– Яйцо?.. – пробормотал Нэт, глядя на девушку с искренним восхищением… и с некоторой опаской.
Эмили достала из ридикюля яйцо, и запах усилился. Хорошо, что она хотя бы завернула его в носовой платок. «Но ей повезет, если не придется сжечь всю ее одежду и обрезать волосы, чтобы избавиться от запаха», – подумал Нэт. На вытянутой руке он понес завернутое в платок яйцо к открытой двери. Подозвав дворецкого, приказал:
– Гарви, избавьтесь от него. Закопайте, что ли…
Дворецкий взял яйцо и чуть ли не побежал к входной двери, что было нелегко для человека его возраста. Нэт закрыл дверь, прошел мимо гостьи и открыл окна, выходившие в сад.
– Я перестаралась? – спросили Эмили, все еще хихикая.
– Да, с запахом вышел перебор. – Нэт снова оглядел ее наряд, на этот раз – более внимательно. – Но в остальном – почти безупречно. Кроме обуви.
– Я не смогла найти старые туфли, которые бы мне подошли. – Эмили чуть приподняла подол и высунула из-под него носок туфли для прогулок. – Я не думала, что вы заметите…
– Я заметил это в самый последний момент, – признался Нэт. – Прямо перед тем, как вы на меня набросились.
Тут Эмили взглянула на него уже вполне серьезно и тихо сказала:
– А ведь вместо того, чтобы поцеловать, я могла бы ударить вас ножом. О чем вы думали?
– Первым делом я подумал, что вижу обе ваши руки, и мне было видно, что и в одной из них нет ножа. И еще я подумал, что кто-то из моих людей наконец-то узнал что-нибудь полезное для меня. – Более того, он пошел бы на любой риск – только бы избавить Эмили Портсмен от необходимости бежать из Лондона и снова строить свою жизнь заново. Жизнь, в которой не будет его, Нэта…
Невольно вздохнув, он подошел к ней вплотную и с улыбкой спросил:
– Почему бы вам не напасть на меня снова? – Взяв девушку за подбородок, Нэт нежно поцеловал ее в губы.
Переводя дыхание, Эмили спросила:
– Теперь лучше?
– От вас все еще пахнет, но уже не так сильно.
Теперь, внимательно глядя на нее, Нэт понял, что она прекрасно справилась с новой ролью. Большинство людей, прибегая к гриму, слишком уж стараются – добавляют родинки и бородавки и в результате становятся настолько отвратительными, что уже никак не могут сойти за неприметных и незапоминающихся. А вот Эмили… Видимо, тут не обошлось без помощи опытного человека. Ее не сделали чересчур уродливой, поэтому она выглядела вполне естественно. И следовало отдать должное самой Эмили – запах тоже сработал. Сработал в том смысле, что никто не захотел бы подойти к ней слишком близко, чтобы как следует разглядеть.
– Но почему вы изменили внешность? – спросил он наконец, хотя и так догадывался, каким будет ответ. И этот ответ ему совсем не нравился.
– Потому что я не желаю прятаться, пока вы, Хейбери, Дженни и все остальные пытаетесь мне помочь.
– Что, если мы все просто ждем, когда Эбберлинг уедет из Лондона? – спросил Нэт. – Об этом вы подумали?
– Да. И вполне возможно, что они именно на это и рассчитывают. Но только не вы.
– Откуда вы знаете?
Она коснулась его щеки, и Нэт едва удержался, чтобы не прильнуть к ее ладони.
– Потому что вы Нэт Стоукс.
Дверь утренней гостиной распахнулась, и послышался голос:
– Что это за вонь?.. – В комнату, прикрывая нос ладонью, вошел Лори. Внезапно глаза его расширились, и он пробормотал: – И почему эта… женщина к тебе прикасается?
Тут Эмили, подобрав юбки, вразвалочку направилась к молодому человеку.
– Так это и есть тот малец, которого мне надо укротить? – проговорила она скрипучим голосом. – Чтой-то он на вид слишком тощий.
Лори побледнел и попятился к двери.
– Не надо меня укрощать! Какого…
– Лори, это Эмили. Успокойся и закрой дверь.
– Эмми?.. Что-о?.. О боже!.. Какого дьявола вы так оделись?
Лоуренс наконец-то закрыл дверь, а Нэт снова повернулся к девушке.
– Да, почему же вы так оделись?
– Хотелось посмотреть, смогу ли я настолько изменить внешность, что вы меня не узнаете. Оказалось, могу. Это значит, что я смогу одурачить и его. Это будет даже легче.
Нэт энергично покачал головой.
– Нет, категорически нет.
Лори обошел вокруг них, потом протянул руку и ткнул пальцем в пухлый бок девушки.
– Что вы под это надели?
– Засунула несколько мешочков с бобами и рисом, – отозвалась Эмили. – Дженни говорит, они под одеждой больше похожи на настоящий жир, чем тряпки или подушки.
– Да, похоже. – Лори снова ткнул ее пальцем в бок. – Но не думаю, что в таком виде вам удастся соблазнить лорда Эбберлинга. И с такой вонью…
– Она не собирается никого соблазнять, – решительно заявил Нэт. В конце концов, Эмили его женщина. Конечно же, до тех пор, пока он сможет ее удерживать… – И прекрати тыкать в нее пальцем.
Лоуренс поднял вверх обе руки, давая понять, что подчиняется.
– Пожалуй, я оставлю вас вдвоем разбираться во всем этом… – Молодой человек попятился и выскользнул из комнаты.
Нэт подошел к двери и запер ее, пока еще кто-нибудь не ворвался.
– Если вы хотите устроиться служанкой в его дом, то нет, – заявил он.
– А у вас есть идея получше? – осведомилась Эмили. – Я больше не собираюсь сидеть и ждать, когда он меня найдет! Так что мне придется либо уехать из Лондона, либо остановить его, прежде чем он успеет убить еще кого-нибудь. Или меня…
Несколько долгих мгновений Нэт молча смотрел на нее. Потом, нахмурившись, проговорил:
– Может, снимете эти тряпки? Я не могу нормально думать, когда вы выглядите как горгона.
Эмили фыркнула, но все же стащила с головы черный парик. После чего сообщила:
– Но я не уйду, пока вы не предложите план лучше, чем мой. Или пока не согласитесь, что мой план наилучший.
Эмили не походила ни на одну из тех женщин, с которыми Нэту когда-либо доводилось встречаться, и эти ее слова являлись очередным тому подтверждением. Эмили ужасно боялась Эбберлинга, однако была готова бросить вызов льву в его собственном логове.
– И каков же ваш план? – спросил он, едва сдерживаясь (ему ужасно хотелось вытащить шпильки из ее прически и распустить локоны по плечам).
– Я решила… – Эмили нахмурилась. – Я пока не уверена… Но одеваться вот так я, конечно, не собираюсь. Этот наряд нужен был только для того, чтобы проверить, смогу ли я вас обмануть. Но работа служанки мне знакома, так что с этим проблем не будет. И если я попаду в его дом, то смогу за ним следить.
– Дорогая моя, вы – единственная свидетельница. И даже если вы сейчас застанете его за чем-то предосудительным или услышите его признание в убийстве жены, то все равно останетесь единственной свидетельницей, так что в этом смысле ничего не изменится.
