Однако такой контроль над ценами предупреждает лишь снижение цен. Он не охватывает профсоюзы и, следовательно, не обеспечивает защиты против уступок им, сопровождаемых ростом цен. Отдельная фирма не располагает средствами борьбы с этим. Она знает, что другие фирмы не предпримут снижения цен, губительного для всех. Но она не может рассчитывать, что другие фирмы будут сопротивляться росту заработной платы и последующему росту цен, так как последствия этих действий, как бы они ни мешали планированию и экономике в целом, все же не губительны. Поскольку от рынка отказались в пользу планирования цен и спроса, то нет надежды, что сохранится сдержанность — этот последний недостающий элемент ограничения. Остается прибегнуть к помощи государства. В конечном счете нет иной альтернативы, чем государство, венчающее здание планирования.
При наличии минимальных цен, установленных фирмами; спроса на отдельные виды продукции, управляемого ими; совокупного спроса, формируемого государством; максимальных уровней ставок заработной платы и цен, установленных государством, здание планирования индустриальной системы приобретает завершенный вид. Остается самая малость: добиться, чтобы в будущем все называли такую систему неплановой, то есть рыночной.
В этой связи необходимо отметить, что слабость существующей системы поддержания максимальных цен
[213] в конечном счете не является препятствием. Предпринимательская фирма подчинялась рынку и регулировалась им. Находясь под господством рынка, она была в значительной мере независима от государства. Следовательно, возможности государства контролировать ее поведение были в высшей степени проблематичными. Фирма могла ответить на вмешательство обструкцией и сопротивлением. Развитая корпорация, как часть всеохватывающей системы планирования, не обладает подобной независимостью.
Она солидаризуется с общественными целями и приспосабливает последние к своим нуждам. Ей нелегко бороться против того, с чем она тесно связана. Точнее, если государство призвано эффективно управлять спросом, то государственный сектор экономики, как мы видели, должен быть относительно большим. Это значит, что государство является крупным заказчиком, особенно его воздействие незаменимо в развитии передовой техники, которая иначе оставалась бы вне индустриального планирования. При таких обстоятельствах независимость развитой корпорации еще более ограничивается. Она находится в глубокой зависимости от государства. В силу этого она не может позволить себе бросать государству вызов. У нее есть возможность в значительной степени приспособить цели государства к своим нуждам. Но действовать вопреки этим целям она может не в большей мере, чем собственно государственное учреждение. Государство имеет много способов отказать ей в удовлетворении ее жизненных потребностей. И поскольку другие фирмы солидарны с общественными целями, отражающими приспособление, то они будут склонны считать сопротивление государству антиобщественным, а санкции — оправданными
[214]. В данном вопросе нет шансов на создание единого фронта развитых корпораций против государства.
Глава XXIII. Индустриальная система и профсоюзы
Эта перемена произошла в то время, когда общественность еще продолжала приписывать профсоюзам богатырскую силу.
Соломон Баркин, «The Decline of the Labor Movement», в кн.: «The Corporation Takeover», Andrew Hacker, ed., New York, 1964, p. 263.
1
На протяжении почти всей своей короткой истории профсоюзы в Соединенных Штатах подвергались нападкам. Предпринимателям обычно хотелось, чтобы их не было. Желание часто усиливалось убеждением в том, что они не нужны. Это неизменно наталкивалось на сопротивление, подкреплявшееся подходящими научными доводами. В доказательствах недостатка не ощущалось. Одна из редких, но хорошо вознаграждаемых профессий в свободном обществе состоит в том, чтобы снабжать всех, кто в состоянии платить, нужными им выводами и умозаключениями, должным образом подкрепленными статистическими данными и моральным негодованием.
Такого рода доказательства, как правило, подводили к выводу, что в связи с прогрессом промышленности и просвещения профсоюзы лишились своей функции. Классовые конфликты — лишь предмет страстной мечты революционеров старого склада. Профсоюзы существуют только потому, что прочно уселись на плечи рабочего, которому приходится их терпеть, подобно тому как Синдбад-мореход никак не мог стряхнуть старика. Сердобольные предприниматели, находясь под впечатлением от подобных рассуждений, иногда протягивают своим рабочим руку дружбы, но… эту руку лишь с удовольствием кусают.
В свете этого факта многие склонны скептически относиться к тезису о решительном сужении функций профсоюзов в индустриальной системе. Это тоже дань вздорным представлениям. Судить об ученом следует не по тому, как он реагирует на доказательства, а по его умению не поддаваться тенденциозной пропаганде.
К тому времени когда пишутся эти строки, профсоюзы, существующие в рамках индустриальной системы, уже давно перестали численно расти; больше того, они сдали позиции. Почти во всех отношениях установки профсоюзов ныне менее воинственны, а действия менее мощны, чем в прежние времена. С тех пор как современные крупные предприятия признали принцип заключения коллективных договоров, трудовые отношения в промышленности явно приобрели более мирный характер. Профсоюзы и их руководители пользуются широким признанием, и в их адрес порой раздаются похвалы как со стороны работодателей, так и со стороны общественности в целом за их здравое социальное поведение. Все это говорит о наличии каких-то перемен.
Наше исследование позволяет сделать вывод, что этот процесс будет продолжаться и что перемены имеют долговременное значение. Уменьшение численного состава профсоюзов — это не временное явление, которое будет исправлено объединением в профсоюзы служащих и инженеров, а ранняя стадия длительного процесса упадка. Современные трудовые отношения в промышленности, особенно в крупных корпорациях, приобретают все более мирный характер не вследствие того, что руководители профсоюзов и вице-президенты корпораций, ведающие взаимоотношениями с рабочими, вступили в некую эру гуманной просвещенности, обусловленной развитием искусства управления промышленным предприятием и несколько запоздалой победой иудейско-христианской этики и "золотого правила"
[215].
