В ответ Двэйн отвесил короткий полупоклон, не стирая с лица чуть насмешливого выражения, с которым он выслушивал этот приказ.
Я в страхе смотрела на мужчину, не зная, что ожидать в следующую секунду. Наверняка после такого приказа, больше смахивающего на угрозу, он не посмеет ослушаться.
Однако ему удалось меня удивить. Двэйн громко хлопнул в ладоши, тем самым возвращая внимательно прислушивающихся слуг к работе, после чего прошел к небольшой неприметной дверце, находящейся за клетками и, внезапно улыбнувшись, поманил меня к себе. Я растерянно последовала за ним, стараясь не смотреть в сторону вжавшихся в прутья людей, следивших за мной обезумевшими от страха взглядами.
Небольшая комнатка, в которую он меня завел, была, на удивление, довольно чистой: здесь не было ужасного запаха крови, смешанного с предсмертными агониями жертв, проходящих через все мыслимые и немыслимые круги ада в ожидании своей очереди на смерть. Только небольшой деревянный стол и пара крепких стульев составляли всю обстановку помещения. Как только я вошла, провожатый плотно прикрыл за нами дверь, чтобы звуки из зала не проникали сюда, и проговорил:
— Вижу, что тебе не по душе идея повторить сцену, произошедшую только что.
— Тебя же не было, когда Иризи… — я не сумела договорить и поправила саму себя: — Я хочу сказать, откуда ты знаете, что здесь произошло? И неужели ты не боишься навлечь на себя ее гнев? — слегка запинаясь, проговорила я, воскрешая в памяти тонкие струйки крови, стекающие по улыбающимся губам вампирши.
Улыбнувшись невеселой улыбкой, Двэйн произнес:
— Я слишком хорошо знаю привычки Иризи. Она устраивает подобные представления довольно часто. Но, к слову сказать, сегодня она была милосердна к своей жертве: обычно крики мучений разносятся далеко за пределы кухонных помещений. Что касается приказа… Я подчиняюсь только своему господину и не испытываю ни малейшего желания удовлетворять капризы его взбалмошной сестрицы.
Я ощутимо вздрогнула, в полной мере осознавая, на что способна ослепительная сестра главы клана. Не желая даже думать на эту тему, я, тем не менее, не смогла удержаться и задала вопрос, который начал волновать меня, едва Иризи продемонстрировала свои предпочтения:
— Возможно, мой вопрос покажется тебе странным. Но я очень прошу тебя ответить, ведь мы наверняка были знакомы и раньше. Как я сама предпочитала питаться? Неужели так же, как и Иризи?
В ответ Двэйн с непроницаемым лицом лишь качнул головой, демонстрируя, что мой вопрос останется без ответа. Я продолжала смотреть на него с отчаянием. Так что мужчина дрогнул:
— Прошу меня простить, но я не в праве отвечать на такие вопросы. Просто запомни это и больше не спрашивай о прошлом. Только Атоний или его сестра могут тебе в этом помочь.
Я разочарованно опустилась на ближайший стул: не было сомнений, что Атоний просто запретил ему что-либо мне говорить.
В этот момент вампир быстро выскользнул за пределы комнаты, а спустя несколько секунд вернулся, держа в руках большой бокал с кровью. Мгновенно во рту образовалась слюна, а в горле начался нестерпимый пожар, грозящий, казалось, испепелить и желудок. Нерешительно приняв бокал, я осторожно поднесла его ко рту.
Но едва я пригубила вязкую солоноватую жидкость, внутри меня начала расти странная тошнота: как будто что-то внутри отчаянно протестовало против человеческой крови. Не в силах справиться с усиливающимся отвращением, я отставила бокал в сторону и слегка покачала головой. Удивленно нахмурившись, Двэйн посмотрел на меня, а затем скучающе произнес:
— И все же, я посоветовал бы тебе выпить до дна. Потребуются силы, чтобы выдержать все, что ждет тебя в будущем.
Произнеся эти неясные слова, он вышел из комнаты, оставив меня один на один с собственной жаждой и полным бокалом того, что могло бы ее утолить.
К моменту, когда Двэйн вернулся, я продолжала гипнотизировать алую жидкость, не в силах даже притронуться к ней. Неодобрительно покачав головой, он произнес:
— Вижу, ты не последовала моему совету. К сожалению, больше ничем не могу тебе помочь — все остальное в руках господина и его сестры. А теперь следуй за мной, я покажу тебе твои покои.
Я послушно шла за ним, в глубине души надеясь, что, быть может, вид комнаты пробудит хоть какие-нибудь воспоминания. Но, к сожалению, когда он распахнул передо мной ничем не примечательные темные двери, ничто в душе не колыхнулось. Я стояла в проеме, рассматривая холодные каменные стены, низкий потолок, огромную кровать с балдахином, выглядевшую неуместно в этой аскетичного вида комнате.
— Ты не очень много времени проводила здесь, — словно извиняясь за убогий вид, туманно проговорил Двэйн, не глядя на меня. Я обернулась к нему и поблагодарила:
— Спасибо, что проводил. И за то, что не заставил совершать то, к чему я была не готова.
Он чуть грустно улыбнулся и, уходя, с сожалением промолвил:
— К сожалению, рано или поздно ты все равно это должна будешь сделать.
Я проводила его растерянным взглядом. В голове никак не желали укладываться странности, сопровождавшие меня все это время.
Если я все это время проживала здесь, то почему со мной обращаются так, словно я пленница? Почему, несмотря на теплое приветствие, в глазах моей подруги временами проскальзывает нечто темное, что я сама назвала бы чистой, ничем не замутненной ненавистью? И почему все в этом замке кажется мне таким холодным и чужим?
Отчаявшись найти ответы на эти вопросы, я устало присела на широкую перину, попутно приподнимая балдахин так, чтобы он не свешивался до самого пола.
Небольшой очаг, находящийся прямо напротив кровати выглядел так, словно им не пользовались уже тысячу лет. Лишь огромный гобелен во всю стену вносил хоть какое-то разнообразие в серость и уныние комнаты.
Я вновь вздохнула и подошла к небольшому зарешеченному окну, опасаясь увидеть под ним гору людских тел: после всего, что я сегодня видела, это было бы уже неудивительно. Но открывшийся вид заставил слегка повеселеть: комната располагалась на самом нижнем этаже, и поэтому прямо за ней начинался густой лес. Про себя решив обязательно хотя бы изредка выбираться из давящей атмосферы замка на природу, я вернулась мыслями к сегодняшнему дню. Чем больше я узнавала о себе прошлой, тем все более неприятен мне становился собственный облик — неужели я действительно была такой же, как и Иризи? Но что же тогда случилось со мной, что заставило настолько измениться? И как теперь себя вести, если все вокруг убеждены, что я кровожадный монстр, и ожидают от меня соответствующего поведения?
Так и не найдя ответа, я продолжала бездумно вглядываться в темную полосу леса, когда двери моих покоев распахнулись, являя моему настороженному взору как обычно разодетую в пух и прах Иризи. Я заметно напряглась, не зная, что можно от нее ожидать. Однако она только мило улыбнулась и произнесла радостным тоном:
— Пришла пожелать тебе доброй ночи, ну и заодно рассказать, что с завтрашнего утра возобновляются твои обычные тренировки.
