– Не могу. Я должен быть здесь.
– Можно вызвать полицию.
– Нет. Пожалуйста, Джесса. Не звони в полицию. Не привлекай к нам внимания. Все закончилось. Точка.
– А если он вернется? Если он еще что-нибудь…
– Далеко не у всех идеальная жизнь с идеальными семьями, – осадил меня Калеб, и я вздрогнула от его слов.
Он словно видел во мне героиню из пьесы. Мой дом – декорации. Моя семья – действующие лица. Калеб сделал долгий успокаивающий вздох.
– Пожалуйста, не лезь в это, Джесса, – услышала я.
И я послушно ушла. Посмотрела в окно кафе-мороженого на Хейли, на улыбающиеся лица друзей, на их веселье и не вошла внутрь. Все мы для Калеба – персонажи из пьесы. Он не удосуживался даже заглянуть за внешнюю сторону нашей жизни.
Я позвонила брату и попросила его заехать за мной. Хейли в сообщении написала, что остаюсь у Калеба. Я сохранила его секрет, стала частью его. Позже я звонила узнать, в порядке ли он. Калеб не ответил на звонок, но поздним вечером прислал сообщение, что Шон уехал, а они с семьей собираются отдохнуть в горы Поконо – им нужно прийти в себя, – и он даст мне знать, когда вернется домой.
* * *
– Это часы Шона, – шепотом говорю я Максу во тьме гаража.
Забираю их из его руки и подношу к лицу. Между звеньями цепочки видны пятнышки ржавого цвета. Скорее всего, это кровь. Кровь Калеба? Спекшаяся и высохшая. Единственное, что от него осталось. И эти часы лежат тут, в гараже, наряду с собранными мной вещами, словно Ив и их собирается продать.
Я снова оглядываю притащенные сюда вещи – стоящие в темноте, за закрытыми окнами и запертой дверью. Одежда Шона все еще тут, в чемоданах. Тут и его карманные часы с обручальным кольцом. Рядом – коробки с вещами Калеба. Ковры свернуты и подготовлены на выброс. На часах кровь Калеба. Ив оголяет дом, обдирает его кусок за куском. И внезапно произошедшие события предстают перед глазами в другом ракурсе, под другим углом.
«Она его выгнала». «Да, он уезжает».
«Все закончилось. Точка».
А если все было совсем не так, как мне описал это Калеб?
«Не звони в полицию. Не привлекай к нам внимания».
У меня перехватывает дыхание, голова идет кругом. Я столько вещей перелопатила, столько мыслей передумала, пытаясь отыскать Калеба, которого, как я думала, знаю лучше всех. А в итоге обнаружила нечто ужасное, нечто такое, что и представлять себе не хочу. Калеб, что же ты натворил?
* * *
Ив в кухне отвечает на телефонный звонок:
– Спасибо, что перезвонили. Да, у меня есть крупногабаритные вещи, которые бы мне хотелось продать.
Слышно, как она что-то записывает. Нам нужно выбираться из гаража. Я насколько возможно тихо отодвигаю рулонную штору, но окна здесь только для вида, они не открываются. Их, конечно, можно разбить. Кинуть чем-нибудь в стекло и дать деру. Но Ив меня и со спины узнает.
Я вспоминаю, где находится электрощиток, и, направляясь к нему, ощущаю рядом с собой Калеба. Так же, как и он, одним движением ладони отрубаю электричество во всем доме. Затем возвращаю все выключатели в первоначальное положение и открываю гаражную дверь. Надеюсь, Ив решит, что произошел неожиданный и необъяснимый скачок напряжения.
Макс берет меня за руку и тянет за угол гаража, где нас не будет видно из дома. Под мышкой у него зажата коробка с фотографиями. Раздается звук открываемой гаражной двери, но мы бежим, не оглядываясь. И только завернув за угол и скрывшись из виду, согнувшись и пытаясь отдышаться, я осознаю: в моей ладони все еще зажаты карманные часы Шона.
Полдень среды
Мы сидим в машине Макса, с выключенным двигателем. В тишине слышно лишь наше прерывистое дыхание, которое мы пытаемся восстановить. Карманные часы лежат у меня на коленях, кровь на них в солнечном свете больше похожа на ржавчину. Макс постоянно бросает взгляд в окно с моей стороны, словно ежесекундно ожидая появления Ив. Однако она не выходит из дома.
– Она видела нас? – спрашиваю я.
– Без понятия. Я бежал. – Макс тяжело сглатывает, и на шее у него дергается кадык. Его взгляд скользит к часам на моих коленях. – Что происходит, Джесса?
Мои пальцы стискивают часы.
– Не знаю. Но думаю… думаю, с Шоном что-то случилось. По-моему, он никуда не уезжал.
– И ты подозреваешь… Калеба?
– Не знаю, Макс. – Ложь, сплетенная Калебом, гораздо серьезнее и сложнее, чем мне казалось. Если он и правда жив, то провернул аферу и она коснулась нас всех. – Я приходила к Калебу в тот день, когда его мама выгнала Шона. Они подрались. Шон ударил Калеба. У Калеба на лице был кровоподтек, и на этих часах кровь. Я решила, что из-за этого Ив и выставила мужа. Но все вещи Шона лежат в гараже, в чемоданах. Его обручальное кольцо и мобильный тоже там, в гараже. И вот это. – Я приподнимаю часы. – Ив вытаскивает вещи Калеба из упакованных мной коробок. Зачем тогда я их собирала?
– Все это как-то бессмысленно, Джесса, – говорит Макс, но его голос звучит тихо и неуверенно. – Ты думаешь, Калеб что-то натворил и из-за этого сбежал? И куда он подался?
– Понятия не имею. – У меня вырывается глухой, почти истеричный смешок. – А я-то решила, что он встречается за моей спиной с другой девчонкой.
– С какой?
– С Эшлин Паттерсон. Из круглосуточного лагеря.
Макс хмурится.
– Калеб не ездил ни в какой лагерь.
Я открываю ее профиль на своем мобильном и показываю ему фотографию.
– Мне показалось, на фото она. Но эта девушка ответила, что не знает Калеба.
Макс качает головой, затем хватает меня за запястье и притягивает мобильный поближе к себе.
– Я ее знаю.
– Откуда?
Он прищуривает глаза.
– Не помню. Но точно видел ее раньше.
– Они с Калебом разговаривали на лыжной базе в прошлом году.
Макс задумчиво морщит нос. Видимо, пытается представить ее там. Вписать в запомнившийся пейзаж.
– Нет-нет. О, вспомнил! Помнишь, я как-то отвозил вас с Хейли на игру Калеба? Ты тогда еще не знала, как выбраться из раздевалки парней, и Хейли пришлось тебя выручать?
Волоски у меня на затылке встают дыбом. Калеб ушел, оставив меня одну в раздевалке, когда ему кто-то позвонил. Я решила, что звонит его мама, но если это была не она? Пытаюсь вспомнить, где проходила игра.
Где-то на севере. В стороне от дороги. В школе этой девушки? Где-то поблизости?
– Когда ты ее видел? – Слова раздирают горло, как наждачная бумага.
– После игры. С Калебом. У раздевалки. Мы уезжали, ты с ним уже попрощалась, а я вернулся взять напиток в торговом автомате. Я увидел их, но Калеб просто сказал ей «пока», не делая ничего подозрительного или сомнительного. Я спросил, кто это, и он ответил: знакомая детства. – Макс пожимает плечами. – Не помню толком, что он говорил. Мне это не казалось важным.
