На бал в соседнее поместье, куда нас пригласили отпраздновать совершеннолетие второй дочери, отправились всей семьёй. Меня, то есть Ильвисельду, заставили переодеваться шесть раз. В конце концов, когда я заявила, что ещё одно платье — и мы никуда не идём, Колин остановился на шёлковом голубом туалете с ворохом оборок внизу и глубоким вырезом наверху. Напоследок мне нацепили на шею настоящее ожерелье из сапфиров с бриллиантами и решили, что я готова.
— Эль, я стану держать тебя за руку, а иногда обнимать за плечи и за талию. Иначе нам никто не поверит. Могу поцеловать в щёчку. Хорошо?
Пожала плечами. Вроде всё вполне по-братски.
— Танцевать буду только с тобой, — продолжил Колин.
Да пожалуйста, я всё равно никого тут не знаю. Хотя…
— Хорошо. Но осенью ты продолжишь заниматься со мной самообороной. И ещё с мечом. Пять раз в неделю!
— Три.
— Четыре.
— Согласен!
Я старалась, как могла, — не отходила от «жениха» ни на шаг, томно висла на Колиновой руке подстреленной лебедью, поглаживала пальчиками его рукав, одновременно рассказывая, как танцевала на Зимнем балу с принцем Уотригом. Причём, между прочим, не врала.
Девы краснели и бледнели, молодые люди издали ели меня глазами.
Колин силился сохранить серьёзность и пичкал «свою любимую Ильвисельду» мороженым и нарезанными дольками фруктами, изображая внимание. И танцевал действительно только со мной.
На лицах девиц читались разочарование и обида на судьбу. Потом толпа прелестниц, сначала окружившая Колина, сама собой начала как-то рассасываться. И, наконец, мы остались одни.
— Не пожалеешь, что на тебе поставили жирный крест? — хихикнула я.
— Вздохну с облегчением! Вальс, пойдём?
Я развернулась, чтобы опереться на предложенную Колином руку, — и увидела входящего в зал лорда Тиурру.
И тот смотрел прямо на меня.
Глава 14
Надо обладать железными нервами, чтобы быть приветливым каждый день с одним и тем же человекам.
Бенджамин Дизраэли
— Пойдём быстрее танцевать! — дёрнула я брата.
Ну да, пока будем кружиться, и приду в себя, и обдумаю, как держаться.
Кстати, лучшим учителем манер был Хаос. Кошки всегда непринуждённы, естественны и ведут себя так, словно ничего не произошло, даже если их поймали на попытке уволочь с кухонного стола неподъёмную индейку. В то же время попробуй наступить на кошачий хвост или самолюбие! Отомстят.
Я такое понимала.
Но что здесь потерял лорд Тиурра? Может быть, просто заехал в гости к родителям, ведь они с моим отцом друзья? Ладно, сам скажет. А у меня нет повода изображать смятение чувств. Синяки прошли, теперь важно не наставить новых.
Когда танец закончился, я сама попросила Колина отвести меня к беседовавшему с родителями лорду Тиурре. Присела в реверансе:
— Доброго дня, лорд. Меня зовут леди Ильвисельда. Я — троюродная сестра и невеста Колина.
— Неужели? — заломил бровь лорд Тиурра. В синих глазах плясали бесенята.
— Да, я тут недавно, но, увы, скоро мне придётся покинуть это замечательное место и вернуться назад, в столицу, — сообщила я, поднимая ветер ресницами.
— Колин, — повернулся лорд Тиурра к моему спутнику, — не позволишь пригласить твою невесту на танец?
Брат скептически покосился на меня.
— Только мороженое ей не предлагай, она уже три кремовницы съела.
Вот зараза! Ну, я ему припомню!
— Очень рад, Эль, что ты добралась до поместья родителей в целости и сохранности.
Тон не соответствовал словам. Одна рука лорда лежала на моей талии, другая сжимала ладонь. При этом он склонился к моему уху так, что дыхание щекотало кожу на виске, а голос был глубоким и чувственным. Интимным.
Опять, что ли, обольщать меня вздумал? Угу, узнав историю леди Орис, я, конечно, сразу на такое куплюсь.
— Спасибо, лорд.
— Но, знаешь, в натуральном виде ты милее. А это, — чуть поморщился, — слегка чересчур.
Согласна. Зато поставленной цели мы с Колином добились. А завтра леди Ильвисельда укатит в столицу — и исчезнет. Хотя этот морок я запомню, вдруг когда-нибудь пригодится?
— Кстати, я приехал за тобой. В Ремезе, он в двух днях пути отсюда, похоже, появилась морфа. Причём в детском приюте.
— А кто такая морфа? — заинтересовалась я.
— Очень вредная нечисть, которая вселяется в человека, а потом живёт в нём, используя тело, но забирает силы и жизнь не у него самого, а у окружающих.
Сложно как-то. Зачем ей вселяться? И как именно морфа питается? Не ест же она — в смысле, не грызёт зубами — кого-то на самом деле?
— Эль, — улыбнулся лорд Тиурра, — у тебя глаза загорелись. Ну что, едем?
— А она не как русалка? — подозрительно прищурилась я.
— Я так тебя напугал и обидел?
Потупилась. Не напугал и не обидел. Просто, стоило мне его увидеть, как в животе завязывался напряжённый пульсирующий узел, сердце начинало стучать, и даже сейчас, всего лишь танцуя с ним, я чувствовала себя натянутой струной. Но ему этого показывать нельзя, иначе точно не отстанет!
— Всё в порядке. Хотя я так и не поняла, почему вы поддались ундине?
— Не знаю. Возможно, она попала точно в слабое место, а я хотел поддаться. Несколько минут даже призрачного счастья иногда кажутся желаннее, чем длинное будущее без него.
— И как, лорд, вы были счастливы?
— Самое обидное, — вздохнул он, раскручивая меня под рукой, — что я ничего так и не смог вспомнить!
Ой, радость-то какая! Довольно того, что у меня случившееся из головы не идёт, хотя прошло почти два месяца.
Ну так что там с морфой? Любопытно же!
— Я поеду.
Он буквально расцвёл улыбкой.
Отправиться в путь мы должны были на следующее утро. Лорд Тиурра, естественно, остановился на ночь в нашем поместье.
— Ты уверена, что хочешь поехать? — спросила мама.
— Переживу, — кивнула я. — А морфу я ещё не видела. Звучит интересно.
— Всё с тобой ясно, — засмеялась леди Рени. — Знаешь, Трент тоже со мной когда-то мучился, даже стишок сочинил. Сейчас прочту, хотя честно предупреждаю, поэт твой отец аховый.
— Стишок?
— Вот послушай:
Не конфеты, не букеты
Эту леди привлекают.
Привиденья и скелеты —
Вот о чём она мечтает!
— Точно про меня! — засмеялась я.
