Жизнь дала трещину: сейчас меня будут убивать. Только за что?»
* * *
Первым заговорил старший:
– Мы из «Службы Охраны Короны»! – он показал генеральское удостоверение. – Вы знаете испанский?
У «Седого» отлегло от сердца: значит, его похороны откладываются.
Этой конторы он не боялся: её глава всегда подобострастно выполнял все до единого указания «Первого Лица Государства», а его партия никогда не была к нему в оппозиции.
Тем не менее, он стушевался.
– К сожалению, нет! Служба отечеству метала меня по другим уголкам нашей планеты: Косово, Сербия, Хорватия.
– Очень жаль! Но у нас есть перевод. Кристиан, покажи ему запись!
Тот немедленно освободил место на столе, смахнув рукою с него всё, что мешало его ноутбуку.
На пол полетели тарелки с салатами и крабами, но Кристиана это нисколько не смутило.
Он достал беспроводную «мышку», но она постоянно упиралась в оставшуюся там бутылку виски.
Кристиан в сердцах скинул со стола и её.
«Седой» попытался возмутиться:
– Что вы себе позволяете? Официальные лица, при исполнении, а ведёте себя как банальные рэкетиры! Я не последний человек в парламенте! Я обязательно доложу об этом хулиганстве не только главе вашей «Короны», но и самому «Первому Лицу»!
При этих словах самый молодой опять достал автомат и приставил его дуло к виску «Седого»:
– Смотри, гнида парламентская!
Не спрашивая разрешения хозяина, Кристиан закурил и повернул экран к «Седому».
* * *
На экране появился беглый автомеханик.
Он немного путано, но откровенно рассказывал обо всех обстоятельствах своего предыдущего, достаточно мелкого, преступления, и обо всех деталях уже более серьёзных.
Оператор показывал крупным планом и место разговора, и лица всех присутствующих при допросе: переводчика, консула, адвоката и полицейских из двух стран.
Этим сразу отметались все возможные обвинения в фальсификации записи или утверждений, что признания добыты «инквизиторскими» способами.
Все непонятные реплики, если они были на испанском, «Седому» переводил этот «громила» с автоматом.
«Седой» понял: это не блеф!
Против него имеется компромат, который по своей силе похлеще его похождений по малолеткам.
Но почему-то его «предъявили» не представители других партий, а люди в погонах, и именно из той службы, в преданности которой «Первому Лицу Государства» он никогда не сомневался.
«Седой» не обладал особыми аналитическими способностями, но понимал: это ещё не конец!
* * *
Шантажировали его не впервые, но тогда он был молодым и неопытным, хотя и проступок его был не менее серьёзным.
В своём статусе «наблюдателя» он посещал не только госпитали и «блокпосты» противоборствующих сторон, но и их внутренние территории.
Ни те, ни другие не имели ни «космической», ни даже «воздушной» разведки, поэтому пытались получить информацию обо всём, что происходит «там», любыми способами.
