Следующий шаг, не менее важный, — это определение механизма, способного утвердить значение тех областей жизни, которым индустриальная система не уделяет внимания, и оградить их от полного подчинения этой системе. Проще говоря, необходима некая политическая сила, способная осуществить те задачи, которые индустриальная система игнорирует или, возможно, считает маловажными. Эти вопросы будут рассмотрены в следующих разделах.
2
Индустриальная система вообще игнорирует или считает несущественными те услуги государства, которые не связаны тесным образом с ее нуждами Национальная оборона, поддержка научных исследований и конструкторских работ, такие побочные нужды индустриальной системы, как строительство автострад и развитие воздушного транспорта, — все это пользуется вниманием и заботой. То же относится к образованию. С течением времени государственная поддержка образования начинает отражать не только нужды индустриальной системы, но и возросший политический вес сословия педагогов и ученых. Когда деятели образования преследуют политические цели, они отличаются от других только тем, что в состоянии внушить представление об исключительной чистоте своих побудительных мотивов.
Услуги государства, не связанные непосредственно с нуждами индустриальной системы, пользуются гораздо меньшей благосклонностью. Здесь действуют два обстоятельства. Учреждения, оказывающие услуги, в которых индустриальная система не нуждается, но от оказания которых государство не может уклониться, страдают от пренебрежительного к ним отношения. Мылу и зубному порошку индустриальная система приписывает в рекламе, посредством которой она управляет спросом, важное значение. А государственные клиники, способные больше сделать для охраны здоровья, не пользуются подобной поддержкой. И это, естественно, отрицательно сказывается на них. Имеются и такие отрасли государственной деятельности, которые неблагоприятны для индустриальной системы или для открыто признаваемых ею целей и предоставленных ей привилегий. Они наталкиваются на явное сопротивление индустриальной системы. Оба отмеченных обстоятельства требуют разъяснения.
Такие услуги государства, как забота о больных и престарелых, о физически или психически неполноценных людях, услуги системы здравоохранения в целом, создание парков и зон отдыха, уборка мусора, возведение зданий общественного пользования, оказание помощи людям, впавшим в нищету, и многие другие услуги не имеют для индустриальной системы особого значения. И, когда дело доходит до финансирования, эти услуги вступают с соперничество с потребностями, порожденными властным контролем индустриальной системы над поведением потребителя. В результате госпиталям приходится туго в борьбе с автомобилями за государственные средства. Расходы на стадионы не выдерживают соперничества с расходами на цветное телевидение. И так далее Общественное мнение удалось в значительной мере (хотя и не полностью) приспособить к этому различному подходу. Поскольку речь идет о частном лице, добродетель заключается, по общему мнению, в том, чтобы больше производить и получать за это больше денег. Что же касается государства, то добродетель все еще приписывается не тем политикам, которые предлагают сделать больше при тех же затратах, а тем, кто предлагает сделать больше при меньших затратах. И до сих пор еще слышны голоса тех, кто желает, чтобы государство меньше делало и меньше тратило. Особенно «приспособившиеся» теоретики до сих пор считают, что государство должно свести свои услуги к минимуму. Поступая иначе, оно, дескать, ущемляет право отдельного человека делать выбор между покупками.
Теория, таким образом, оправдывает внутренне присущую экономике тенденцию к созданию постоянного несоответствия между товарами и услугами, поставляемыми индустриальной системой, и теми из поставляемых государством товаров и услуг, которые не служат удовлетворению потребностей индустриальной системы. Но об этом я подробно писал в другом месте
[253]. И, хотя нет таких взглядов, с которыми было бы столь же приятно во всем соглашаться, как со своими собственными, я не поддамся этому соблазну.
От фактов пренебрежительного отношения к государственным услугам я перехожу теперь к фактам гораздо более энергичного сопротивления, вызываемого тем, что государству приходится иметь дело с такими задачами, которые чужды или враждебны индустриальной системе.
3
За пределами сферы товаров и услуг (кто бы их ни поставлял) и спроса на них (пусть только внушаемого) находится еще один мир — мир эстетических запросов и переживаний. Он обслуживается не заводами и инженерами, а в той или иной форме работниками искусства. Умение наслаждаться эстетическими ценностями требует известной тренировки; оно изначально свойственно человеческой душе не в большей мере, чем умение получать удовольствие от виски.
Эстетические интересы и переживания когда-то составляли очень важную сторону человеческой жизни — невообразимо важную, если исходить из критериев индустриальной системы. Каждое лето путешественники из США и промышленных городов Европы и Японии отправляются осматривать остатки допромышленной цивилизации. Ибо такие города, как Афины, Флоренция, Венеция, Севилья, Агра, Киото и Самарканд, хотя они и были страшно бедны по сравнению с нынешними Дюссельдорфом, Нагоей, Дагенхеймом, Флинтом или Магнитогорском, таят в себе гораздо более широкие возможности эстетических наслаждений. Поэтому ни один город, возникший в эпоху индустриализации, не может ни в малейшей степени соперничать с ними в художественном отношении. И действительно, путешественники, интересующиеся главным образом эстетическими ценностями, не посещают крупных промышленных городов и вообще посещают очень мало таких городов, архитектурный облик и планировка которых определились после того, как Адам Смит в 1776 г. опубликовал свою книгу «Богатство народов».
Одной из причин недовольства индустриальной системой являются соображения эстетического порядка. Это объясняется тем, что эстетические достижения недоступны индустриальной системе и в значительной мере находятся в противоречии с ней. Не было бы особой нужды подчеркивать это противоречие, если бы защитники индустриальной системы постоянно не твердили, что его не существует.
Указанное противоречие отчасти обусловлено расхождением целей, а также тем, что эстетические задачи недоступны техноструктуре, или, говоря другими словами, она не может их разделять. Следовательно, если бы эти задачи решительно навязывались техноструктуре, то она рассматривала бы их в качестве помехи.
Приведем наглядный пример. Если бы эстетические задачи решительно отстаивались, то это сказалось бы на географическом размещении промышленных предприятий. Они находились бы не там, где они наиболее производительны, а там, где они меньше всего оскорбляют наш взор. Применяемая ими технология тоже находилась бы под контролем, включая борьбу с распространяемым ими зловонием и со спуском отходов в реки, озера и почву. Это означало бы повышение издержек, сокращение объема производства или то и другое одновременно. Соответствующие требования предъявлялись бы и к продукции промышленных предприятий, скажем к форме, количеству и конструкции автомобилей, с тем чтобы они были совместимы с привлекательной панорамой города и чтобы население города могло дышать приятным, безвредным воздухом.
