– Макс, ты лазил в его почту? – спрашиваю я.
Он мотает головой, не понимая, о чем я.
– Куда лазил?
– В почту Калеба. Ты перевернул его комнату в поисках денег. А в его почтовой программе изменился пароль.
Мы стоим в тускло освещенной кухне, рядом с входной дверью.
– И ты решила, что это сделал я?
– У меня не осталось других вариантов.
– Я не знал его пароль.
– Никогда не видел его?
Макс отвечает не сразу. Он не лжет и не говорит «нет».
– Специально я не смотрел. Но видел часть пароля.
– Какую? – с нажимом уточняю я.
– Цифру «тридцать шесть». Его командный номер.
– Да, – киваю я. – А теперь пароль изменен.
– Значит, Калеб сам его изменил.
Я качаю головой.
– Изменен после, Макс. Кто-то изменил его после несчастного случая.
Макс застывает, одновременно и веря, и не веря в это.
– Что ты хочешь услышать от меня, Джесса? Повторяю, я не менял его пароль.
Я хочу, чтобы он сказал мне правду. Хочу посмотреть ему в глаза и все по ним прочитать. Хочу увидеть в них ложь. Увидеть, как предательски дрогнут уголки его губ и взгляд скользнет в сторону. Вместо этого я расстегиваю рюкзак и вытаскиваю бинокль. Макс тяжело сглатывает. Он машинально делает шаг назад, словно вспомнив вместе со мной ту самую ночь.
Бинокль
Бинокль свисает с моей руки.
– Твой? – спрашиваю я, стараясь не встречаться с Максом глазами.
– Ого! – тянется он за биноклем. Подносит его к лицу, но ремешок все еще намотан на мою ладонь, и я его не выпускаю. – Возможно. Похоже на то. Где ты его нашла?
– В комнате Калеба, – отвечаю я, и наши с Максом взгляды встречаются. – Ты сам отдал ему бинокль?
– Нет, – мотает головой Макс и, глядя на бинокль, прищуривается. – По-моему, в последний раз я видел его у себя в машине.
Сказанное повисает между нами, а несказанное заполняет пространство вокруг.
* * *
После того происшествия в Нью-Йорке многое изменилось. То, как смотрел на меня Калеб. То, как смотрел на меня Макс. Каждый вел себя так, как должен был вести себя другой. На реке, на вечеринке Джулиана, на пляже.
В августе Калеб уехал отдыхать с мамой и сестрой. Это было уже после ухода Шона. Ив сблизилась с сыном, стала больше полагаться на него. Они сняли домик в горах Поконо, а там не было ни мобильной связи, ни интернета. Калеб просто исчез для меня. На той же неделе я столкнулась в торговом центре с Максом. Меня подвез туда Джулиан, и я сказала, что позвоню ему, если меня позже нужно будет забрать. Мы с Максом прогулялись так, как если бы Калеб был с нами. Сходили в кино, посидели в кафешке при торговом центре – вроде ничего такого. Пока не задумаешься над этим. Пока не обратишь внимание на то, что Калеба-то с нами нет.
Это я предложила Максу поехать куда-нибудь еще. Это я не желала идти домой. Это я захотела мороженого, а когда стемнело, спросила: «Ты в курсе, что сегодня можно увидеть Сатурн?» Тот день был вереницей мгновений, которые я не хотела ни приостанавливать, ни обрывать. Мы действовали импульсивно, поддаваясь желаниям и порывам.
– Здесь слишком много света, – сказал Макс, уставившись на уличные фонари у кафе-мороженого.
Это Макс предложил захватить бинокль. Оставил меня бездельничать в своей машине, а сам побежал за ним домой. Бинокль у него маленький, в такой смотрят игры с мячом. Но это я предложила поехать к пустующим летом за школой спортивным полям. Мы уселись между футбольными воротами. Ночной воздух овевал прохладой, трава щекотала ноги. Я взяла бинокль Макса и попыталась настроить его, но у меня ничего не получилось и небо выглядело мутным.
– Мне кажется, это он, – указала я пальцем в небо и со смехом добавила: – Может, стоит посмотреть, как он выглядит, в интернете?
Макс достал свой мобильный и открыл какое-то приложение.
– У тебя есть приложение для изучения ночного неба? – Я шутливо пихнула его в плечо.
– О да, давай поприкалываемся над Максом, пока никто из нас не может найти Сатурн.
Он направил мобильный на небо, сдвинул его в сторону, а затем переместил мою руку с вытянутым пальцем в другом направлении.
– Вот он. Ты даже близко не угадала, Джесса.
Пальцы Макса обхватывали мое запястье, и мы оба смотрели на яркую точку в отдалении. Нам ни к чему был бинокль – все в необъятной вселенной вдруг стало ощущаться невероятно возможным. Это я повернула к Максу лицо. Это я заговорила так тихо, чтобы он перевел на меня взгляд. Это я закрыла глаза и наклонилась к нему. Но Макс остановил меня, твердо положив ладонь на мое плечо. Мое лицо замерло всего лишь в дюйме от его лица, в такой близости, что я чувствовала его дыхание.
– Боже, – выдохнула я. – Прости. Я просто…
Я что?.. Мне казалось, все идет, как должно идти под ясным ночным небом с парнем, который мне нравится. Вот только этим парнем был не Калеб. Не глядя на меня, Макс покачал головой и внезапно поднялся. Я тоже вскочила на ноги – так поспешно, что закружилась голова. Макс уже достал ключи от машины.
– Боже, – повторила я, поскольку одно это слово выражало все мои чувства. – Пожалуйста, ничего не говори. Пожалуйста, Макс. Ты мой друг. – Я практически умоляла его. Нельзя так рвать отношения с человеком – походя разбивая ему сердце.
Макс по-прежнему не смотрел на меня.
– Хорошо, – отозвался он.
– Макс, я не знаю, что на меня нашло.
По дороге домой я судорожно сжимала бинокль, разматывая ремешок и с каждом разом все крепче наматывая его на ладонь. Пока Макс не припарковался у моего дома и я не оставила бинокль на пассажирском сиденье. При расставании никто из нас не произнес ни слова.
* * *
Теперь Макс уставился на бинокль с таким выражением, словно вспомнил то же самое, что и я.
– Калеб был у тебя в машине? После того вечера? – Я избегаю уточнения, после какого именно вечера.
– Да, конечно. Множество раз. Даже одалживал мою машину пару раз. У него были какие-то неполадки с автомобилем. Наверное, увидел бинокль и решил и его одолжить. Это же недорогая вещь. Где ты его нашла?
– Висящим на передней спинке кровати. – Спрятанным, хочется добавить мне, но я не уверена в своей правоте. – Для чего, по-твоему, он взял бинокль?
Макс пожимает плечами.
– Да мало ли для чего. Чтобы игру посмотреть?
– Он собирался идти на игру?
– Не знаю, Джесса. – Лицо Макса выдает растерянность и досаду. – Он тебе что-нибудь говорил?
Я всплескиваю руками. Он ничего мне не говорил! Его поступки абсолютно мне непонятны. «Он направлялся к тебе, Джесса. Как обычно», – сказала его мама. Зачем? Я понятия не имею.
