Такая тактика лишь на время сдержит захватчицу, но Хеймдалл знал, что, если заберет Хофунд из обсерватории, Хела не сможет путешествовать между Девятью Мирами... по крайней мере, до тех пор, пока не перевернет весь Асгард и не найдет меч, который позволит ей добиться желаемого.
Могучей рукой Хеймдалл вытащил клинок одним быстрым движением и покинул с ним обсерваторию. Никто его не увидел и не услышал.
Пока он бежал через колючие кустарники обратно в горы, Хела и Скурдж вошли в обсерваторию. Хеймдалл буквально почувствовал, как Хела вскипела от злости, когда увидела, а точнее, не увидела меча, который должен был помочь ей покорить все миры.
Время пошло.
Хеймдаллу нужно было чудо.
Глава 5
– Отличный ход.
Хеймдалл резко поднял голову, взобравшись на вершину каменистого склона.
– Ты все видел, – выдохнул он, встав и выпрямившись перед Одином.
– Ты уже спас множество жизней, – тихо произнес Всеотец. – Это были поступки истинного предводителя.
– Будь твой сын здесь, он поступил бы точно так же, – сказал Хеймдалл.
Один задумался над его словами, а затем жестом велел бывшему хранителю Бивреста следовать за ним.
– Идем, тропа чистая – отсюда и до нужного тебе места.
– Ты бы им гордился, – добавил Хеймдалл.
– Скажи мне, – начал Один, – ты защищаешь так стойко всех сыновей Асгарда или только Тора?
Тяжело ступая по тропе, Хеймдалл изобразил некое подобие улыбки.
– Не всех, – сказал он, – только достойных.
– Вот как, – произнес Один. – И Тор достоин твоей дружбы?
Будучи Стражем Бивреста и хранителем врат Ас- гарда, Хеймдалл был бесконечно предан Одину. Это распространялось и на семью царя. Он всегда был на службе, в любой момент готовый защитить свой мир и его жителей. Хеймдалл никогда не думал о ком-то как о друге, считая дружбу непозволительной слабостью.
Но теперь, услышав слова владыки, Хеймдалл задумался: прав ли царь?
И понял, что это так. Тор был для него не просто сыном Одина, братом по оружию или будущим правителем. Он был другом. Хеймдалл был на все готов ради него.
Хранитель врат Асгарда знал Тора с самого его детства. Будучи глазами и ушами Девяти Миров, Хеймдалл наблюдал за всем, неважно – большим или маленьким. И что-то в этом младенце привлекло внимание хранителя. Уже тогда Хеймдалл видел в юном Торе зачатки величия. Он чувствовал дух героя, истинного предводителя. Да, в нем была заносчивость, присущая юнцам. А что касалось самоуверенности, так Тору в этом и вовсе не было равных. И все же Хеймдалл видел, о чем сын Одина больше всего беспокоился: о семье, друзьях, людях Асгарда.
Когда Тор из мальчишки превратился в юношу, Хеймдалл заметил, как сильно он стал похож на отца. Вероятно, поэтому они с Одином так часто спорили.
– Более чем достоин, – ответил Хеймдалл.
– Тихо, – резко сказал Один. – Ты видишь их?
Хеймдалл огляделся, а затем посмотрел вдаль.
– Я с ними разберусь, – тихо произнес он и без лишних слов побежал вперед.
* * *
Наконец он увидел их: мужчину, женщину и детей - мальчика и девочку.
Семью.
Они бежали сквозь лес на вершину горы, через ручей. Шаги их были громкими, неуклюжими, от их ног в разные стороны летели брызги. Кто угодно смог бы их услышать.
Или что угодно.
Существа, которые гнались за ними, были похожи на людей только внешне. Хеймдалл знал, что они были не из плоти и крови. Это были воскрешенные мертвецы. Хела заключила с ними сделку и дала им вторую жизнь.
В обмен восставшие должны были заманить в ловушку асгардцев, от которых Хела будет питаться: высасывать их жизни, – чтобы увеличить свою мощь ценой каждой души, которую Хеймдалл поклялся защищать.
Ноги Стража ступали уверенно, пока он бежал в их сторону. Затем он спрятался в узком ущелье. Семья шла прямо к нему, существа продолжали преследование.
Девочка первой забежала в ущелье и столкнулась с Хеймдаллом, который не сдвинулся ни на дюйм.
– Извини, – сказал Хеймдалл, пытаясь принять непринужденный вид.
Семья уже была прямо позади девочки, когда существа бросились вперед. Однако они не были готовы к яростной и неожиданной атаке. Широкими движениями воин разрубил тварей Хофундом, свалив их, прежде чем они успели хоть что-то понять. Битва еще не началась, а существа уже лежали поверженными у ног Хеймдалла.
Страж жестом приказал семье следовать за ним.
* * *
Насколько Хеймдалл мог видеть, других врагов поблизости не было, однако он вывел семью из ущелья в овраг, только когда убедился, что за ними никто не следит. Тропа вела на вершину горы. На камни был нанесен ряд узоров, высеченных чьей-то древней рукой.
Любому жителю Мидгарда эти отметки показались бы непонятными. Но асгардцы мгновенно узнавали в них Иггдрасиль, древо жизни.
Хеймдалл поднял руку, приказывая семье остановиться. Он опустился на колени перед замысловатыми знаками и что-то прошептал. Когда Страж закончил, огромный участок горы исчез, как будто его там никогда и не было.
Внутри прятались асгардцы, сотни, может, даже тысячи: мужчины, женщины, дети – все, кто покинул Асгард после появления Хелы, люди, отправившиеся в горы в надежде, что здесь у них появится шанс выжить.
Хеймдалл дал им этот шанс. Именно он привел их всех сюда. Как давно Иггдрасиль в Асгарде – с самого основания? Убежище использовали тысячи лет назад, чтобы защитить жителей в трудное время. Древо было давно забыто, помнили о нем лишь немногие.
– После вас, – сказал Хеймдалл, и семья с благодарностью вошла.
Глава 6
– Он нам нужен, но я не вижу его и не слышу. Он так далеко, – еле слышно шептал Хеймдалл. Позади него, в древнем горном убежище, стояли жители Асгарда, собравшиеся вместе для защиты от опасности. Разумеется, пришли не все: некоторые погибли за время царствования Хелы, другие были в городе, им было страшно оставаться, но еще страшнее – уйти.
Хеймдалл сделал все возможное, чтобы спасти как можно больше людей. Безустанно днем и ночью он тайно переправлял людей из города в горы.
Но он опасался, что этого недостаточно.
– Когда он по-настоящему понадобится тебе, то сам придет, – заверил его Один.
Хеймдалл покачал головой.
– Почему ты так уверен в этом?
– Когда пробудешь Всеотцом достаточно долго, начинаешь многое замечать, – ответил Один. – К тому же отцы знают своих сыновей.
– В Мидгарде, – спросил Хеймдалл, тщательно подбирая слова, – во время изгнания Тора, откуда ты знал, что он покажет истинного себя?
