Подойдя к двери гаража, я нагнулся, взялся за нижний край и потянул на себя. Дверь распахнулась. Внутри было темно.
В гараже стояло три машины, на одной из которых мы сегодня ездили, несколько велосипедов, а также мой мотоцикл. На нем-то я и собирался прокатить Грейс. Мотоцикл достался мне далеко не новым. Он и раньше, пока мир еще не превратился в груды дерьма, считался достаточно старым. Главное, он был на ходу. Кроме меня, никто на нем не ездил. Остов и сиденье у него были черными, а выхлопные трубы – матово-серебристыми. Я взглянул на Грейс. Меня интересовала ее реакция. Как я и ожидал, глаза у нее округлились.
– Мы на нем поедем? – слегка удивившись, спросила она.
– Угу, – ответил я.
Никаких признаков страха и даже волнения я в ней не заметил. Я ведь еще не знал, чего она по-настоящему боится. Итак, мотоцикла она не боялась. Грейс улыбалась, разглядывая машину.
– Потрясающе, – прошептала она, обращаясь больше к себе, чем ко мне.
Ее энтузиазм невольно вызвал у меня улыбку. Я открыл ящик тумбочки, где лежали ключи, потом снял с полки два шлема, протянул один Грейс. Теперь она улыбалась во весь рот.
– Тогда поехали, – сказал я, наконец переключив ее взгляд с мотоцикла на себя. – Шлем надень так, чтобы не болтался.
Грейс послушно надела шлем на все еще влажные волосы, опустила пластиковый щиток. Я надел свой и подошел к мотоциклу. Легко перекинул ногу через сиденье. (Ноги у меня длинные.) Тело отозвалось на знакомые движения. Приятно было вновь усесться на мотоцикл. Ездил я на нем очень редко. Доставать бензин становилось все труднее. Для вылазок в город мотоцикл не годился – слишком уж громко он тарахтел. Словом, садился я на него по особым случаям. Но Грейс заслуживала этой поездки.
– Ты садишься или как? – спросил я, заметив, что она продолжает стоять и пялиться на меня.
Она встрепенулась, быстро подошла к мотоциклу и забралась на заднее сиденье. Осторожно положила руки мне на плечи. От тела Грейс, прижавшегося к моей спине, веяло жаром. Я старался не думать об этом. Ее руки неуверенно ощупывали мне бока, словно искали место.
– Держаться нужно крепко, а не кое-как, – предупредил я.
Я повернул ключ зажигания, лягнул педаль. По гаражу разнеслось стрекотание двигателя. Грейс обхватила меня за талию, сцепила пальцы на животе. Я повернул рукоятку дросселя и вывел мотоцикл из гаража.
Мы выехали за пределы лагеря. Дорожка уходила в темноту. Ветер свистел в волосах. Я добавил скорости, и Грейс крепче схватилась за меня. Деревья превратились в полосы мелькающих пятен, из-под заднего колеса вылетали комья земли, но я легко управлял мотоциклом, ведя его по знакомой дороге. Подальше от Блэкуинга, развалин города и всего остального.
В одном месте я резко свернул с дороги. От неожиданности Грейс даже вскрикнула. Теперь мы ехали по тропке, змеящейся среди деревьев. Вскоре начался подъем. Меня охватило ни с чем не сравнимое чувство свободы. Я наслаждался ощущением ветра, хлещущего по коже, и необузданной безответственностью. Эти ощущения возникали у меня только на мотоциклетном сиденье. В такие минуты я позволял себе забыть о нуждах сотен моих солагерников и закинуть подальше собственные тревоги и сомнения.
Меня удивил смех Грейс. Ее руки по-прежнему крепко держали меня за талию, но я чувствовал, что она слегка отстранилась. Наверное, ей понравились завихрения ветра, ударяющего со всех сторон. Такое бывает, только когда едешь на приличной скорости. Тихое хихиканье превратилось в громкий счастливый смех. Грейс поддалась детской беспечности. Я понимал ее состояние. Садясь на мотоцикл, я ощущал то же самое.
На этом мое удивление не кончилось. Грейс решила, что может держаться и одной рукой. Другую она вытянула в сторону, подставив ветру. Ее пальцы медленно шевелились. Я сам заулыбался во весь рот, радуясь, что наши ощущения от поездки совпадают.
Мотоцикл нес нас вверх по крутой тропе. Мы были почти у цели путешествия. Деревья здесь росли плотнее, загораживая боковой обзор. В ушах все так же шумел ветер, к которому примешивался беззаботный смех Грейс. Я испытывал непривычную легкость.
Наконец мы достигли места, где я часто бывал, но всегда один. Я сбросил скорость. Грейс качнуло, и она снова притиснулась к моей спине, вспомнив, что надо держаться обеими руками. Вывернув на полянку, я остановился, заглушил мотор и поставил мотоцикл на тормоз. Я придерживал руль, дожидаясь, пока Грейс слезет. С непривычки она двигалась не так проворно, как я. Она встала рядом с мотоциклом и сняла шлем. Свой я положил на сиденье.
– Ну и как тебе? – спросил я, стараясь прогнать улыбку с лица.
– Это было удивительно, – искренне призналась она.
Грейс находилась в радостном возбуждении. Ее зеленые глаза ярко сверкали, на щеках появился легкий румянец. Она и сама вся светилась. Такой я ее еще не видел.
– Конечно. Бесподобное ощущение. Лучшее в мире, – признался я, случайно приоткрыв ей уголок души.
Грейс кивнула, соглашаясь со мной.
– Однако это лишь часть моей благодарности.
– Благодарности? – переспросила Грейс, привычно нахмурившись.
– Да. Это ведь ты спасла Кита.
В ее глазах что-то мелькнуло, несколько притушив недавнее возбуждение. Это что-то она быстро загнала внутрь, заставив себя говорить с прежней веселостью, что удалось ей лишь частично.
– Понятно. А что будет во второй части?
– Идем, – сказал я, беря ее за руку.
Пройдя несколько шагов, я разжал пальцы, удивляясь своему порыву. Пленителям не пристало ходить за руку с пленными, какие бы приятные чувства это ни вызывало.
Грейс молча шла за мной. Мы протискивались между листвой, пробирались сквозь кустарники. Потом растительность отступила. Мы достигли вершины холма. Футах в двадцати он круто обрывался вниз. Как я и предполагал, Грейс тихо вскрикнула от изумления.
Мы добрались до самой высокой точки местности. Отсюда открывался такой вид, что буквально дух захватывало. Вниз уходили ярусы леса, достигая подножия. Лес тянулся и дальше, надежно скрывая Блэкуинг. Силуэт башни, конечно же, просматривался. Были и другие признаки лагеря: редкие мелькавшие огоньки. Но разглядеть их мог лишь человек с острым зрением. А вот огни Грейстоуна, находящегося к востоку от нас, были гораздо заметнее. По части маскировки лагерь Грейс сильно проигрывал Блэкуингу.
– Надо же, – прошептала Грейс, останавливаясь возле края обрыва.
Я тоже подошел, встав чуть поодаль. Ее глаза были распахнуты в немом изумлении. Взгляд Грейс путешествовал по окрестным просторам.
Она пыталась найти Блэкуинг и нашла. Я это заметил. Затем ее глаза переместились в сторону остатков города и ближайших пригородов, большинство которых были полностью разрушены еще в те дни, когда рушилась сама прежняя цивилизация. Прищурившись, Грейс искала признаки других лагерей: Кримсона, Уэтланда и остальных. Потом она болезненно поморщилась, остановив взгляд на Грейстоуне. Похоже, Грейс жила там всю свою сознательную жизнь.
