Тихое поскуливание у него за спиной заставило меня опомниться. Впервые в его зеленых глазах под нахмуренными бровями мелькнул страх. Я подошла ближе. Решительность. Хладнокровие. Я знала, как надлежит вести себя с налетчиками, пойманными на месте.
– Кто позади тебя? – резко спросила я, дернув подбородком.
– Мальчишка. Считай, ребенок.
Голос у него был низким и тоже резким. Он старался говорить тише, сознавая: лишнее внимание нам ни к чему. Скорее всего, парень заметил, что я пока не поднимала тревоги, хотя сюда наверняка уже шли.
– Дай взглянуть на него, – потребовала я.
– Вначале опусти пистолет.
Его руки оставались поднятыми на уровне плеч, но я-то видела: он напряжен всем телом и готов к ответным действиям.
– Раскомандовался, – буркнула я.
В этот момент маленькая, явно детская рука вцепилась парню в рубашку. Из-за спины выглянула голова. На меня уставились широко раскрытые и весьма испуганные карие глаза. Поймав мой взгляд, мальчишка тихо пискнул и тут же спрятался за спину парня. Я снова подняла глаза к лицу налетчика. Все это время я держала его под прицелом.
– Откуда пожаловал?
Парень дерзко посмотрел на меня, выпятил челюсть, но не ответил. Впрочем, ответа я и не ждала. Одно из главных правил налета гласило: поймали – молчи и не дергайся, поскольку живым вряд ли уйдешь. Поэтому редко кто отваживался совершать налеты на Грейстоун. Та же причина заставляла парня молчать. Шансов выбраться отсюда у него почти не было, и он не хотел ставить свой лагерь под удар ответного налета.
Конечно, молчали далеко не все. Нередко пойманный выдавал нам все сведения, если чуял хотя бы малейший шанс спасти свою шкуру. Этот парень, откуда бы он ни явился, был смел и верен своим.
– Зачем ты ребенка потащил с собой? – задала я новый вопрос, уже с оттенком раздражения.
Я оказалась в паршивой ситуации. Правила требовали застрелить обоих, а мне вовсе не улыбалось убивать мальчишку. Такого маленького, испуганного. Даже его участие в налете не оправдывало убийства этого мальца.
– Не тащил я его, – сквозь зубы ответил парень.
Он пристально следил за мной. Кожа на шее напряглась. И тут меня окликнули. Взгляд парня, до сих пор не сводившего с меня глаз, метнулся в сторону.
– Грейс! – послышалось из темноты.
Налетчик снова смотрел на меня. Приподнял бровь, будто спрашивая, не меня ли это зовут.
– Слушай, ты хотя бы мальчишку отпусти, – бросил мне парень.
Он как будто злился, что его самого я до сих пор не застрелила.
Я молча смотрела на налетчика, не думая опускать пистолет.
– Грейс! – повторил голос, на этот раз гораздо ближе.
Теперь понятно, кто меня звал – мой старший братец Джоуна. Безжалостный, порывистый, он бы без колебания застрелил обоих. Из-за спины налетчика опять послышался испуганный скулеж, и моя решимость дала трещину. Я даже не успела принять решение, как рука сама опустила пистолет.
– Убирайтесь оба, – угрюмо процедила я. Меня злило, что я позволяю им уйти, но рука не поднималась застрелить ни в чем не повинного мальчишку. – Но учти: еще раз поймаю, смерть на месте. И тогда мне будет плевать, с кем ты явился.
Парень резко кивнул и обернулся. Вновь под тонкой рубашкой напряглись мышцы. Он нагнулся к мальчишке:
– А теперь бежим, Маленький человек.
Он крепко сжал мальчишечью руку. Я молча смотрела, удивляясь, насколько ласково он говорит с мальчишкой и как дерзок был со мной. Оба незваных гостя оглянулись по сторонам, сделали несколько шагов. Мальчишка со всех ног помчался в сторону ближайшего дома, а парень… К моему удивлению, он остановился и снова повернулся ко мне.
– Спасибо, – с заметной неохотой произнес он.
Я ошеломленно заморгала, однако придала лицу хмурое выражение, решив оставаться твердой, хотя его поведение меня шокировало.
– Проваливай! – только и сказала я в ответ, игнорируя его благодарность.
Парень снова кивнул и бросился догонять мальчишку. Рубашка у него на спине надувалась пузырем. Едва он успел скрыться за углом, как с другой стороны выскочил мой брат. Я досадливо вздохнула. Он поравнялся со мной и застыл как вкопанный.
– Что за чертовщина тут творилась? – заорал он, добавив, что видел убегавшего налетчика.
Джоуна сердито глядел на меня. Его грудь гневно вздымалась. Ощущая на себе взгляд брата, я продолжала смотреть в темноту, поглотившую налетчика.
– Я его отпустила, – ответила я, словно речь шла о чем-то обыденном.
После этой странной встречи мне не хотелось тратить силы на гневные выплески братца.
– Ты его отпустила, – монотонно повторил брат. – Почему?
– С ним был ребенок, – ответила я, поворачиваясь к Джоуне.
Лицо брата дышало гневом. Мое – тоже. Пусть он вспыльчив, но и я ненамного хладнокровнее, а разговор со мной в такой манере не подействует на меня успокаивающе.
– И что?
– А то! – огрызнулась я. – Подумала, что незачем убивать малолетку.
– Не видел я никакого ребенка.
– Ничего удивительного: ты слишком медленно бежал, – пробормотала я.
Сказав это, я повернулась и пошла к центру лагеря. Джоуна тут же меня догнал, схватил за руку и силой развернул лицом к себе.
– Эй, отцепись! – сердито потребовала я, толкнув брата в грудь.
Он выпустил мою руку. Я гневно зыркнула на него. Так и хотелось наставить на него пистолет, чтобы не лез с расспросами.
– И куда теперь тебя несет? – с нескрываемой злобой спросил Джоуна, продолжая жечь меня взглядом.
– Домой, – вызывающим тоном ответила я. – Мое дежурство окончено.
Брата злило, что я не сникла. Раньше, когда я была помоложе, я позволяла Джоуне помыкать мною и давать указания. Но за последние несколько лет я стала куда сильнее, жестче и научилась гораздо активнее сопротивляться чьей-либо власти.
– А я считаю, что прежде тебе нужно доложить Селту о налете, – прорычал Джоуна. – И рассказать, как тебя угораздило отпустить налетчика.
– Хорошо, – ответила я, выпучив глаза.
Я резко повернулась, намереваясь оторваться от брата. Он поперся следом, черт бы его побрал. Громко топая на ходу.
– Я знаю, куда идти. Тебе незачем меня сопровождать.
– Ошибаешься. Хочу убедиться, что ты расскажешь правду.
Эти слова я пропустила мимо ушей и пошла дальше между неказистыми домишками. Было уже совсем темно. Кое-где дорожку освещало скудное мерцание свечей и тусклый свет керосиновых ламп. В полной тишине, злясь друг на друга, мы шли к командному центру – обычно Селт обретался там.
