— А на что он похож?
— Обычно — расплывчатый призрак, очертаниями напоминающий человека, который погиб в этом колодце. Но когда рядом появляется жертва, криничник частично материализуется, так что может схватить за плечи или шею и утащить к себе. Да, и поскольку в глубоком колодце всегда темно, нападает не только ночью. Понятно?
Я закивала. Вроде да.
— Жертвой станешь ты, — небрежно уронил лорд Тиурра.
— Я — что?
— Возьмёшь ведро и будешь черпать воду, пока криничник не появится в колодце, — иронично усмехнулся наставник.
— Понимаю, — светло улыбнулась в ответ. — На вас-то ни один криничник не польстится!
Лорд Тиурра скривился.
Призрак оказался упёртым.
Я вытерла пот со лба и с сожалением посмотрела на ладони — ещё немного, и они уже не просто покраснеют, а появятся водяные пузыри. Похоже, лорд решил мне наглядно продемонстрировать, что сидеть дома намного лучше, чем ловить малосимпатичную нежить в отдалённых местах.
Но, как бы то ни было, я только что вытащила из колодца семнадцатое ведро подряд, а магическое зрение утверждало, что внизу так никто и не появился — только плещется ледяная водица. Может, мне не везёт из-за скопища баб с пустыми вёдрами, которые сбежались посмотреть на ледю-горожанку, которая тягает вёдра, а заодно безопасно запастись водой? Я тут ворот как проклятая кручу, а они знай себе переглядываются и хихикают!
— Кому воду? — вздохнула я.
— Мне, — отозвалась грудастая баба в синем переднике поверх нарядного платья с расшитым воротом.
Кажется, наше прибытие в деревню женщины восприняли как неожиданный праздник и разоделись, чтоб себя показать… Ну да, такое развлечение — красавец лорд сидит бездельничает на взгорке, а его помощница вёдра второй час забесплатно ворочает.
И сколько это ещё будет продолжаться? — укоризненно посмотрела я на развалившегося на травке лорда Тиурру и сидящего рядом Хаоса. Кот прижмурил янтарные глаза:
«Пока головой не начнёшь работать».
Это он о чём? Выходит, того, что я делаю, недостаточно? А если?..
Уставилась на женщин:
— Скажите, а парень, которого в колодце засыпало, что он любил?
На меня уставились два десятка глаз.
— Да какой он парень? Мужик уже!
— Похлёбку с копчёной грудинкой!
Не, думаю, без литья похлёбки с грудинкой в колодец мы как-нибудь обойдёмся.
— Плясать любил! Как конец недели да вечером песни заведём, так такие коленца выкаблучивал!
О, а вот это интересно!
— А песни любимые у него были?
— А тот как же! Про дуб с рябиной завсегда спеть просил, а ещё эту, про коня ретивого… — начали вспоминать бабы.
Про коня не слышала, а вот о дубе с рябиной, думаю, знают все.
— Отлично! — хлопнула я в ладоши. — Ставьте вёдра, сейчас будем петь!
— Пе-еть?
— Можете ещё и хоровод водить, я не против, — подмигнула бабам. — Я начну, а вы подхватите, поняли?
Женщины запереглядывались, захихикали, потом закивали…
Интересно, а продолжать таскать вёдра из колодца во время пения мне надо? Эх, попробую… Гулять так гулять!
И под ритмичный скрип ворота и звон цепи жалобно затянула:
— Что стоишь, качаясь, тонкая рябина…
Бабы, уже успевшие поставить вёдра, дружно поддержали:
— Га-аловой скла-аняясь до самого тына…
Вышло душевно и очень громко, лорд Тиурра аж подпрыгнул. Через несколько минут бабы разошлись, распелись — и вокруг колодца начались настоящие пляски. Само собой, на шум мгновенно сбежалось ещё человек двадцать, включая старого дедка с непонятным музыкальным инструментом, похожим на кривую доску с бес знает из чего сделанными струнами.
Я продолжала крутить ворот и только и успевала следить, чтобы примчавшаяся ребятня не совалась к срубу.
И едва не пропустила криничника.
Зато тот меня, похоже, заметил сразу и ждал… И когда я потянулась за очередным поднятым полным ведром, протянутую правую руку у плеча захлестнуло что-то мокрое и скользкое, вроде толстого змеиного хвоста. Ух ты! А я думала, у него тоже руки… Схватившись левой за край сруба, быстро забормотала заклинание, создающее клетку. Упасть я не боялась — даже если свалюсь, или по цепи вылезу, или ветром себя подниму. Ну, ещё пара секунд, и…
Но первым успел лорд Тиурра, который, похоже, кинулся меня спасать.
Я ещё не договорила, а внизу уже вспыхнули белым золотом прутья решётки. Тянувшая за плечо вниз конечность, чем бы она ни была — рукой или хвостом, немедленно исчезла. Испарилась, будто никого и не хватала. А меня наставник не слишком вежливо отшвырнул прочь от сруба. Ведро, с грохотом разматывая цепь, полетело вниз. Вот лопнет звено от рывка — сам выуживать будет! Тоже мне, спасатель нашёлся!
Замечу, что народ на наши дёрганья у колодца даже не обратил внимания — все разгулялись так, что провались этот колодец целиком в тартарары, никто б и не заметил.
Впрочем, когда наверху появилась сияющая клетка с синюшным страшным призрачным мужиком, внимание мы привлекли. Столько визгу эта деревня, думаю, ещё не слышала.
— Эль, сожжёшь сама?
Конечно. Потому что даже обиженная душа должна идти дальше… Щёлкнула пальцами, создавая кокон голубого пламени…
Задерживаться мы не стали, хотя я бы не отказалась. Похоже, деревня собиралась отмечать избавление от опасности, и просто отмечать, раз уж начали…
Но лорд Тиурра веселиться не захотел. А вместо этого разыскал старосту Овсея и строго на него уставился:
— Впредь хороните всех как положено, поняли? Мы сейчас уезжаем.
Староста закивал. Не знаю, с чем он соглашался — с первым или со вторым.
Когда карета, покачиваясь и кренясь на неровной дороге, завернула за холм, издалека ещё доносилось нестройное пение — крестьяне продолжали праздновать у колодца…
Я дулась — потому что плечи и поясницу ломило, а ладони горели. Наверняка он всё нарочно подстроил!
Лорд Тиурра, напротив, казался довольным. Только, когда мы устраивались в карете, небрежно оборонил:
— Леди, ну не можете вы не устроить представление…
А то как же! Без представлений скучно! А если не нравится, сам бы криничника выманивал! Хотя на такую кислую физиономию ни одна себя уважающая нечисть не польстится!
— И не фыркайте, на меня не подействует.
— А русалок по пути нету? — не удержалась я.
Он замолчал.
Выехав снова на тракт, мы покатили на восток. И на следующий день я услышала, что ждёт нас дальше.
