Сегодня он решил пройтись домой пешком.
В октябре пробки на улицах всегда просто невозможные, а сегодня они, в чём он был абсолютно уверен, будут ещё ужаснее.
И он не ошибся: на всём его пути полицейские останавливали почти каждую машину и внимательно разглядывали лица всех находившихся там людей.
В воздухе до сих пор барражировали несколько вертолётов, а по улицам туда и сюда сновали полицейские патрули.
Оба убийства были совершены ещё до обеда, но уже в шесть часов вечера об этом знала вся страна.
На круглых тумбах, где всегда развешивали рекламу, люди в полицейской форме расклеивали огромные фотографии Мода:
«Разыскивается особо опасный преступник!»
Но стоило полицейской машине отъехать от такой тумбы, к ней тут же подходили прохожие.
Руками, ключами или зонтиками они срывали все эти плакаты.
Это были не уличные вандалы, и так поступали даже престарелые пенсионеры.
Кое-где полицейские листовки находились под толстыми стёклами, разбивать которые считалось серьёзным правонарушением.
Но к ним тут же подкатывали рокеры и доставали баллончики с краской.
Они закрашивали надписи «Преступник», и поверху писали: «Герой».
Все патрульные машины останавливались рядом с такими тумбами, и все старшие экипажей явно докладывали «наверх» обо всём происходящем, но для задержания этих хулиганов никто из полицейских автомобилей не выходил.
Глава 6
Пульс жизни родного города каждый специалист определяет по-своему.
Если в травмпунктах резко увеличивается число пациентов с черепно-мозговыми травмами, любой хирург знает: сегодня состоялся матч по футболу, а если в магазинах массово скупают всё спиртное – значит, вечером гастроли какой-то знаменитости.
В такие дни количество украденных бумажников просто зашкаливало, но ничего подобного сегодня не происходило, и это позволило Андерсу в полной мере насладиться вечерним семейным уютом возле экрана телевизора.
Огромный рыжий кот тут же прыгнул ему на колени и замурлыкал.
* * *
На экране красивая женщина в норковой шубе с бриллиантовым колье громко плакала перед камерой:
– Каким он был замечательным человеком, мой Конрад! Каким он был ласковым, нежным и щедрым!
Андерс Петерсен откровенно недоумевал: зачем, имея такую шикарную любовницу, этому судье захотелось искать приключений «на стороне»?
Другие каналы показывали ретроспективу событий и отрывки из передач, где Мод выдвигал обвинения против целого клана «судей-педофилов».
Одна программа пошла дальше всех, и её ведущий объявил в прямом эфире:
– В течение всего этого года Мод Расмуссен публично требовал наказания для целой группы извращенцев, но все его заявления постоянно игнорировались. Так кто он, этот Мод: преступник или герой? Голосуйте! Номера телефонов вы видите в бегущей строке.
Через час были объявлены результаты опроса: «за героя» высказались 9 872 человека, «за преступника» – 210.
* * *
На следующее утро три полицейских машины с мигалками и спецавтобус подъехали к воротам детского садика в том поселке, где жила семья Расмуссенов.
Шесть вооружённых спецназовцев ворвались на его территорию, грубо отпихнув с дороги воспитателей и перепуганных детей.
Найдя там Ингу, они схватили плачущую малышку и потащили её с собой.
За успешное выполнение этой операции начальник группы захвата получил денежную премию и медаль «За заслуги перед Отечеством 2-й степени».
А ещё через день «Первое Лицо Государства» вызвало к себе «на ковёр» Генерального Прокурора и Министра Внутренних Дел, где в ультимативной форме им объявило:
– Если не поймаете этого убийцу в течение недели – будете подметать улицы!
* * *
Шансы Мода выйти из окружения были ничтожными: его фотографии раздали всем полицейским, все вокзалы и аэропорты были перекрыты, а дороги прочёсывались усиленными нарядами полиции.
К этому делу решили подключить даже экстрасенсов.
Шестеро из девяти демонстративно отказались, заявив: «Это дело – не моей сферы!»
Двое всё-таки выслушали посланцев из «этого мира», но вскоре развели руками:
– Фазы Марса и Юпитера сегодня неблагоприятны для таких предсказаний!
А девятый всё-таки взял фотографию Мода.
Он долго её рассматривал, и, в конце концов, изрёк:
– Вы его всё-таки найдёте: через пол-луны после дня весеннего равноденствия. Он будет лежать лицом вниз, на песке. Это всё, что я могу вам сказать!
* * *
Ранее большинство граждан охотно помогало правоохранительным органам, и стоило им объявить о розыске какого-нибудь преступника – в полицию моментально звонили десятки свидетелей: «такого-то видели там-то и там-то».
Иногда видели не того человека, иногда не там, но звонков всегда было много.
А в этот раз «телефон доверия» молчал.
Туда позвонили всего четыре раза: один респондент божился, что только что видел его в Праге, откуда сейчас и звонит, а другой, не менее клятвенно, утверждал, что Мод сейчас сидит на Площади Святого Петра в Риме, пьяный в стельку, и требует «продолжения банкета».
Двое других назвали уже более близкие места, но в совершенно противоположных местах.
Следующий день принёс новые сюрпризы.
Один из интернет-порталов провёл среди своих подписчиков опрос: «Как вы оцениваете поступок Мода?»
95 процентов заявили, что полностью одобряют его действия, и если бы повстречали его где-нибудь, то не только бы не сдали полиции, но и всеми возможными действиями помогли бы ему.
Даже посол одного сопредельного государства сделал официальное заявление:
– Правительство моей страны внимательно следит за этими событиями, и в случае необходимости мы готовы предоставить этому человеку политическое убежище!
Такой пощёчины глава государства уже давно не получало!
* * *
Ингу привезли в столичную психиатрическую клинику, где её должен был обследовать целый сонм специалистов по детской психологии.
На следующий день, несмотря на промозглую погоду, на улицу вышли сотни людей, которые несли плюшевые игрушки и свечи.
Подойдя к зданию прокуратуры, они выложили из этих медведей и зайцев одно слово: «Позор!», а затем выстроились напротив шикарного подъезда и взялись за руки.
Они ни к чему не призывали, а просто пели народные песни.
И опять к ним подъезжали автомобили с мигалками, и опять, выйдя из машин, полицейские не решались разогнать протестующих.
