Сословие педагогов и ученых
[232], подобно финансовым кругам в прошлом, обязано своим престижем тому фактору производства, который оно поставляет. Эта услуга, по крайней мере потенциально, является для него и источником силы. Так же как и финансисты, и даже больше их, это сословие завоевывает известные позиции в государственном аппарате. Природа этого сословия педагогов и ученых, источники его влияния и его отношение к техноструктуре и государству — таков предмет, к рассмотрению которого мы сейчас приступаем.
2
Аналогия между финансовыми кругами и сословием педагогов и ученых не может быть продолжена слишком далеко. Источником престижа и влияния обеих этих групп является (или являлась) их связь с решающим фактором производства. Но могущество финансовых кругов — это могущество руки, держащей кран. Они могли открыть кран и направить капиталы к тому, кто их испрашивал, и они же могли его закрыть. Следует заметить, что весь декорум, связанный с применением этой силы, обманчив. Применение силы всегда приходится обставлять приличествующей серьезностью. Если человек вынужден служить объектом проявления власти другого человека, то он по меньшей мере вправе требовать, чтобы это не становилось поводом для открытого ликования. Финансовые операции — новый выпуск акций или облигаций, открытие нового источника кредитования — все еще являются поводом для торжественных церемоний, несмотря на то что эти операции ненамного сложнее, чем покупка пишущей машинки, и что клиентура финансовых учреждений имеет возможность сделать выбор между альтернативами. Это пережиток тех дней, когда подобные операции совершались с позиции силы. Многие из формальностей, сопровождающих деятельность центральных банков (имеющую в значительной степени вспомогательное значение), — явления того же порядка
[233]. Они не должны заслонять реальную действительность, заключающуюся в том, что власть финансовых учреждений ушла в прошлое
[234].
Сословие педагогов и ученых не обладает контролем над предложением образованных специалистов, аналогичным контролю банкиров над доступом к сбережениям. Оно в состоянии в какой-то слабой степени воздействовать на своих людей в отношении выбора занятий — и это моральное воздействие не лишено значения. Однако больше всего влияние этого сословия связано с его быстрым количественным ростом и вытекающим отсюда политическим весом, его привилегированным доступом к научным новшествам и его почти уникальной ролью в области социальных нововведений. Эти источники влияния следует теперь рассмотреть.
До последнего времени учителей в США было очень мало, и были они заняты в значительной степени в начальной школе. За последние годы в этой сфере произошли скачкообразные изменения. Число преподавателей колледжей и университетов составляло в 1900 г. 24 тыс., в 1920 г. — 49 тыс., а к концу текущего десятилетия оно достигнет 480 тыс. Это значит, что за 70 лет оно увеличится в 20 раз. В 1900 г. во всех колледжах и университетах обучалось только 238 тыс. студентов — по сравнению с 3377 тыс. в 1959 г. и 6700 тыс., ожидаемыми в 1969 г. В 1900 г. в старших классах средней школы обучалось только 669 тыс. человек — по сравнению с 9271 тыс. в 1959 г. и 14 600 тыс., ожидаемыми в 1969 г.
[235] На ранней ступени своего развития индустриальная система нуждалась лишь в умеренных количествах людей, имеющих высокую техническую или иную подготовку. Колледжи и университеты были призваны главным образом готовить людей ученых профессий, подвизающихся в области медицины, юриспруденции, религии, ветеринарии и т. п., или придавать весьма убогий культурный лоск, приличествующий отпрыскам зажиточных семейств.
Обладая ничтожным социальным весом вследствие своей малочисленности, педагоги на ранних стадиях индустриального развития (в США — вплоть до первых десятилетий текущего столетия) представляли собой и в экономическом отношении низшую касту. Средства для финансирования высшего образования в частных колледжах и университетах поступали от состоятельных людей либо в форме пожертвований, либо в форме платы за обучение их детей. Считалось естественным, что здесь, как и повсюду, снабжение деньгами влечет за собой приобретение права собственности и что осуществление этого права должно быть предоставлено людям, которые более других привыкли к реализации подобной власти, то есть предпринимателям. «Современное цивилизованное общество неохотно идет на то, чтобы доверить свои серьезные интересы кому-либо вне круга людей меркантильного склада, доказавших свою способность управлять академическими делами тем, что они нажили значительное богатство или как-нибудь иначе оказались его владельцами»
[236].
Этот принцип, общепринятый в отношении частных учебных заведений, стал применяться также в отношении государственных колледжей и университетов. Так как учеба в них связана с расходами и возможностью отказаться до поры до времени от самостоятельного добывания средств к существованию, эти учебные заведения тоже стали вотчинами людей, чьи доходы намного выше среднего уровня.
