— Тогда я зайду, поговорю с леди Острис, предупрежу её. И, — подмигнул мне серым глазом, — погляжу, куда она запихнула твой череп.
— Это не мой череп! Это — череп гуля!
— А есть разница? — показал Колин мне язык и выскочил за дверь.
Ничего, однажды он вернётся… Кстати, знаю, как страшно отомстить! Сейчас же попрошу поставить в комнатах брата клавесин!
В этом году к предметам неожиданно добавилась география — причём не Эрвинии, а всего континента, и — хвала пятерым богам! — наконец-то магия. Впрочем, я ждала подвоха и не ошиблась. Колин, услышав мои восторги после ознакомления с расписанием, лениво протянул, что ничего нового на занятиях я гарантированно не узнаю. И что интересно, точнее, относительно интересно, станет только после зимней сессии, когда студентам начнут позволять драться друг с другом.
Ладно. Но хоть география пригодится. Конечно, я знала, что Эрвиния с Феррантом и Га-Каррашт похожи на два толстых коржа торта, лежащих друг на друге. Только вместо кремовой прослойки у нас горная цепь. Все три страны были вытянуты с запада на восток… и на этом известное кончалось. Если Эрвинию я уже изъездила вдоль и поперёк, то о Ферранте могла уверенно сказать лишь одно — он приблизительно такой же по размерам, а Га-Каррашт был вообще белым пятном. Но теперь я их изучу!
Ну и, увы, ненавистные самооборона с фехтованием никуда не делись. Лорд Кордиш встретил кривую шеренгу понурившихся вьюношей с творческими шевелюрами и пригорюнившихся девиц в юбках ехидной ухмылкой. И ничего хорошего это не сулило… Ладно, опять буду старательно увиливать весь семестр, а потом как-нибудь отбрыкаюсь на экзаменах. Полагаю, спарринги с Колином и Аленом приносят больше пользы, чем это академическое издевательство.
Лорда Тиурру я почти не видела. Так, мелькнул пару раз вдали, и только. Стремительная летящая походка, тёмные волосы, привычно завязанные в хвост, — а синих глаз с такого расстояния уже и не разглядеть. Может, он на самом деле решил оставить меня в покое, точнее, забыть?
Стану ли я тосковать и плакать? Возможно, даже почти наверняка. Но, если подумать, наше знакомство было слегка однобоким. Он знал обо мне почти всё. А я о нём — несравненно меньше. Например, я, хотя некоторое время считалась невестой, понятия не имела, сколько ему лет и сколько женщин у него было. О возрасте однажды случайно услышала, что восьмидесяти ещё нет, а в другой раз, что оставивший его в семь лет отец пропадал почти полвека. Предположительно выходило, что между сорока и шестьюдесятью — ранняя юность для мага. Вообще, я даже не знала, когда у лорда Тиурры день рождения.
Ну, а главное — сейчас я не так уж хотела всё это знать. Были десятки вещей в данный момент более интересных. Так и эдак, до окончания Академии через два года у меня есть время. А там, если выяснится, что лорд потерял интерес, — значит, так тому и быть. В любом случае, семья на троих — я, он и его бабушка — это точно не моя мечта.
Вот только, как бы я себя ни уговаривала, всё равно то и дело оказывалось, что снова и снова обшариваю взглядом коридоры, трапезную, аллеи — а вдруг он где-то здесь? А по вечерам, погасив свет, долго ворочалась в кровати и всхлипывала, зарывшись лицом и пальцами в пушистый мех мохнатой тушки рядом. Хаос сопел и терпел. А однажды сообщил, что поругался с Каем.
— Почему? — изумилась я. Вообще, что делить коту и сорокопуту, если колбасы на всех хватает?
«Предложил ему посидеть сто лет запертым в клетке, если до него не доходит, чем ты недовольна».
Вот это кот! Кстати, я пока так и не поняла, сколько лет живут фамилиары. То, что во много раз дольше обычных зверей, это очевидно. Достаточно представить несчастного мага, который каждые год-два заводит новую любимую мышку. Триста мышек подряд, ага.
Но от прямого вопроса Хаос ушёл:
«Пока есть магия — живу».
Ну и ладно, такой ответ меня вполне устраивает.
Ещё я много времени проводила в библиотеке, хотя подозревала, что ничего дельного на полках принципиально нет. Но меня интересовал специфический вопрос, никак не затрагивающий соперничество Домов, — призраки.
Я хотела выяснить о них как можно больше, потому что сейчас не знала даже самого простого. Я умела только их убивать, сжигая синим пламенем. Но быть способным что-то сломать — не значит разбираться в предмете.
Например, простой вопрос — летают ли призраки? Та лавина, которую я видела на границе, неслась вниз по склону, следуя рельефу. И призрак Версини Вийет тоже вроде бы передвигался по полу… пока вдруг в последний момент не всплыл в воздух. А ещё от призраков остаётся эктоплазма, значит, наверное, они что-то весят. Так вопрос — если выкопать на пути воинов смерти широкий глубокий ров, те его перелетят или свалятся вниз? И будут топтаться на дне, пока весь ров не заполнится призраками?
При этом я была уверена, что по воде призраки ходят, как по суше, хотя достоверно известно об их неприязни к быстрым потокам. Значит ли это, что призраки легче воды, но чуть тяжелее воздуха?
У кого бы спросить?
А вот ещё загадка. Почему, если жители Га-Каррашта могут свободно проникать на нашу землю, какой-нибудь маг не приведёт с собой пяток фанатиков и не сотворит воинов смерти в каком-нибудь городе? Ущерб и паника были бы грандиозными… разве нет? Тогда отчего такого не происходит?
Частично ответы дал мне Колин.
— Их маги могут извлекать души только из тех, над кем сотворили обряд в младенчестве и только на своей территории. Считается, что делать так в Эрвинии или в Ферранте им не позволяют наши боги.
Хвала богам! Иначе было бы просто страшно жить…
— А насчёт рва точно утверждать не могу. Поговори с отцом, он должен скоро приехать. И мама, кстати, вместе с ним. — Ухмыльнулся: — Ей я скажу, что так стараюсь музицировать, что клавесин даже у себя в комнате поставил! Спасибо за заботу, сестрёнка!
Улыбнулась в ответ, показав клыки. Всегда пожалуйста.
Совершенно неожиданно весенний экзамен по самообороне обернулся новым знакомством — тот самый симпатичный парень, Энриг эйд Леретт, решил присоединиться к нашей компании. Подошёл в трапезной с полным подносом и непринуждённо поинтересовался:
— Можно присесть за ваш стол?
Терри захлопала глазами, Колин и Ален, прищурившись, уставились на пришельца, а я сделала щедрый жест — стол большой! — и сказала:
— Конечно. Места много, располагайся!
Потом пояснила друзьям:
— Мы с ним дрались на самообороне в прошлую сессию.
— И она меня побила, как мальчишку, — развёл руками Энриг. — До сих пор в себя прийти не могу.
— Сестрища такая, — понимающе кивнул Колин.
Через две минуты мы уже весело болтали, обсуждая программу, преподавателей, академические порядки, и хихикали.
А я исподтишка рассматривала Энрига. Симпатичный, как я и запомнила. Волосы светлые, прямые, забраны под обруч, на висках — огненные пряди. А глаза тёмные, как скорлупа лесного ореха. И улыбка замечательная — чуть ироничная и в то же время добрая.
