Когда мы шагом ехали по деревенской улице, меня окликнул какой-то молодой парень:
— Эй, ледя, ты ж помощник мага?
— А что?
— Маг сказывал, что русалки — это бывшие обиженные девки. И что ежели вдругорядь кого забидим, снова может появиться такая и начать мужиков топить. Это правда?
— Чистая правда, — отозвалась я.
Парень горестно вздохнул…
Но как интересно, оказывается, лорд Тиурра ещё и воспитательную беседу среди деревенских провёл.
Дала шенкеля, переходя на короткую рысь. Вскоре Буль скрылся за высокой поросшей осокой дюной.
Через три дня пути я поняла, где фатально просчиталась, — я не взяла с собой карту. А никто из встречных о поместье Эрранд слыхом ни слыхивал. Может, постараться припомнить, где примерно расположен наш дом на карте страны и как-нибудь сориентироваться по солнцу? Бессмысленно, потому что я понятия не имею, где сейчас нахожусь сама. Точнее, куда меня занесло. Я попыталась было спросить на паре постоялых дворов, где можно купить карту Эрвинии, но на меня вылупились так, словно я потребовала на обед двухголового цыплёнка.
И что делать? Искать ближайший крупный город, а в нём — карту?
Эх, хотела я летом побродить по дорогам, и надо же — мечты сбываются! Хорошо, хоть не стала предупреждать родных, что собираюсь в гости, а то бы сейчас волновались, куда я пропала…
Ладно, пока поеду куда глаза глядят, деньги есть, рыбы с колбасой хватает, так чего беспокоиться?
Наверное, путешествуя раз за разом с лордом Тиуррой, я расслабилась и совершенно забыла, почему купеческие караваны всегда ходят с охраной, а крестьяне, собираясь на ярмарку, едут скопом, длинным обозом.
Но мне напомнили.
Случилось всё так. С утра я купила каравай свежего хлеба и варёную курицу в деревне с абсолютно ничего не говорящим мне названием Малый Бродень. Тут, кстати, тоже о поместье Эрранд никто не слышал. А на вопрос о ближайшем городе мужик, поливавший капусту в огороде, махнул в сторону леса и сообщил: «Там, но далеко». За деревней обнаружилась речка, и перебираться действительно пришлось вброд, потому что у моста прогнили от времени и обрушились две сваи, так что настил покосился и провис. Интересно, они специально мост обвалили, чтоб названию соответствовать?
За рекой дорога начала петлять. Где теперь далёкое «там» я могла сказать только потому, что засекла положение солнца. Впрочем, я никуда не спешила — мне нравилось. Над солнечными полянками порхали крапивницы и перламутровки, под разлапистыми елями цвела земляника. Сытый Ясень бодро перебирал ногами, а поскольку ход у коня был мягкий, Хаос тоже не протестовал. И даже умудрялся заниматься курицей.
Я так расслабилась, что когда на повороте из кустов неожиданно вывалились несколько мужиков, у одного из которых был арбалет, слегка растерялась.
— Девка. Одна. На коне, — перечислил очевидное арбалетчик. — Слезай!
Вообще, могли бы сообразить, что девица на хорошем коне, за спиной у которой сидит здоровенный кот, — это неспроста.
Так что я, по-быстрому тихо приведя в негодность арбалет, — а то вдруг сдуру пальнёт? — ехидно сообщила:
— Кота забыли. — И добавила: — Арбалет можешь выкинуть.
— Какого кота? — опешил мужик.
— Который умней тебя! — отрезала я.
Происходящее казалось забавным. Только что делать с этими горе-разбойниками? Отпускать, по разуму, нельзя. Но ближайшие гвардейцы или кто там, которым можно сдать шайку, где-то за лесом, который на горизонте.
А разбойников набежал уже десяток. Причём один упорно пытался схватить Ясеня под уздцы. Конь нервничал, приплясывал и задирал голову, но не давался.
— Идиоты! Думаете, я просто так одна езжу? — На пальцах расцвели огненные смерчи, а вокруг разбойников вспыхнуло широкое кольцо огня.
— Ведьма! Ведьма!
— Она самая, — оскалилась я.
— Матушка ведьма, не губи! — взмолился один из молодчиков, бухаясь на колени. Вслед за ним попадали остальные.
— Какая я тебе матушка? — обиделась я на поклёп. — Нет у меня таких сыновей!
Хаос за спиной гнусно захихикал.
— Так, показываю один раз! — прищурилась. — Видите тот пень вдалеке на поляне? А теперь глядите!
Пень исчез в столбе пламени. А когда через минуту огонь погас, остались лишь яма и небольшой круг выжженной земли.
Разбойники взвыли.
— Все всё поняли? Тогда собирайтесь в кучу, и идём вот туда! — махнула в сторону Малого Бродня. — Скажу сразу, убивать я вас не собираюсь, но если кто попробует сбежать, спалю без жалости. Ясно?
Через час мы были уже у обваленного моста.
Я поглядела на умаявшихся разбойников и сообщила:
— Ждите здесь. Сбегать не советую. — И бодро соврала: — Искать не стану, просто прокляну так, что сами к осени помрёте в муках.
— А что ты хочешь от нас, матушка?
— Отработаете — и свободны. Но промысел советую сменить.
— А гвардии не сдашь? — опасливо уставился на меня тот, который хватал под уздцы Ясеня.
— Посмотрю, как стараться будете.
— А делать-то что надо?
— Вас тут целый десяток, так что почините этот мост. Я сейчас договорюсь со старостой насчёт инструментов и харчей. Хотя разносолов не ждите.
Разбойники закивали, на бородатых рожах читалось облегчение.
Староста малость опешил, когда, ткнув пальцем в шайку на другом берегу, я сообщила:
— Вон те добрые люди хотят бесплатно починить ваш мост. Только дайте им пилы с топорами и кормите. За еду я заплачу, вот десять серебрушек, по одной в день. Да, если кому надо тын подправить или крышу залатать — обращайтесь.
Следующие несколько дней я валялась в траве на солнечном пригорке, грызя травинки, и наблюдала за тем, как трудолюбивая шайка таскает из леса толстенные осиновые стволы и забивает новые сваи. Потом дело дошло до балок и настила — тут в ход пошёл старый материал, благо доски и брёвна были ещё крепкими.
Время от времени появлялись опасливые крестьянки, несущие то чугунки с гороховой похлёбкой, то свежие лепёшки.
Кстати, от старосты я узнала, что прежде через деревню два раза в год ходил купеческий караван, а как мост рухнул, так никого, кроме сборщиков налогов по осени, и не видать.
— А что ж сами не починили?
— Дык все при деле, некогда.
Через неделю оказалось, что двое разбойников — ещё молодой чернявый мужик и высокий рыжий — успели познакомиться с парой деревенских баб и решили в Бродне остаться. Чернявый, кстати, в прошлом был кузнецом. Потом откололся ещё один — бывший пасечник, которому вдруг показалось, что поселиться тут — не самая плохая идея. Ну вот, трое вроде пристроились.
